Сводные. Стану первым

– Отлично. Ладно, Илюх, я пойду дальше искать это недоразумение, – поднимаюсь, ловлю ладонью стену, качнувшись на неё. Бросаю телефон на тумбочку и медленно шлёпаю к выходу из комнаты.

Каждый шаг лупит по вискам и кажется слишком громким.

– Одни проблемы от тебя, Хвост, – рычу, толкая дверь в её комнату.

Постель идеально заправлена, на тумбочке всякие девчачьи мелочи. Духами пахнет, и меня снова начинает сильно тошнить.

– Ну и где ты? Мне больше заняться нечем, как по всему городу за тобой носиться?

Разворачиваюсь, смотрю на дверь, и мне становится тоскливо.

– Садистка, – провожу пальцами по щеколде. – Изверг.

Где её искать-то теперь? Отец убьёт меня на хрен за то, что я потерял это мелкое чудовище.

Заглядываю на кухню. На барной стойке лежит член на деревянной палочке. Блестящий такой, упакованный. Они теперь по всему дому будут разбросаны, что ли? Ладно, пригодится. Оставляю его на месте и иду переодеваться.

Номера телефона этой неадекватной у меня нет. Придётся своими силами искать. Или знакомых ментов дёргать, чего делать очень сильно не хочется. Она потом не отработает.

Сейчас бы в душ и сожрать чё-нить, а ещё как-то покурить, но вместо этого я переодеваюсь в свежие шмотки, пока за мной едет такси.

Сначала к пабу, забираю свою Феррари и уже на ней еду к колледжу. Это первое, что приходит мне в голову. От нервяка всё болит ещё сильнее. Сдавив и помассировав виски пальцами, бросаю тачку недалеко от входа и иду к охране, выяснять, где шляется моя сводная.

Пока мужик ищет для меня информацию, стою, прислонившись плечом к стене и надеюсь, что от фонового гула моя голова не взорвётся. Проморгавшись, цепляю взглядом знакомый силуэт.

Русые волосы накрывают лопатки, талия подчёркнута узким кожаным ремешком, а шикарная задница, обтянутая джинсой, едва прикрыта длинной розовой рубашкой.

Полина оглядывается, почувствовав мой пристальный взгляд. В серых глазах задумчивость меняется сначала на обиду, а потом на злость. Она кусает чертовски красивые губы, покрытые лёгкой матовой помадой. К груди прижата пара учебников, на плече висит рюкзак, который вот-вот сползёт к согнутому локтю.

В моей похмельной башке странным образом пихают друг друга мысли от того, насколько эта зараза всё же стала красива, до желания придушить её прямо на месте. Облегчение от того, что мне не придётся носиться за ней по всему городу, приходит с опозданием.

Иду к ней.

– Закончила? – спрашиваю, случайно уронив взгляд в V-образный вырез рубашки с одной расстёгнутой верхней пуговицей.

Полина тут же её застёгивает, а я усмехаюсь смущённо порозовевшим щекам.

– Протрезвел? – в меня летит злой встречный вопрос, который с ними никак не сочетается.

– Почти. Домой едем?

– Вали, сама доберусь, – собирается уйти, но я успеваю поймать за локоть и вернуть обратно. – Иди к чёрту, Коптель! – вскрикивает сводная.

– Не могу, он спит ещё, наверное, – вздыхаю, вспоминая, как бывает весело похмеляться с Беркутом. – Чё ты истеришь, я понять не могу? Свалила вчера хер пойми куда. Я должен бегать тебя искать?!

– Я и смотрю, запыхался, бедный, – фыркает Поля.

– Где ты была?

– На вокзале ночевала. С бомжами, – заявляет, распрямив плечи. – Руку убери, ты мне больно делаешь.

Отпускаю. Бомбит меня от её упрямого взгляда.

– Номер мне свой дай, – достаю трубу. – А лучше телефон. Родительский контроль поставлю, чтобы знать, на каком именно вокзале, у каких бомжей тебя забирать.

