Золотые нити

Золотые нити
Екатерина Александровна Белова

Уставший от жизни циник, погруженный в свою музыку, и милая тихоня, прячущаяся от реальности в маленьком уютном мире… Казалось бы, они просто должны пройти мимо, но у судьбы другие планы.. Это не история о любви, о магии или приключениях.. Эта история от том, как два человека смогли изменить миры друг друга, найти дорогу в темноте и обрести себя. Эта история об удивительных превращениях, о сокровенных чувствах, о сомнениях и отчаянном бесстрашии, о том, что больше жизни и сильнее смерти.. Это история о том, как два отчаявшихся человека смогли достучаться до небес и найти ответы, отдав взамен часть себя.. Эта история о прощении, о принятии и о чуде, которое непременно случится, если по-настоящему в него поверить.

Екатерина Белова

Золотые нити

Глава 1

Когда-то в маленькой квартире в Богом забытом городке очень тепло. За окном вечная темень, а внутри всполохи ярко-оранжевого на шторах, ковер на стене в красных узорах – комната так и пышет теплом, пытается обнять и спрятать. На кухне вкусно пахнет жареной курицей, лампы всегда горят неярко, приглушенно и очень мягко. Но почему среди этого уюта так одиноко, как будто дыра внутри, пустота… Я всегда заполняла ее историями, именами, чужой любовью и болью, той мелодией, теми словами, которые останутся внутри на всю жизнь и ничего их уже не сотрет, ведь ничего настолько настоящего уже не случится, будет только лишь похожее…

Я поставила чашку с остатками кофе и по привычке заглянула внутрь. Завитки, похожие на размытую дорогу, кажется, месяц и еще… Я присмотрелась повнимательнее. Скрипичный ключ? Странно… Никогда раньше его не видела.

Через приоткрытое окно пробирался шум большого города, шуршал по стенам и затихал в недрах темного коридора. Я с детства не люблю яркий свет. В моей квартире столько маленьких, спрятанных повсюду светильников, лампочек, гирлянд с теплым согревающим светом, что я вечно опаздываю, выключая их все перед уходом. И почему-то никогда не тороплюсь, глядя как внутри затухают оранжевые искры, похожие на звезды. Хотя на самом деле я и не хочу никуда торопиться – закрыв входную дверь, попадаю в суетливую, шумную реальность.

Я вечно пыталась кому-то что-то доказать, променяла свой маленький городок на мегаполис, в недрах которого вечный двигатель все быстрее крутит шестеренки, задавая сумасшедший ритм. Старательно выучилась прибыльной бездушной профессии, давшей мне ощущение смертельной тоски и возможность проводить будни в огромном улье с тысячей перегородок и несмолкаемым гулом рабочих пчел. Интересно, почему в современных офисах такие яркие лампы с холодным безжизненным светом?.. Даже тени от него какие-то угловатые, плоские, засевшие на отштампованных лицах с приклеенными улыбками.

Но сегодня выходной и мне никуда не надо. Можно не спешить, можно остаться в своем маленьком мире, наполненным теплым светом тысячи ламп. Я сладко потянулась и пошла на кухню сварить еще одну чашку кофе. Сполоснула турку, поставила на плиту и потянулась за жестяной банкой на верхней полке. Сколько раз я собиралась навести порядок, расставить все удобно, функционально, но мы с рациональностью живем в разных измерениях. У каждой вещи есть свое Место, не могу описать как я это чувствую, но все в моем Доме находится именно там, где должно быть. Не знаю, что это за принципы феншуя, васту или другой изотерической фигни, но как только я пытаюсь что-то переставить, переложить, чтобы было удобнее и быстрее, в тонкой кайме уюта, опутывающего квартиру, с тихим звоном рвется нить и приходится возвращать все на Место. Поэтому со стороны может показаться, что в Доме царит беспорядок, но на самом деле это истинный порядок, собранный в красивую мандалу на изнанке.

В моем Доме мало кто может что-то найти с первого раза, больше всего страдает муж, уже смирившийся со всеми этими странностями и покорно просящий выудить из «этого твоего первородного хаоса» нужную ему вещь. В конце концов мы поставили перегородку, выделив еще одну небольшую комнату, где организовали кабинет. Я повесила над дверью латунную спираль и это пространство словно выпало из Дома, золотые нити, добравшись до двери, затухают и грустно лежат у порога как стебли увядшего плюща. В той маленькой комнате свои порядки, прямые линии и углы, и мы наконец перестали ругаться, разделив наши измерения.

Но мне кажется, иногда я вижу, как золотые нити из моего Дома, смешиваясь с синими вихрями из его кабинета образуют серые тяжелые облака, так часто обнимающие осеннее небо, и в нашей спальне словно вечный ноябрь и пелена дождя, иногда пронзаемая быстро тухнущими золотыми искрами.

