Чёрный гость. Книга 1

Чёрный гость. Книга 1
Екатерина Евгеньевна Бякова

Мистическая история, которая началась с невинного, казалось бы занятия. Коллекционирование старинных вещей. Главная героиня приобретает на блошином рынке потрясающей красоты сервиз, но эта вещь оказывается не в полном составе и главная героиня предпринимает путешествие в другую страну, чтобы найти недостающие предметы. Она знакомится со странноватым травником, который поведает ей древние предания. Старинный сервиз – это древний артефакт! Старая ведьма приоткроет ей секреты колдовства. Ей предстоит путешествие в Прошлое и Будущее, трансформация.Оберегать её на этом пути будет душа умершей Хранительницы, воплотившаяся в лесного зверя. Её придётся столкнуться с пришельцами из нижнего мира и жестокостью деревенских жителей.

Екатерина Бякова

Чёрный гость. Книга 1

Часть первая

Глава 1

Одно из моих любимых и успокаивающих занятий-это бродить по блошиным рынкам, выглядывая в кучах, кучках и горах старых вещей ; посуды, книг, фигурок и разного домашнего скарба что – нибудь интересное и редкое, и, конечно, ценное. Моей страстью стала посуда. Фарфор и красивое стекло. Сколько прочитано, перерыто списков коллекций. И какое же невообразимое удовольствие держать в руках вещи и понимать , что у каждой есть своя история .Чужая история, и от того притягательная и волнующая. Подпадая под магию вещицы, вертеть ее и разглядывать клеймо, и определять ручная ли роспись, есть ли глазурь, следы бытования или реставрации. Сорт вещи часто определим с первого взгляда. Настоящий первоклассный фарфор аристократично изящно полупрозрачен на свет, он невесомый и статный. Формы чайничков и конфетниц ,чашек и сахарниц изумительно гармоничны. А качественное фабричное цветное стекло смотрится как сокровища Али-Бабы. Я заболела собирательством старинных и старых вещей. Даже придумала этому занятию название. Я стала называть это “охотой”. На какое то время “охота” стала нашим любимым развлечением. Нашим с Ним.

На блошиный рынок мы не собирались заранее, не планировали никогда. Настроение “ поохотиться ” возникало внезапно. Обычно у меня. Он всегда его подхватывал и соглашался с удовольствием, заразившись коллекционированием симпатичных безделиц. Ему как и мне, нравилось ходить по редким рядам рынка, вглядываться в разложенные на прилавках вещи.

Бывает так, что вещица и не покажет тебе свое настоящее “лицо”. Понимаешь, что упустила интересную покупку только дома, уже потом, когда поздно возвращаться за ней. Вообще, покупать надо сразу. Вот понравилась вещь – и сразу ее купи. Смотришь, смотришь и не решаешься выложить денежку, а потом копаешь справочники, коллекции и понимаешь, что зря не купила, уплыла вещица .

