По ту сторону моря

По высохшим болотам,

По чуждым берегам.

Иди сквозь шелест духов,

Чрез прошлого курган,

Через чащобы слухов,

Что залил океан.

Там Древо многоликое

Иссохшее растет,

Мудрейшее, великое

Хранит секрет и ждет.

Иди крутой дорогою,

Но только не забудь:

Сквозь бездну черноокую

Проложен этот путь.

Где верх – там низ окажется,

Где низ – там небосвод,

Все, что привычным кажется,

Обманом предстает.

И дует ветер грозный,

Все стонет и скрипит,

В час самый темный, поздний

То Древо говорит.

Вопрос услышат ветки,

Ответ прошепчут в тишь,

И тот, кто заперт в клетке, —

Того освободишь.

Заплатишь цену эту

За истину и ложь,

Склонившись Тьме и Свету,

То Древо ты найдешь».

Она замолкает и отворачивается, безразлично рассматривая стены. Я же перевожу взгляд на стекло, ища глазами Кристину. Та только пожимает плечами и кивает в сторону пленницы.

– Что все это значит? – мой голос слегка осип. – Это какая-то несуразица.

– Это подсказка, – она снова усмехается, поворачиваясь ко мне.

Я не могу отвести от нее взгляда. Мне жалко ее, но жутко.

– Подсказка для чего?

– Для всего, – она обводит рукой комнату, – для всего, что здесь и что дальше.

– Неужели так сложно сказать яснее? – я немного раздражаюсь. Мне плохо, я не знаю, сколько еще смогу продержаться в этой комнате. А еще я лихорадочно пытаюсь придумать, как вытащить ее отсюда.

– Это не я придумала песенку и не я решила, что тебе пора ее услышать, – она снова начинает петь и отворачивается от меня.

– Кто решил? Кто придумал? Пожалуйста, – я опускаюсь рядом с ней, – скажи мне.

В этот момент она резко оборачивается, вцепляется мне в воротник и притягивает к своему носу.

– Ты не прогонишь его навечно. Смирись! – выпаливает она.

В комнату врывается стража, но пленница уже сама отпускает руки и снова начинает петь.

– Все нормально, – хриплю я, не желая, чтобы ее ранили, – со мной все в порядке.

– Покиньте комнату, это становится небезопасным, – ровным тоном произносит страж, и я позволяю увести себя.

Песня звучит все громче и громче, она почти кричит, но заслон вновь опускается, скрывая и стекло, и комнату с безумным существом внутри, и все звуки. Наступает тишина.

– Она знает тебя, это очевидно, – сухо произносит Кристина.

– Да, но мне она незнакома. И то, что она говорит… полная чушь.

Мое сердце бешено колотится. Не могу ни о чем думать.

– Мы отправим ее на лечение.

– Только не обижайте ее…