Грааль клана Кеннеди

Глава третья

Тот, кто приходит после

Семена грядущих событий мы носим в себе. Они лежат и ждут до срока – и вдруг пускаются в рост по собственным законам.

    Лоррен Даррелл.
    Александрийский квартет. Клеа

США. 1961 год

Кеннеди выиграл президентские выборы, и на Америку опустилось всеобщее ликование. Как будто бы сверху прилетели ангелы с белыми крыльями за спиной и раздали всем жителям леденцы: на лицах американцев поселилось выражение сладостного восторга. Джон был свойским парнем, и все воспринимали его именно таким. От него ждали перемен, и новоиспеченный президент был обязан оправдать ожидания нации. Американцы хотели новых веяний в политике, поворотов, свежего ветра…

Семья Кеннеди была олицетворением американской мечты в ее чистом, незамутненном варианте. Принадлежали к числу тех, кто прибыл на континент в поисках лучшей доли. Правда, это относилось к их предку – ирландскому иммигранту Патрику Кеннеди, прибывшему в Америку в 1840 году. Патрик женился и в конце концов осел в Бостоне – красивом городе на Восточном побережье США. Прожил в Америке он недолго – десять лет, эпидемия холеры забрала его жизнь. Особых богатств не накопил, так что его вдове пришлось весьма туго. Но сын ирландского иммигранта оказался предприимчивым юнцом. Уже к тридцати годам Патрик Джозеф Кеннеди организовал в своем городе торговлю спиртным, разбогател и стал уважаемым человеком. Патрик Джозеф Кеннеди разумно посчитал, что политическая деятельность позволит ему обрести еще больший социальный статус, и вступил в Бостонский клуб демократов, а впоследствии был избран в сенат штата Массачусетс.

Его женитьба также помогла ему упрочить положение в обществе. Он женился на дочери мэра Бостона.

Джозеф строил свою империю и преуспевал в этом. В рамках алкогольного бизнеса ему стало тесно, и он занялся банковской деятельностью.

В середине двадцатых годов семья Кеннеди перебралась в Нью-Йорк. Дети рождались один за другим, девять человек – это был настоящий боевой и сплоченный клан. А Джозеф обратил внимание на кинобизнес и стал вкладывать в него деньги. Вот отсюда и наследственная тяга к актрисам у Джона Кеннеди – его отец не пропускал ни одной хорошенькой девушки.

Новый виток в биографии нью-йоркского миллионера наступил, когда Джозеф подружился с Франклином Рузвельтом и спонсировал его президентскую кампанию. Дважды он поддерживал Рузвельта в надежде получить хороший пост в правительстве или среди дипломатов. Рузвельт отблагодарил своего друга и спонсора и дал ему вожделенный пост посла в Великобритании.

Четыре года Кеннеди-старший жил в Лондоне, стараясь проводить политику изоляционизма. Его упрекали даже в симпатиях к Гитлеру и в конце концов отозвали обратно в США…

Война нанесла клану Кеннеди сильный удар. Старший сын, на которого Джозеф возлагал большие надежды, погиб как герой при выполнении боевого задания: он служил в авиации, и ему надлежало уничтожить пусковые установки «ФАУ-1», обстреливавшие Лондон. Смерть первенца означало одно – что теперь все ожидания будут связаны со вторым сыном, Джоном Фицджеральдом Кеннеди. А учитывая амбиции «посла», как называли в кругу семьи Джозефа Кеннеди, речь могла идти только о большой политике. О посте президента США…

Джон Кеннеди должен был, нет, просто был обязан оправдать ожидания клана Кеннеди. Но у него в жизни складывалось все не так просто, как казалось на первый взгляд. У Джона были проблемы со здоровьем, и поначалу он совсем не интересовался политикой. Но он был Кеннеди, а Кеннеди во всем стремились становиться первыми. Джозеф требовал этого. Дети обязаны были побеждать в спортивных соревнованиях, быть первыми в учебе. Словом, победителями всегда и во всем.

После смерти старшего брата на плечи Джона легла обязанность штурмовать политический Олимп. Он тоже, как и брат, участвовал в военных действиях, но служил не в авиации, а в военно-морском флоте. Ничем особенным он не отличился, правда, один эпизод чуть не стоил Джону жизни. И его спасение было почти чудом. Но впоследствии это использовали во время выборов. Джон Кеннеди предстал перед своей аудиторией настоящим военным героем. Но в жизни Джона интересовала вовсе не политика, а женщины и вечеринки… И только воля отца подвигла его принять участие в борьбе за пост сенатора… Так начиналась политическая карьера Джона Кеннади.

Огромную роль для роста популярности ДФК сыграли два фактора: телевидение и его женитьба.

Телевидение высветило обаяние молодого Кеннеди, его харизму, лучезарную улыбку. Все кандидаты на его фоне были как бледные тени. Телевидение сделало Кеннеди принцем из сказки.