Как – то попали мы с Ним на развал зимой. С утра было немного слякотно, сыро как-то и морозец совсем не большой. Но когда мы добрались до рынка, мороз стал крепнуть. Так что смотрели мы развалы пританцовывая. Пальцы ног начали подмерзать, руки, лица – всё захолодело. Пробирал морозец, но мы не сдавались. Тем более что приехали мы, прямо сказать, рановато, даже не все торговцы ещё прибыли. Так – что, пока мы осматривали уже выложенные и расставленные вещи, в рыночек подтягивался торговый люд со своими кульками и баульчиками. И мы кружили и кружили по небольшому рыночку, поскольку то тут, то там появлялся новый прилавок с чем – то интересны. Вот, как из-под земли вырос мужичонка небольшого росточка, весь какой – то серый и помятый, но с хорошим товаром. У него были вазы для цветов советских времен из цветного стекла. Кажется, это Первомайский Стекольный Завод такие эффектные вещи изготовлял. Наверное, штук шесть стояло в ряд на какой – то серой тряпке. Пока любовались вазами, тропинка в рынок обросла такими же продавцам. Вот рядышком пристроился дед, такой высокий и дородный, в нутриевой шапке, видавшей виды. У того были фаянсовые тарелки и тарелочки белого цвета, с золотой каймой и фигурными краями, различной величины и глубины. Но выполненные в одном стиле . Я узнала Кузнецовский Фарфоровый Завод. Ничего такого уж и интересного, но я люблю сочетание белого и золота. Конечно, купила , аж 6 штук. Сторговались по 20 рублей, все новенькие. Ходим, смотрим и не замечаем уже, что не ходим, а передвигаемся почти рысцой от прилавка к прилавку. Так всегда после первой покупки. Начинаешь бегать, высматривать ещё что – нибудь миленькое или интересное, или то, что напомнит о былом счастливом времени, резанет воспоминанием о том, что просто было и прошло и ,возможно, утрачено навек безвозвратно. Об утраченном мне напомнил ликерный фарфоровый сервиз. Графин в виде большой синей рыбы, стоящей на собственном хвосте и вокруг нее шесть миленьких рыбешек – рюмочек с раззявленными ртами и тоже стоящих на своих хвостах. Нам с бывшим мужем такой на свадьбу дарил его армейский друг. Вот так. Встреча с прошлым. На другом конце тропы примечаем молодого мужика в камуфляжном теплом костюме. Подходим. У него фарфоровые статуэтки. Вещи – просто прелесть, но цена – не подступишься. Лично у меня возник вопрос: может быть – это подделка? Зачем приперся на рынок с такой ценой? Обычно пытаются все сбыть за копейки, чтобы не уходить без денег. Или перекупщик. Для которого перепродажа уцелевших безделушек и сервизов является хлебом насущным. Оглядываемся. Вот ещё и ещё продавцы, у которых на ярких тряпках на ящиках, столиках цветные фигурки, перечницы, солонки, чайные пары из фарфора. Вот вещи Ленинградского фарфорового завода имени Ломоносова. Индюки и петушки глубокого синего цвета, с золотыми прострочами на крылышках и грудках. Вообще, о ленинградском фарфоре нужно рассказывать отдельно. На блошиных рынках я видела его очень мало. Расхватывают, наверное, быстро: вещи красивые, много ручной росписи. Немало коллекций и вещиц, которые делались на экспорт. Поэтому урвать ленинградский фарфор – счастливая случайность. Пока мы метались по рынку, я приметила неполный сервиз у одной женщины. На черном фоне крупные розовые и желтые цветы, малюсенькие листочки очень нежного зеленого цвета и множество золотых усиков – восторг непередаваемый. Но …Спросила цену – хочет нереальную сумму ,хотя сервиз и не полный и не новый. Им пользовались, видимо, упорно. Золотые ободки внутреннего края чашечки заметно блеклые, стертые. Но настроение на сервиз у меня уже воплотилось в желание. И мы продолжали поиски дальше. Народу все прибывало, по узким скользким проходам приходилось практически протискиваться. Возникло какое то лихорадочное состояние, когда хочется посмотреть всё и быстренько, чтобы не упустить все самое красивое и выгодное. Хочется ходить, ходить, ходить и вглядываться, вглядываться и кружить среди всего этого барахла. Мой спутник тоже попал в вихрь такого настроения, и в пылу, не разобравшись, купил клееную статуэтку карпа Дулевского фарфорового завода. Ничего особенного, это не редкость, но она ему так понравилась, что он, вглядываясь в вещь на ходу, налетел на какую – то бабенку, которая его за это обматерила. Рынок есть рынок …Он, по моему, даже не услышал брани в свой адрес. Иначе …Ну не переносит человек хамство в свой адрес. Утро заиграло солнцем и крепким морозцем. Я уже точно устала и практически не всматривалась в вещи, скользила взглядом. Ничего интересного для себя я не находила. Он тоже приуныл и уже пару раз оглядывался по сторонам, чтобы сориентироваться, где мы бросили машину. Поход оказывался без интересного “улова”. Ну-у-у. Так не интересно. Вдруг своим скользящим взором цепляюсь за что – то темно-красное с маслянистым блеском и много. Иду на цвет. Сервиз. Чайный. Красное прозрачное стекло, довольно толстое. Чашки гладкие, а тулово чайника и его крышечка вальцованные, и крышка масленки тоже вальцованная. Блеск у стекла необыкновенный, какой-то глубокий с маслянистым эффектом. На секунду мелькнула мысль, что это и не стекло вовсе, а натуральный камень, вроде красного граната. И все предметы сервиза выточены из него. На чашках орнамент выполнен золотом. Я посмотрела его как-то мельком и увидела только то, что он очень тонкий и изящный, со множеством мелких элементов, которые причудливо так переплетаются и соединяются между собой. И, кажется, нет повторяющихся мотивов, но если не присматриваться, то всё кажется в едином стиле. Продавала его сухонькая такая старушка с бесподобно изящными, тонкими руками. Она очень бережно подавала мне вещи, с какой-то аристократической неспешностью в движениях. Я все просмотрела, завороженная и затаившая дыхание. Мне казалось удивительным, что на эти безумной красоты вещи никто из потенциальных покупателей, шатающихся по рынку, не обращает никакого внимания. Чашки были тяжелыми и я подумала, что надо будет обязательно почитать об этом стекле. Сервиз оказался со слов старушки какого-то сербского завода. Цена очень приятная. И я его купила. Мне казалось, что я осматривала всё и принимала решение не больше одной минуты, но повернувшись к Нему, поняла, что простояла над чашками минут двадцать, наверное. Нос у Него был абсолютно красный, вид несчастный, но он бедный, молчал – не возмущался и не дергал меня, не торопил домой – магия. Упаковали необыкновенной красоты покупку и молча потопали к машине, придавленные пониманием того, что отхватили очень редкую и красивую вещь случайно и недорого, что нам крупно и несказанно повезло. Дома я отмою сервиз, высушу предметы полотенцем из ткани, не оставляющей на стекле ворса. Буду их расставлять в буфете, на видном месте или уберу в секретер. Все внимательно еще раз рассмотрю, порадуюсь удаче. Может быть, мы пригласим гостей на ближайшие праздничные дни, и я подам чай в этом сногсшибательном темном сервизе, гордясь и радуясь, что могу пользоваться вещами такой красоты и качества. Почувствовать себя аристократкой, дамой из высшего общества с утонченным и изысканным вкусом. Так хотелось поразить гостей и самой на час вознестись, неведомо куда, окружив себя красотой и восхищением.