Она толкает меня в грудь обеими ладонями и уходит по коридору к лестнице. Не побегу я за ней. Закатив глаза, выхожу на улицу, вынимаю сигарету из пачки. Разминая её пальцами, думаю, можно уже покурить или ещё подождать?

Всё же решаюсь. От первой же затяжки закладывает уши, начинает покалывать пальцы и снова тошнит. Переждав приступ, иду к машине. Сажусь в тёплый салон и гипнотизирую вход, а то свалит опять куда-нибудь, реально придётся по вокзалам искать.

Полина выходит только через час. В расстёгнутом пуховике, опять со своими книжками в обнимку. На всякий случай выхожу из машины и жду, когда сводная подойдёт ко мне.

– Ты едешь, нет?

– А если нет? – дёргает бровью.

– Поля, – глубоко вдыхаю и резко выдыхаю. – Поехали домой, а. Мне очень хреново.

Аллилуйя! Она всё же топает ко мне, едва не упав на скольких ступеньках. Открываю ей дверь и аккуратно закрываю, когда садится.

– Какого ты ушла вообще? – спрашиваю уже спокойнее.

– Чтобы ты по пьяни меня вдруг не продал кому-нибудь из своих друзей, – в её голосе неожиданно прорезается обида. – Недорого, – припоминает мне мою же фразу, брошенную вчера вечером.

Я и забыл уже. Это же прикол, просто эмоции. А Полина отворачивается к окну и до самого дома больше со мной не разговаривает.

Глава 10

Иван

С похмелья я дико раздражительный. Бесит всё: от громких звуков до полной тишины. То, что по моей квартире вообще кто-то ходит. Это какой-то жёсткий взлом личных границ. Я не привык подстраиваться под людей. Моя квартира – это моя территория, мой комфорт, где всё сделано так, как удобно и нравится мне. Наверное, потому я и не лезу в постоянные отношения. Слишком многим придётся жертвовать. Время, саморазвитие, карьера, привычки. С утра можно выползти из кровати в трусах, а то и без. Теперь надо открывать глаза и искать штаны. Мелочи? Возможно. Но это мои мелочи, я чёртов эгоист.

Есть очень узкий круг людей, ради которых я готов на всё. Реально вообще на всё. Этих людей я знаю с детства. Исключение, пожалуй, только Илья, он присоединился к нам позже, сразу вписался и стал своим. Невероятная редкость. До него ни у кого не получалось. Ну и девчонки друзей, конечно. За них можно и по башне настучать, и горло перегрызть при необходимости. Мать с отцом. С последним у нас не всегда бывает просто, но это семья. Люблю и ценю всё, что они для меня делают и что в меня вкладывают.

Как впускают в свою жизнь левых людей, я понимаю слабо. Ещё ни одна женщина из побывавших в моей постели не вызвала у меня желания ни то, что менять свою жизнь, даже оставлять её на своей территории дольше, чем на одну ночь.

И шастающий по коридору, сопящий от обиды, навязанный семьёй раздражитель не даёт мне расслабиться. Даже то, что я фактически продал свою свободу за тачку, никак не влияет на ситуацию и моё отношение к сводной.

«Возьми Полину с собой, ей скучно дома»

«Поиграй с Полиной»

«Посиди с Полиной»

Вроде детьми были, только ничего ведь не поменялось. Она снова приехала, и её снова спихнули на меня. Следи, сопровождай, помогай, развлекай. Клоун я, что ли?

Закидываюсь парой таблеток от головы. Упираюсь обеими ладонями в столешницу кухонной тумбы и прислоняюсь лбом к дверце навесного шкафчика. Прохладный, хорошо…

Где-то над пупком неприятно зудит и тянет. Несмотря на раздражение в адрес малявки, мне не даёт покоя то, как закончился наш разговор. Она ни слова не проронила после этого. И я даже логики в себе искать не пытаюсь. Какая-то совесть у меня, наверное, всё же есть, и именно она сейчас доставляет дискомфорт.