Волк из темного леса

Тот закивал, снова всхлипнул громко, принялся дрожащими руками рубашку с себя стаскивать. Хоть какая надежда. Лучше без руки, чем совсем…

Василина видела, как побледнело и вытянулось у Ульвара лицо. Как дыхание чуть сбивалось. Ему тоже страшно было. Но он стоял спокойно, вглядываясь.

– Ты уверен? – тихо спросила она.

– Уверен, – сказал он, человека рассматривая. – Панику устраивать нельзя. И всех без разбора убивать тоже нельзя, нужно понимать, где опасно, а где есть возможность спасти. Иначе мы в этом захлебнемся. Я уже видел такое. И у нас… справились. И здесь справимся тоже. Не бойся. Я знаю, что делаю.

Повернулся, даже улыбнуться Василине попытался, но улыбки толком не вышло.

– Откуда оно лезет только? – глухо спросил Тихомир. – Он сказал «волки»?

– Не волки, – Ульвар покачал головой. – Посмотри на его руку. У него уже ногти меняться начали. Если подождать – когтями станут. Чтобы потом на новые жертвы кидаться и когтями рвать. Вот если когтями тебя заденут, то дела куда хуже, там быстрее в кровь попадает. Сейчас еще можно. Хоть попытаться… Согласен?

Сам с трудом судорожно сглотнул. У самого ужас в глазах. Но старается держаться.

Тихомир вздохнул тяжело.

– Если уверен, то пробуй, – сказал он. – Но потом тебя тоже на цепь.

Ульвар кивнул.

– Уверен. Давай цепи. Еще мне рукавицы кожаные, повыше, до локтей. И такие, чтоб не жалко потом сжечь было, но крепкие. Топор, веревку и чем перевязать. Воды ведра три сразу.

Очень спокойно все это, так, словно не в первый раз.

Тихомир только покачал головой, все же сомневаясь.

– На задний двор пошли, – сказал он. – Там есть где… И этот пусть идет. Слышали? – кивнул своим. – Принесите все.

* * *

– Как тебя зовут? – спросил Ульвар, пока ждали.

– Макар, – у того голос дрожал, чуть не плакал.

– Не бойся. Думаю, жив останешься. Без левой руки ничего, как-нибудь справишься. Правой все делать можно, если приспособиться.

– Угу…

– Много у вас в деревне людей?

Тот снова всхлипнул.

– Немного. У нас дворов тридцать всего, к лесу близко… И что, значит все теперь… ну, они все как я? Да? У меня мать там… Отец… Он мне велел к нашей княжне скорее скакать, предупредить. А они там… Что же будет?

– Посмотрим, – глухо сказал Ульвар. – Может ничего. Вот завтра поедем и посмотрим, как там.

Ничего хорошего, кончено, там в деревне не будет, это все понимали. Но хоть какая-то надежда должна быть.

Людей во дворе много собралось, все посмотреть хотели, но близко никто не подходил, стояли, охали, шептались. Макар с Ульваром в широком круге. Столб рядом. Вот к этому столбу цепями и прикуют.

Ульвар сам… Потому что цепи принесли, а подходить побоялись, бросили и назад. Ульвар сам подошел, взял, очень стараясь спокойно держаться, словно все так и надо. Может как раз это спокойствие людей и удерживало, они тоже начинали думать, что обойдется, что вот князь Есислав знает, что делает. Очень важно, чтоб хоть у кого-то все под контролем было.

И как принесли, сам взял цепь, продел в кольцо, рукавицы надел. Но Василина видела, и он ни в чем не уверен.

– Сюда, ближе к столбу иди, – велел Макару. – Руки убери… и ногу давай.

Второго столба не было, так что свою цепь он в кольцо рядом продел.

Надел браслеты на ногу Макару, проверил, заклепку вбил. Тот только тихо, чуть слышно заскулил. Вздрагивая всем телом.

– Так, теперь руку… – Ульвар шумно выдохнул, с силами собираясь. – Дергаться будешь? – спросил он, глядя, как Макар трясется весь. – Значит так… Будешь дергаться, руками махать, я тебе не только руку, но и голову отхвачу. Понял? Уговаривать и успокаивать не стану, у меня и без тебя хватает забот. Хочешь жить, будешь лежать тихо. На живот ложись, левую руку вытяни в сторону.

Тот, всхлипнул, кивнул. Лег на землю. Ульвар принес воду и бинты поближе, опустился рядом, придавив коленом Макару руку у плеча. Тот заскулил снова, затрясся.

Василина зажмурилась, не в силах смотреть. И даже сложно сказать, за кого она сейчас волновалась больше. И парня того жалко, он ни в чем не виноват. И за Ульвара очень страшно.

Удар… глухой, треск кости. И отчаянный крик Макара. И…

Парень орал и дергался изо всех сил, пытаясь вырваться, от боли и страха. Ульвар, сжав зубы, прижимал его к земле.

– Тихо! Хватит! Тихо лежи! Мне перевязать надо! И так крови много… Прекрати!

Но тот никак не унимался. Долго… Ульвар не сдавался, держал, только рычал тихо. Василина уже всем богам помолиться успела.

И только потом немного затих. Ульвар крепко перетянул руку, водой обмыл, потом бинтами перевязал. Потом за шкирку подхватил и в сторону оттащил. Бросил. На то место, где кровь пролилась, ведро воды вылил, размывая. Руку бросил в ведро, и ведро к людям поближе поставил.

Когда подходил, только шаг сделал, они от него аж шарахнулись.

– Вот. В ведре прям сожгите.

Вернулся к столбу, сапоги снял, второй браслет цепи себе на ногу надел, закрепил. Спокойно, по-деловому. Одно ведро воды ближе к Макару поставил, другое себе. Топор рядом положил.

– Все, – сказал он. – Теперь только ждать.

– И долго ждать? – спросил Тихомир.

– Ну, со мной, думаю, уже к утру понятно будет. А этого… ну, думаю до следующего вечера подержать стоит, для верности. Только утром поесть принесите, и бинтов свежих.

– А если ты утром тоже… начнешь?

Ульвар руками развел.

– Тогда выход только один.

– И что я потом… ну, царю скажу?

Усмехнулся.