Домой мы попали уже ближе к шестнадцати часам. День пролетел и оборвался стремительно …И зимой темнеет так рано …Сумерки с последними отблесками заката всегда тревожат меня, одновременно вызывая волну восторга, от которого немеют пальцы на руках и почти выпрыгивает в горло мое неспокойное сердце. Ах, как же мне не терпелось выложить покупку на свой стол, полюбоваться, как будут смотреться эти вещи в интерьере нашего дома! Скинув теплые меховые ботиночки, я босиком и в пуховике поспешила в комнату, выложить из большой картонной коробки свой уже сервиз. Я торопливо, дергая, разворачивала бумагу и выставляла вещи на полировку нарядного обеденного стола. Казалось, стекло ожило. Оно играло и переливалось глубоким вино – красным цветом. Вещи казались живыми, наполненные каким то своим смыслом и целью. Я никогда не видела ничего подобного этому. И только сейчас поняла, что сервиз не полный! Есть чайник и масленка, но нет конфетницы, не хватает одного блюдца …Возможно, в нем были и другие предметы …Часто в красивые наборы входит еще и вазочка для цветов, и сухарница, и молочник, черт его дери, всегда присутствует в первоклассных наборах …Это придется выяснять, копаясь в каталогах, разглядывая лоты на аукционах и форумах. Я была разочарована, расстроена. Ну почему не посмотрела сразу? Стала расставлять предметы и залюбовалась этой яркой группой, и вмиг горечь разочарования отлетела прочь, уступив восхищению от гармоничного сочетания формы и цвета. Что за глупости! Я все равно бы его купила, даже если бы сразу поняла, что каких – то предметов не достает! Просто эту старушку можно было бы выспросить, что в нем должно быть ещё, там же, на месте, а теперь ищи свищи ветра в поле. Может, попробовать разыскать эту престарелую даму на следующих выходных ? Мысли скакали вокруг покупки. Я никак не могла стряхнуть с себя это наваждение. Я решила, во что бы то не стало, собрать его полностью. И точка.

С этой минуты этот сервиз сидел в моей голове круглосуточно. До головной боли. Я вскакивала ночью, едва начав засыпать, проверяя чашки, блюдца. Он не давал покоя своей кроваво-красной глубиной и какой-то грубой тяжестью предметов. Вызывал лихорадящий экстаз своей красотой и необъяснимой энергетикой. Брать в руки и держать, рассматривать, вглядываться в эту красную прозрачную гладь стало моим ежедневным ритуалом. Я заметила, вот странность, но при дневном свете он казался, как – будто, темнее, не блестел так и не переливался, как вечером при искусственном освещении. Он как бы засыпал днем, пряча свои чары от солнца.