Моя рука дрогнула и банка кофе с верхней полки упала на столешницу, разбив круглый подсвечник, который я использовала как маленькую вазу для хранения мелочей. Черт, я купила его на какой-то ремесленной ярмарке сто лет назад. Он пережил несколько городов и тысячу переездов, пока не нашел наконец свое Место и так глупо бесславно погиб… Я тяжело вздохнула и стала изучать содержимое среди разлетевшихся осколков. Несколько счастливых билетиков, камешки, привезенные с моря, палочка корицы из любимой лавки специй, бережно высушенный цветок из свадебного букета, фенечка из бисера, которую подарила подружка в старшей школе… Такая милая девичьему сердцу чепуха.

Из-под самого большого осколка виднелась потемневшая от времени цепочка. Я замерла. Сердце пропустило два удара. Неужели это он?. Я взялась за край и осторожно, боясь разочароваться раньше времени, стала поднимать черепок от подсвечника.

Да, это он… Я глубоко вдохнула. Есть вещи, с которыми словно какая-то кармическая связь, которые отзываются внутри теплом, чувствуешь, что это твое и ничье больше на всем белом свете. Особенно если эти вещи родом из детства. Для кого-то любимая игрушка, безделушка подаренная первым настоящим другом, может быть открытка или ёлочное украшение, которое вешал на колючую ветку вместе с мамой, когда еще верил в чудеса – частички самых дорогих, самых сокровенных воспоминаний, заставляющих мечтательно улыбнуться.

А для меня самой сокровенной вещью был старинный музыкальный медальон. У него нет какой-то красивой истории, он не достался мне по наследству, я просто нашла его в парке. Мне тогда было лет десять. Недалеко от дома раскинулся потрясающий пейзажный парк со старыми дубами, красивыми мостиками через ручьи и развалинами особняка. Это сейчас на входе стоит билетная касса и шлагбаум, особняк частично отреставрировали, дорожки расчистили, пустили экскурсии с вездесущими туристами. А двадцать лет назад это было наше любимое место для игр. В кого мы только не превращались, прячась среди старых разлапистых деревьев – и в фей, и в ведьм, и во всех мифических персонажей на свете, собирали травы, варили зелья в пластиковых ведерках, жевали горькие корешки и недозрелые ягоды.

Часть особняка и прилегавшая к нему территория вполне неплохо сохранилась и однажды приехала толпа шумных киношников, чтобы отснять там несколько сцен. Мы завороженно смотрели из-за кустов, как по мощеному двору ходят красивые актрисы в пышных длинных платьях восемнадцатого века, как колдует над ними гример, ездят на рельсах огромные черные камеры и кричит вечно недовольный чем-то режиссер. Съемки быстро кончились и вечером на закате августа площадь перед особняком опустела – только ветер гонял брошенный мусор.

Я долго бродила там неприкаянная, разглядывала до слез красивое небо в алых всполохах заката и чувствовала какую-то странную необъяснимую тоску. Это был первый раз, когда внутри меня словно образовалась черная дыра и я не могла найти место от жгучей, не дающей покоя тревоги. Я бесцельно ходила туда-сюда, не понимая, что происходит, пытаясь унять этот тихий кошмар, происходящий внутри меня, еще не зная, что он останется со мной навсегда. Под ногой звякнуло. Я присела, пошарила в траве и к своему удивлению достала красивый медальон из латуни в форме звезды. Он был, тяжелым, теплым и настолько мистическим, что я замерла. Села прямо на траву, положила на ладонь и стала бережно гладить. Под средним пальцем щелкнула пружина, крышка откинулась и я услышала тихую мелодию. Мой мир остановился… я никогда не слышала ничего более грустного и прекрасного. В черной дыре внутри меня расцветали цветы, светились тысячи кристаллов, вся Вселенная наполнилась таким теплым светом, и я впервые увидела их – мириады золотых нитей, уходящих вдаль и опутывающих все вокруг. Было так хорошо и уютно, но вместе с тем нестерпимо грустно. Во мне что-то умирало, но рождалось новое, раскрывалось, расцветало, заполняло все мое сознание золотым светом. Прошла, наверно, целая вечность, я все сидела и слушала эту мелодию, пришедшую словно с другой планеты. Уже стемнело, разбежались огоньки звезд и золотые нити постепенно погасли. Я закрыла крышку медальона, встала и прислушалась к непривычной тишине. Внутри меня все еще играла эта мелодия. Она будет со мной всю жизнь, она всегда внутри меня как что-то неотделимое, как дыхание, как биение сердца.

Я никому рассказала о том, что случилось, не показала этот медальон. Он был моей тайной, самым сокровенным и дорогим. Сколько горьких минут я просидела, слушая эту мелодию, сколько раз она играла внутри меня, когда было больно и тяжело, когда не было сил жить, идти дальше. Когда предала подруга, когда бросил самый любимый на свете человек, когда я стояла одна среди страшного незнакомого города, когда умерли родители… Горести становились все более неподъемными, я взрослела, менялся мой мир. Но эта мелодия всегда играла внутри меня, я чувствовала теплый свет, видела золотые нити и как могла заполняла ими черную дыру в груди.