А женитьба на Жаклин Бувье только утвердила его в этом образе. Необычная красота Жаклин и ее утонченность делали ее принцессой. Пара получилась очень яркая, они приковывали к себе всеобщее внимание. На Джона работал весь клан, связи отца, фамилия…

И в 1960 году Кеннеди вырвал победу у ставленника республиканцев – Ричарда Никсона.

Джон Кеннеди был первый президент-католик и самый молодой президент в истории Америки.

Перемены начались и в Белом доме. Правда, Жаклин Кеннеди в отличие от Джона не собиралась быть «своей». Со всем миром она держала четкую дистанцию. Джеки, как называли Жаклин, сделалась новой иконой Америки: ей подражали, обсуждали, восхищались ее стилем, умением преподнести себя, аристократизмом.

Джон и Джеки Кеннеди были слишком разными, но о том, что отношения между супругами были натянутыми, заговорили гораздо позже.

А в тот период все казалось безоблачным. Джон ввязался в политику, и семья Кеннеди увеличила содержание Джеки, только чтобы она не разводилась с Джоном, а выглядела как образцовая американская жена. Хотя клан Кеннеди супругу Джона не принял и она была им чужой, об этом не распространялись. Семейные тайны не подлежали разглашению.

Джеки была индивидуалисткой до мозга костей, но ее нельзя было назвать бесчувственной или неэмоциональной, просто она прятала все глубоко внутри. Она нежно любила своего отца – Джона Бувье, близкие и друзья называли его Черный Джек, с матерью у нее отношения были натянутыми, и всю жизнь Джеки была привязана к сестре. Можно сказать, сестра Ли была ее единственной настоящей подругой.

Джон играл роль демократа, «своего парня», Джеки – аристократки, но вместе они хорошо смотрелись. Ее популярность росла. Когда Кеннеди посетили Париж, то Джон шутливо сказал: «Я – человек, который сопровождает Жаклин Кеннеди», – тем самым отдавая должное ее известности.

* * *

Рвение, с которым Джон Кеннеди взялся за реформы, были не по нраву слишком многим. Он слышал, как отец говорил матери: «Рьяно берет ирландец, слишком рьяно»… Мать что-то отвечала, но он не слышал, что….

С Кориным они встречались еще несколько раз, тот почему-то упорно называл его «пионЭром». «Ну что, как дела, пионэр?» – интересовался он, внимательно глядя в глаза. От этого взгляда хотелось ускользнуть, спрятаться. Но это было невозможно.

Как-то он спросил отца: чем же примечателен Валерий Корин? Отец вздохнул и долго молчал. Он не стал повторно задавать вопрос, что-то мешало сделать это. Он терпеливо ждал ответа.

– Хороший журналист. – И снова пауза. – Вырастешь, познакомишься более детально.

– Понятно, пап. – Хотя вопросы остались, но он лишний раз научился держать их при себе.

Один раз Корин зашел к ним домой, расположился вместе с отцом в гостиной. От сквозняка неплотно прикрытая дверь открылась. Он подошел ближе, очень хотелось узнать, о чем они говорят.

Отец и Корин сидели вполоборота к двери и видеть его не могли. Он невольно приник к щели, чтобы лучше слышать…

– Есть один парень… – донесся голос Корина. – Живет сейчас у нас в СССР. Ли Освальд…

Волжский город. Наши дни

Домой Маруся вернулась поздно. На пути ей попалась фирма по аренде автомобилей, и она присмотрела себе симпатичный «BMW» светло-серебристого цвета. Маруся подумала, что так будет солидней… Менеджер фирмы пытался сосватать ей другую машину – темно-синий «Форд». Но Маруся настаивала на своем. Они договорились, что завтра она придет в офис, чтобы подписать договор.

Потом Маруся зашла в универмаг купить сосиски для кота. Магазин показался ей маленьким после московских мегацентров. В хлебном отделе вкусно пахло булочками. Маруся взяла три пирожка с вишней, подумала и добавила к ним еще два. Домой пошла пешком.

Капитолина Михайловна встретила ее словами:

– Разбойник так орал, что всю округу переполошил.

– Деметрий?

– Он самый. И чего кот такой шебутной? – проворчала она. – Негоже так.

– Молодой, наверное. Это от избытка сил. А где он сейчас?

– Без понятия. Наверное, на улице где-то бродит. Есть будешь?

– Ага! – Маруся потянула носом. – Вкусно пахнет! Жареная картошечка?

– С солеными огурцами, укропом, петрушкой и телячьей отбивной.

– Ой, теть Кап, балуете вы меня.

– Уж больно тощая ты, – поджала губы Капитолина Михайловна. – Пополнеть бы не мешало. Пару килограммчиков прибавить.

– Не-а, толстых мужчины не любят, – усмехнулась Маруся, балансируя в коридоре на одной ноге и снимая туфли. Она переобулась в удобные разношенные тапки и шагнула в кухню.

– Замечательно-то как все, – пробормотала она. – Лучше, чем в самых дорогих ресторациях.

Стол был уже накрыт по всем правилам. Веселая скатерть с оборкой внизу, сковородка с картошкой и отбивными. Помидоры и огурцы нарезаны дольками.