Глава2

Мои поиски и попытки выяснить; что это за вещь, кто её произвел на свет и из чего, продолжались. Я бесконечно просматривала каталоги производственных музеев российских и зарубежных стекольных заводов, лоты на интернет – аукционах: авось всплывет хоть что – нибудь похожее, укажет тропочку, по которой можно будет, двигаясь, узнавая все больше и больше, продолжать свои поиски. Но ничего конкретного узнать об этом сервизе мне не удалось. Просто ничего не нашла. Так прошли святочные праздничные дни. А я все кружилась и кружилась по одному и тому же маршруту: каталоги, аукционы антикварных редкостей, объявления на Авито. Единственный, да и то ничем не подтвержденный вывод к которому я пришла-это, возможно, рубиновое стекло.

Свидетелем моих безрезультатных усилий был Игорь – это тот молодой человек, который в начале моего повествования удостаивался только местоимений, – это ввиду того, что было мне неясно, как он отнесется к моей идее: всё, что происходило – записать, и как его самого и его участие в этой истории мне следует упоминать. Он засунул свой узбекский нос (он наполовину узбек, по матери, которая вышла за русского парня) в мои записи и понял, что “ с ним”, “у него” , “он” – это речь идёт о нём – сильно возмутился и заметил, что у него есть прекрасное славянское имя – Игорь. Вот и хорошо. Теперь не придется скрывать ни имя, ни личность. Все – таки,я думаю, что он вообразил, что это тоже крошки от сладкого пирога, именуемого славой. Узрев себя на страницах моего дневника, он как – то ещё больше проникся моим увлечением и тоже стал всерьез задумываться и шарить по просторам интернета. Однажды, тихим, но очень морозным январским вечером, сидя на диване, забросив ногу на ногу и крутя в руках чашку от этого сервиза, он предложил своим мягким бархатным голосом

–Катя , но ведь есть не только рынки .., но и магазины тоже. С такими старинными вещами …Почему ты не ищешь там тоже? Можно и расспросить и вещи показать … – рассуждал он вслух.

–Ооууыы!!! Точно! Как же мы раньше не вспомнили! Я столько времени потратила, копаясь где ни попадя! – завопила я, подпрыгнув и оторвавшись от планшета, с которым в последнее время практически срослась.

Следующее утро началось с выяснения адресов антикварных магазинов и магазинчиков. В нашем городе нашлось таких совсем немного, шесть всего. На звонок ответили и вовсе в одном. Начавшаяся к обеду метель остановить меня не смогла, и я в спешке и в сумбуре отправилась по адресу, который мне надиктовал приятный мужской голос по телефону.

Магазин оказался заперт, мощная бронированная дверь не подавала признаков жизни, сколько я ни дергала и не тянула за ручку. На косяке оказался звонок. Я нажала кнопку. Потом ещё раз и ещё. Минуты две я стояла и размышляла: “А не дура ли я, чего стою, никто не открывает.“ Но вот заскрежетало металлом о металл и дверь распахнулась. На пороге стоял антиквар. Так вот где водятся мужчины, которые еще носят классические жилеты! Средних лет, в очках, плотный невысокий брюнет. Не здороваясь, он подозрительно оглядел меня и пригласил войти. Магазинчик был небольшой. Совершенно не атмосферный, лишенный роскошного блеска. По периметру помещения стояли стеклянные шкафы – витрины, где на прозрачных полках парили статуэтки, осанисто и важно устроились сервизы и шкатулки, предметы покрупнее. Пока я осматривалась, антиквар занял место за массивным письменным столом и вежливо наблюдал, когда я оторву свой жадный и восхищенный взгляд от старины.

–Что привело вас ко мне ? – неожиданно его голос был удивительно мягким негромким. А интонации! Ну просто сама учтивость восседала передо мною! Новизна ситуации немного сконфузила меня и вызвала суетливость. Я, путаясь в своей сумке, замочках, кармашках, наконец, нащупала чашку, завернутую во множество слоев оберточной бумаги. Вот мое сокровище при дневном свете резко сверкнуло острым красным лучом и томно замерцало в моих ладонях. Интерес с которым на чашку глядел антиквар, выбросив перед собой руку, чтобы взять ее у меня, был, я бы сказала, весьма энергичным. Он почти потерял над собой контроль. Мне казалось, ещё мгновенье и он начнет облизываться, как хорошо поохотившийся кот. Заполучив её в руки, он, также как и я совсем недавно, начал завороженно вглядываться в глубину стекла. Никто из нас не прерывал молчания, и теперь я наблюдала за его жадным и восхищенным взглядом.