Одним пасмурным апрельским днем, разбирая бесчисленные коробки после очередного переезда, я не смогла найти медальон. Он исчез, словно его поглотила изнанка, с которой он, наверно, и пришел. Я перерыла все коробки, перетрясла все вещи, заглянула во все сумки и карманы. Бесполезно. Он оставил меня один на один с пустотой, позволяя надеяться лишь на хрупкую память, тонкая вуаль которой безжалостно истончалась. Мой свет стал затухать, золотые нити покрывались бурой ржавчиной, а Дом наполнялся все большим количеством ламп, но они не могли меня согреть, спасти от ледяной пустоты.

И вот он… лежит на столешнице в осколках подсвечника, как будто всегда там и был. Я неожиданно осознала, что уже минут пять по лицу ручьем текут слезы и позволила себе истерично вздохнуть. Все… теперь все должно быть хорошо! Просто обязано! Я нашла его, я верну себе свой свет.

Я взяла медальон в руки, не решаясь открыть его. Внутри все замерло от предвкушения, от нестерпимого желания вернуться, услышать наконец мою мелодию, наполнить ей себя.. Палец лег на пружину.

– Зайка, ты опять так рано встала.

Я вздрогнула. Зевающий Макс, медленно вошел на кухню. Я быстро вытерла слезы, спрятала руки за спину и натянуто улыбнулась.

В последнее время я и правда стала вставать очень рано, чтобы насладиться тишиной утра, украсть у моей реальности несколько часов безмятежного спокойствия. Я зажигала свечи и лампы, варила себе большую чашку ароматного кофе с корицей и имбирем и подолгу смотрела в окно, мечтала, иногда читала книги, завернувшись в плед. Золотые нити опутывали меня, словно кокон, и становилось так хорошо и уютно. Это было мое время, время тишины, теплых огней и пряных ароматов.

Но сегодня все пошло не так, изнанка сбилась неровными складками, я внезапно почувствовала неприятный холод – предвестник перемен и пустоты.

– Что ты там прячешь? – Макс подошел ко мне и попытался обнять.

– Ничего, – я спрятала медальон в карман и уткнулась носом в его плечо, – А ты почему так рано встал? Сегодня же выходной? И пришел ты вчера, когда я уже спала.

– Да что-то не спится. – Макс отстранился и задумчиво почесал подбородок.

У меня внутри все вздрогнуло, за то долгое время что мы вместе, я изучила все его движения, все сигналы и сейчас было отчетливо видно, что он взволнован. Я глубоко вдохнула, страясь не видеть потоки тревоги, разливающиеся по кухне. Что там было? Дорога? Месяц? Но месяц уже нашелся…

– Сделай мне кофе, пожалуйста, – Макс устало опустился на стул.

Я привычно потянулась к турке.

– Нет-нет, нормальный кофе, а не эту твою ароматическую бурду.

Я вздохнула. Кухня – моя единоличная вотчина, мой маленький мир тепла, пряностей и трав. Здесь нет лишний вещей, здесь все на своих Местах. Единственное, что смог отвоевать Макс это капсульная кофемашина. Она стоит в самом углу и напоминает мне странное черное орудие, в которое суешь разноцветные патроны, а на выходе льется жидкая черная смола.

Макс пьет очень крепкий черный кофе без сахара. У меня от такого горечь проникает в каждый сантиметр тела, наполняя его тревогой и суетливым безрассудством.

Я наугад выбрала капсулу, загрузила в угодливо распахнутую пасть и нажала на кнопку. Машина загудела, заурчала, занялась своими привычными утренним делами. По кухне медленно поплыл терпкий смоляной аромат.

Я поставила чашку перед Максом и села напротив.

– Что-то случилось?

Макс нервно заерзал.

– У нас вчера было очередное совещание по запуску новой линии.

Я кивнула, как ни стыдно признать, за столько лет я так и не удосужилась по нормальному разобраться, чем именно занимается Макс. Я знаю, что он работает в филиале крупной немецкой компании, выпускающей огромные высокотехнологичные машины, которые потом делают машины поменьше. Замкнутый круг железа, пластика и микросхем. Делать машины, чтобы делать машины. Какая ироничная тавтология..

– В общем у меня есть шанс стать Руководителем этого проекта, это очень хорошие перспективы и очень хорошие деньги.

– О здорово, – я улыбнулась, – Поздравляю! Ты же так долго к этому шел.

– Да, но…

Вот оно… Вот это но, из-за которого наша кухня дрожит от напряжения.

Макс сделал глоток кофе. Я терпеливо ждала.

– Мне надо пройти обучение на главном заводе в Германии. Перенять так сказать опыт и лучшие практики.

– Ну здорово. Ты же так долго зубрил этот отвратительный немецкий, может будет повод довести его до ума.

– Зайка, – Макс наконец поднял глаза, и я поняла, что все плохо, – Это полгода. Может больше. Все мероприятие весьма недешево, я поеду один от всего предприятия и надо выжать максимум.

– Поеду? – тихо переспросила я, – Поеду? В утвердительной форме? Ты даже не спрашиваешь, ты просто говоришь, что уже решил.