Застрахуй мою любовь

– Почему Шейла?

– Не знаю. – Она пожала плечами и, взглянув на коробку с шоколадными конфетами, взяла одну. – Мне, кажется, что-то общее есть у этого имени с моим.

– А как ты оказалась на этой работе? – Он посмотрел на неё серьёзно, без улыбки, но вряд ли, ждал чистосердечного ответа.

Она, пережёвывая конфету, без доли стеснения призналась, что, когда она училась в институте, работы не было.

– То нужен был диплом, то опыт работы, а она учится, и диплома нет. Окончила институт, нет опыта, но есть диплом. Жить на что-то надо было, и жить хотелось хорошо… Знаешь, идёшь среди крутых тачек и понимаешь, что всё, что на тебе одето, в разы дешевле, чем одно колесо любой из стоя?щих машин. Мне хотелось иметь если не такую, то хотя бы просто машину. Хотелось хорошо одеваться. Посмотреть, как выглядят изнутри рестораны, какие люди в них ходят, как они одеваются.

– Получилось? – Он протянул ей чашку кофе.

– Да. – Она немного мечтательно и, как-то с улыбкой, произнесла это слово.

– Ты не думай, что мой стаж, на этом поприще, десяток лет…

– Нет. Я же вижу, что тебе от силы двадцать восемь лет.

– А ты наблюдательный! Или как это? Проницательный, вот!

Он улыбнулся. Какая-то непонятная внутри обёртки, сидела «конфета». Была напыщенной, вычернутой, а тут перед ним сидит уже совершенно другая, обычная девчонка с простым и весёлым нравом. Он смотрел, как она ест конфеты, одну за другой, и невольно улыбнулся:

– А молодой человек у тебя есть?

Она подняла брови и выпучила на него свои зелёные глаза:

– Зачем?

– Что зачем?

– Зачем мне от ношения?

– Ну… Любовь, чувства, тепло, ощущение нужности…

– У меня секс каждый день и мне всего хватает.

Он посмотрел на неё удивлённо и отпил кофе из кружки, не найдя, что ответить на такой откровенный и весомый аргумент. Но разве он не приверженец такого, же мировоззрения что и она? Разве он не занимается лишь сексом и доволен положением вещей? Эта девушка могла бы стать его копией в женском обличии, впрочем, как и всё ей подобные.

Она отпила глоток кофе и, встав со стула, сказала:

– Провожать не стоит.

– Даже не думал. А дверь сама захлопнется.

По кухне раздалось цоканье каблуков. Звук становился отдалённее по мере того, как она уходила из кухни и потом совсем стих, после щелчка двери.

Джэйс крутил в руках белую кружку, в которой остался только осадок и, смотря на него, о чём-то размышлял. Быть может, он решил, что время изменить жизнь? А может быть, он думал вовсе о насущном, например, а не повторить ли ему ещё кофе?

Его серые глаза приобрели темноватый вид, привычный, слегка приподнятый, уголок губ, будто в усмешке поник на губах. Он так размышлял с минуту или две, крутя кружку в руке и смотря на содержимое. Затем словно ударив себя по щеке, запустив сочную оплеуху, пришёл в себя и, поставив чашку в раковину, отправился спать.

Утром он уже был в кафе. Проверял, как работают его работники и на всю кухню слышался его гневный крик. Тесто летело в форму, громко в неё плюхаясь:

– Это что за консистенция? Кто тебя учил готовить? – Он смотрел гневно на молодую девушку, которая изрядно была напугана. Это было видно по её внешнему виду. – Ты готовишь кашу? Что это? – Он поковырял в тесте длинной спицей, для проверки готовности теста и, подняв его на ней, продолжил. – Ты видишь, что это практически суп, на одной воде?

– Да. – Сказала девушка, тихим голосом, боясь поднять на Джэйсона глаза.

– Что да?!

– Тесто не получилось, сэр.

– Все эти ингредиенты будут вычтены с твоей зарплаты. – Он кинул деревянную спицу в тесто, которое держал в руке. – Но не переживай. Это немного. Здесь, видимо, нет даже яиц.

Дальше он прошёл посмотреть, как работают другие пекари и кондитеры.

Периодически, на всю кухню грохотал инвентарь. Булочки летели, через всю кухню, в высокий мусорный бак, и слышался раздражённый голос Джэйсона, который негодовал оттого, что его работники хотят уничтожить его бизнес.

– Я вас всех уволю! Вы портите продукты, а не создаёте то, чему учились? Что вы все заканчивали? Как вы, вообще, попали ко мне на работу? Что вы здесь делаете? Вам плохо платят, что вы так работаете?

Все молчали. Никто не смел, и боялись, сказать хоть слово.

– Ну! Я не слышу. Я плохо плачу вам?

– Нет. – Послышались голоса вразнобой.

– У вас на кухне не хватает продуктов? Может дело в этом?

– Нет, сэр. – Они стали более сплочённо и уверенно говорить.

– Вы работаете в главном кафе, кондитерской моей сети. Вы получаете больше, потому что это всё – он показал движением руки на всё, что окружало его и их – это лицо моего бизнеса.

– Да, сэр. – Послышались снова неуверенные голоса подчинённых.

– Я найду замену каждому из вас. Каждому! Кто думает, что он незаменим, тот должен знать, что нет незаменимых людей! Все заменяемы! Каждый! А вы не мишлемовские повара, чтобы найти вам замену было такой уж сложной задачей. Согласны со мной? – Он окинул глазами каждого.

– Да, сэр…

Глядя на их опущенные головы и глаза, направленные в пол, он решил сменить гнев на милость и отпустил их продолжить свою работу.

Когда он вошёл в зал кафе, то увидел Сенди, которая принимала заказ у посетителей.

Джэймс с интересом смотрел, как она выполняет работу. Сэнди была девушкой двадцати пяти лет от роду. Высокая блондинка с голубыми глазами, которая обожала свою работу. Она окончила факультет иностранных языков, благодаря знаниям которых, с лёгкостью была принята на работу в кафе Джэйсона.

Она, всё так же улыбаясь, шла обратно к барной стойке, которая стояла в центре зала, на первом этаже.

– Сэнди. Подойди ко мне.

– Да, сэр. – Она всё так же улыбалась, как и гостям, у которых принимала заказ ещё пару секунд назад.

– Почему ты не предложила им наше фирменное меню?