–Скажите , а другие предметы имеются ? – начал расспрашивать знаток старинных ценностей, задумчиво поворачивая мою чашку в руках.

–Нет , только эта чашка .., и еще блюдце к ней есть , -я заученно врала, потому как ещё дома решила , что ничего о количестве предметов никому говорить не буду. Антиквар пронзительно и цепко взглянул на меня. Не так уж я и сильна в физиогномике, но взгляд его прочитала. Не поверил мне.

–А подскажите, – спросила я ,– что это может быть за сервиз? Где такое могли изготовить? Я ничего о нём нигде не нашла, – вырвалось у меня. Всё – таки сболтнула лишнего. Он это понял и начал водить меня вопросами, всё равно как рыбак водит крупную и сильную рыбу, стремясь не дать ей сорваться. Он старался подобраться к сути, интересовавшей его больше всего. Я же уклончиво отвечала, в том же тоне, что и он задавал вопросы. Мы так и кружили в этом разговоре, похожим на поединок. Кто кого заговорит и вырвет невольно соскользнувшую с языка правдивую информацию!?. У кого прольются сдерживаемые мысли, обернувшись потоком невольно вырвавшихся слов?! Ни у кого. Мы – и я и он были слишком искушенными, слишком осторожными, чтобы наговорить лишнего. Я почти физически ощущала, как мечутся и собираются в тугой комок его мысли, какой плотный сгусток энергии они образовали в районе его темени. Он знал, я была уверена в этом, очень много знал об этом предмете … Тут он пошёл в настоящую словесную атаку:

–Откуда вы взяли эту чашку, как эта вещь попала к вам? – он уже изображал из себя следователя, ведущего допрос. Тон, который он взял в разговоре, совсем не понравился мне. -Осталось от бабушки, попалось среди других вещей. Я так понимаю, вы сегодня ничем мне не поможете. Думаю, что не стоит мне вас отвлекать и дальше. У вас, наверное, куча дел. Большое спасибо. Он нехотя вернул мне чашку, продолжая цепко впиваться в нее взглядом.

–Приносите всё, что найдете от этого сервиза. Поговорим более конкретно. А сейчас … ну что же, всего один предмет. Мне он не особо интересен.

–Хорошо, – кивнула я, подумав: “ Держи карман шире “.

–На сколько вы её оцениваете? – на всякий случай спросила я. Вместо ответа он просто пожал плечами. Да он старательно наводил тень на плетень! Поединок наш закончился вничью. Никто ничего не узнал. Я выскочила из магазина, унося с собой неприятное ощущение человека, которого пытались обвести вокруг пальца. Но прогнав в голове весь разговор, почувствовала облегчение. Я ничего ему не сообщила лишнего. Ничего! Всё, что он там себе надумает – будут только его домыслы, не подтвержденные ни одним моим словом. Но всё равно – поездка впустую.

Глава 3

Неуловимо летели короткие пасмурные январские дни, похожие один на другой, скучные и пресные после новогодних праздников. Конец января незаметно соскользнул на февраль. После пустой поездки к антиквару я приостановила поиски следов сервиза за повседневной суетой будней. А тут ещё и погода испортилась. Затеяли февральские метели хороводы водить, да морозцами потрескивать. Ах, февральские погоды, февральские метели! Кажется , кружатся бесы в своих неистовых плясках в снежных завихреньях, сбивают людские души с пути.

Снег шёл вот уж как пятый день. Вечерело, а он и не думал униматься. Сыпал и сыпал на землю, на дома, на карнизы свою белую канитель. Укутывал пушистой накидкой кроны притихших деревьев. И вот в такой вот зимний вечерок я надумала, как только наладится погода, проведать рыночек, где я сделала такое волнующее приобретение и поискать эту пожилую женщину, что продала мне этот неполный сервиз. Хорошенько её расспросить об этих вещах. Я обдумывала и так и сяк это решение. Прикидывала, как буду её искать, что буду спрашивать у торговцев на рынке, если вдруг не удастся найти ее саму. Надо перво-наперво разузнать её имя. Я старалась припомнить ее внешний облик: её лицо, рост, одежду в которой она была при нашей случайной встрече. Но её образ как-то все время ускользал от меня, я едва припоминала как она выглядела. Прямо ступор какой-то на меня напал. Я сидела на диване и зажмуривала изо всей силы глаза, тёрла виски, прижимала ладони к лицу, напрягаясь припомнить то утро. И не заметила, как Игорь появился на пороге комнаты и облокотившись о дверной косяк внимательно и с каким-то нервным возбуждением наблюдал за моими усилиями:

–Катя, хватит… Что ты еще придумала?! Отстань уже от своих чашек…– у него был приятный легкий акцент и его “к” получался невероятно чарующе мягким и мне бесконечно нравилось, как он выговаривает мое имя. Но на этот раз ему не удалось отвлечь меня этой музыкой. Я продолжала витать в своих размышлениях и строить планы до самой ночи. Решено было захватить два ближайших выходных дня с установившейся хорошей погодой.

Глава 4

По рынку я ходила долго, присматривалась к торговцам. Сделав несколько кругов и разглядев всех, кто был с прилавком, я с немалым огорчением приняла тот факт, что не нахожу ту пожилую даму. Тогда я надумала приступить к расспросам, начав с того продавца, что стоял примерно на её месте. Дед, продававший книги, ничего не знал о ней. Тем более мне было очень мало что предложить для оживления его памяти. Ничего, кроме серого пальто, голубых глаз, изящных рук и невысокого роста. Больше ничего припомнить мне так и не удалось. Дед неопределенно кивал головой, разводил руками, а глазами зорко цеплялся за взгляды прохожих, пытаясь выловить потенциального покупателя. Долго беседовать со мной он не собирался и спровадил меня не очень – то и вежливо: “Проходи, проходи…Народ тут у меня… Нечего… некогда мне с тобой.” Я разозлилась и начала останавливаться и расспрашивать всех подряд, напирая на внешний вид и цвет сервиза. Мне казалось, что по вещам с прилавка быстрее вспомнят человека. И вот тот дед, что прошлый раз тут встретился нам в нутриевой шапке и с белыми фаянсовыми тарелками с золотыми ободками, признал во мне свою покупательницу и поведал мне полезнейшую информацию. Он сообщил мне, что незнакомку зовут Бажана Львовна, и что – да, он видел этот сервиз у нее, она его давно пыталась сбыть с рук, да только охотников на такую вещь не находилось. И что самое главное, живут они в одном районе, буквально через дом друг от друга. На клочке газеты он нацарапал мне карандашом номер дома и улицу. Номер квартиры предстояло выяснить самой. Вот это удача, в первый же день поиска натолкнуться на ее знакомого! На завтра я решила отправиться к ней в гости.

Завтра было воскресенье. Ничего не поведав Игорю о своих поисках, я примерно около полудня отправилась по адресу, что был записан на клочке газеты. Улица находилась рядом с рынком, где торговали эти пожилые люди. Сталинской постройки дом в четыре этажа, два подъезда. Я стояла на тротуаре напротив дома, смотрела на окна и не знала, что мне делать дальше. Как искать квартиру? Вдруг меня озарили весьма ценные в этой ситуации проблески памяти. Один мой знакомый, как выяснилось в свое время – бывший вор-домушник рассказывал, как они следили за квартирой, прежде чем обнести её. Они заглядывали в почтовый ящик и ориентировались по информации, которая была в квитанциях! Может мне тоже Бажану так искать, по квитанциям!!? Двор совершенно пустой, спросить абсолютно не у кого. Рваться по квартирам, выискивая её методом тыка тоже так себе вариант. Кто-то откровенно отправит в путешествие, кто-то вообще дверь не откроет, может в том числе и она – возможно, одинокая пожилая женщина. Представляю, как я буду смотреться в этом поквартирном обходе! Ай, была не была! Надо попасть в подъезд. Так я тогда рассудила. В подъезд я попала буквально минут через 5. Молодая мамашка выходила на прогулку с коляской и я прошмыгнула в подъезд мимо неё. Квартир в подъезде было шестнадцать. Значит, надо залезть в каждый из этих шестнадцати ящиков и изучить содержание квитанций. Фамилию её я не знаю, только инициалы мне в помощь. Хотелось взвыть от такой перспективы. Дом жил, дышал, гудел, гулко гуляли звуки по площадкам. Воскресный день – все дома! Как тут около ящиков копошиться незамеченной! Тогда я решила настроиться на номера квартир и попробовать угадать нужный! Как это делать правильно, я не знала, А все то, что я конкретно не знаю – я делаю интуитивно. Я ходила вдоль почтовых ящиков туда – сюда, сверля цифры напряженным взглядом, пока не запнулась у ящика с номером 8. Вот. Попробую изучить сначала его содержимое. Я подергала дверку- замочек надёжный. Тогда, чем чёрт не шутит, пока бог спит, обливаясь потом, вставила в замочную скважину ключ от своего почтового ящика … Замочек упруго щёлкнул и открылся … Вот это да! Просто невероятное везение! Может все ящики откроет мой ключик!!? В ящике действительно оказались квитанции с инициалами владельца – Б.Л., фамилия Лихович. Да уж, ткнула пальцем в небо, а попала прямо в нужное место! Я засунула квитанции назад, в почтовый ящик, закрыла его, опять потея и оглядываясь, а затем поспешила вверх по лестнице в квартиру номер 8. Второй этаж.., налево.., вот она!

Глава 5

Я нажала кнопку звонка. Волнение мое уступило сосредоточенности на текущем моменте. Я должна быть спокойна, иначе моя тревожность передастся собеседнику и разговора может не получиться. Мне хватило 3 секунд, чтобы обрести это новое состояние и принять благообразный вид, несмотря на то, что минуту назад я рылась в чужом почтовом ящике. Тишина. Ни звука шагов, ни бряцанья ключей.

Сижу и вспоминаю все это теплым и сырым после ночного ливня, августовским утром. Перебираю события, детали разговоров, настроения того дня. Нет, совсем не пишется мне с утра. Для меня нет никакой магии и силы в начале дня, утро не приносит никакого вдохновения и я откладываю свои воспоминания до наступления следующей за днем, таинственной ночи. Не знаю, какие галактики и созвездия проплывают над моей головой днем, но видимо нет в них той чарующей силы, которая есть в ночных небесах. Луну тоже не видно, эту свидетельницу многих и многих тайн. Слышны только песни птиц, но ночами они спят и ничего таинственного поведать их песни мне не могут. Разве что надсадное карканье моей серой вороны. Вот и сейчас она появилась на дереве прямо под окном. Каркнула коротко и отрывисто раза два и улетела. Это значит – все пока в порядке, никакой опасности мне не угрожает. Вещунья. Она предупреждала меня тем февральским днем. Каркала прямо в окно, распластавшись поперек ветки и вытянув шею вперед. Тогда ее тревожный крик приглушали засыпанные снегом деревья, но в морозном воздухе того утра я слышала зловещий и грозный голос бесконечных тайн мирозданья, дрожь пробегала по плечам и спине, но я так и не поняла тогда ничего.

Дверь внезапно распахнулась безо всяких упреждающих звуков. На пороге стояла высокая дама лет семидесяти. Выжидательно и слегка высокомерно со знаком вопроса во все лицо она смотрела на меня. Эта сухопарая старуха с темным шёлковым тюрбаном на голове и ярким макияжем сразу мне не понравилась. “По воздуху что ли летела,”– подумала я, но вежливо спросила:

– Бажана Львовна?.. Добрый день, могу …

–Да, да конечно, проходите, милочка,– перебила меня дама. Нос у нее покраснел, глаза увлажнились. Я ничего не понимала.

– Вот сюда, сюда, – она подталкивала меня уже в темном коридоре,– поминки всё – таки решили дома …– опустила она на меня тяжесть вести. Я растерялась, сердце затрепыхалось и забухало где – то в горле, но полумрак небольшого помещения позволил мне укрыть моё состояние. Вот тебе и пожалуйста. Ехала на беседу и возможно, приятное знакомство, а попала на поминки. “Надо сейчас же выяснить, по кому они справляют помин. Как бы мне потактичнее выкрутиться!”– вертелись мысли. “ Буду пока больше слушать и поменьше говорить, осмотрюсь”-решила я. Ко всем чертям летели план разговора и заготовленные фразы, что я наметила, пока добиралась сюда. Квартира оказалась в несколько комнат: двери, двери, кругом закрытые двери. Дама в тюрбане представилась Рубиной, выслушала мое имя, которое, судя по приподнятой брови, ни о чём ей не сказало и она не собиралась этого скрывать. И с высокомерным и надутым видом проводила меня к остальным гостям в зал. Выразив соболезнования в общих выражениях собравшейся компании пожилых женщин, среди которых я не признала ту старушку с рынка, устраиваюсь в кресле, стоявшем в углу так, что сидя в нём, можно было обозреть всю обстановку комнаты и всех сидящих за столом дам. Как только я в него опустилась, начала незаметно оглядывать зал, воспользовавшись паузой в разговоре. На высоком комоде заметила живописный средних размеров портрет, возле которого лежали живые цветы, а уголок рамы затянут черным крепом. На портрете средних лет очень привлекательная голубоглазая блондинка в сером платье, держит в руках чашку из моего сервиза! В блондинке узнаю ту старушку, что продала мне эту парадную посуду! Так вот кто умер… Бажана Львовн! Задавать вопросы по поводу сервиза больше некому. Я таращилась, пока никто не видел, на горку и столовый буфет с посудой, выглядывая предметы от сервиза, что не попали мне в руки. Ничего похожего обнаружить мне не удалось. Подбрасываю в общий разговор замечания, которые могли бы дать новый виток болтовне и навести на интересующие меня темы. Так я постепенно начинаю чувствовать себя вполне сносно, пока одна из подруг покойной Бажаны Львовны не задает мне вопрос, которого я больше всего опасалась.

– А вы, Катериночка, кем нашей Бажане приходились? – лисьи глазки, утопающие в припухлых морщинистых веках дамы, представившейся Амелией Семёновной, хотелось выцарапать.

– Я была её ученицей, – легко и вдохновенно вру я. Вот ответ на все времена и практически всем, если находитесь в затруднительном положении, примерно, как я сейчас. Собравшиеся примолкли разом на несколько, прозвеневших пронзительной тишиной, секунд. Переглянулись. И снова осторожно повели свои неспешные разговоры , к счастью не задавая мне никаких новых вопросов. Отлично! Эту атаку я отразила. Надо попробовать выяснить что – нибудь про сервиз и уже убираться отсюда. Рубину новость о моем ученичестве в зале не застала, она отлучалась, видимо на кухню, по хозяйству. Она вообще у них тут командовала этим печальным мероприятием. И донести эту новость до Рубины взяла на себя снова Амелия Семеновна:

– Рубиночка, а Катерина была, оказывается, ученицей Бажаны! – поспешно выпалила она, едва Рубина переступила порог зала. Рубина смерила меня острым взглядом и промолчала на это, словно и не слышала.

-Горячее наверное пора бы уже, дамы? Как насчет горячего?– спросила она. Опережая присутствовавших, я вызвалась помочь по хозяйству, решив на кухне, в приватной обстановке подступиться с расспросами , к взявшей на себя роль хозяйки дома, Рубине, а заодно и скрыться от возможных расспросов.

Глава 6

На кухне дел было невпроворот, но тем и лучше – больше возможности находиться наедине с Рубиной и завести интересный разговор. Оказавшись на кухне, она сама начала болтать о том, о сём. Попутно кухонным хлопотам расспрашивала меня о вещах, особо незначимых и о сокровенном вперемежку. Её раздирало любопытство, и она набросилась на меня со своей болтовнёй, как голодный, привыкший к простой и однообразной пище человек набрасывается на новую вкусную еду. Я была очень рада её суетливой горячности и охотно поддерживала диалог. Выяснилось, что покойнице она приходится дальней родственницей. И вот тут она стала выпытывать о нашем с Бажаной знакомстве; кто да что, да откуда я узнала о кончине Бажаны Львовны и т.д. Я решила, что настал тот подходящий момент. И сказала ей слово в слово следующую брехню:

–Понимаете, я сегодня попала к вам совершенно, как бы, случайно. Видите ли, Бажана Львовна продала мне сервиз… Красный такой.., темный из тяжелого стекла, но я увезла его не весь… И вот думала забрать сегодня оставшиеся вещи…Я и не знала, что её больше нет среди живых (единственное, что было правдой). Рубина слушала меня, приоткрыв рот и хлопая глазами.

–Сервиз??!…– прошелестела она вслед моим словам.

–Сервиз, – подтвердила я, – и вот такая ситуация, возможно вы мне поможете… посмотреть… остался ли он .. они, то есть. Я оплатила его полностью. Тут я запальчиво и с нажимом (так мне казалось правильным) продолжала, пока она не успела опомниться, эта старая ведьма с острыми взглядами: