Подсласти мое завтра

Выйдя на улицу, Тод взял два пакета, а незнакомец понёс четыре оставшихся.

– Женщинам нельзя носить тяжёлое, давайте я возьму ваши пакеты?

Тод, с подозрением покосился на услужливого мужчину:

– Несахарная, донесу.

Всю дорогу до дома они молчали.  Незнакомец по всей видимости не знал, как продолжить диалог со столь грубой незнакомкой. Но всё же прервал молчание, когда они зашли в квартиру:

– Меня зовут Николас. А вас?

– София.

– У вас очень уютно София. – улыбнулся Николас и стал искать куда бы ему поставить пакеты.

– Да бросай здесь! – махнул рукой Тод на место у двери.

– Продукты могут испортиться. Мама всегда говорила, что с продуктами так обращаться нельзя. У всего должно быть своё место в жизни и даже вот у этих сосисек – он достал пачку сосисек и улыбнулся, глядя на них.

– Ну, разбирай пакеты, а я поставлю чайник.

Пока Николас разбирал пакеты, Тод сидел за столом и выспрашивал у гостя, кто он и откуда. Ему не было это интересно, банальная жажда общения давала о себе знать.

– А я знаете, почему к вам подошёл? – сказал Никола – Вы стояли совсем одна, и я почему-то подумал, что именно вы сможете мне помочь и так ведь, и получилось.

Тод, улыбнулся и застучал костяшками рук по столу, но как только он выпрямил пальцы, ему тут же в глаза бросился маникюр и взгляд его погрустнел, чего не мог не заметить гость.

– Почему вы стали грустной, София?

– Ничего – буркнул Тод – Не самые благоприятные дни календаря переживаю.

Николас не стал углубляться вопросами в календарные дни, лишь молча сел, напротив и отпил чай, который Тод ему налил.

На самом деле он просто плеснул в чашку кипятка из чайника и положил в неё пакетик. Вот и весь чай. Вот и всё гостеприимство Тода.

Николасу стало как-то неудобно от нависшей паузы и он взял в руки свою карту, с которой искал гостиницу, и стал её изучать.

– Что?! – вскрикнул Тод.

– Что? – встревоженно смял карту Николас смотря на Тода,  через свои толстые линзы очков.

– Тысяча девятьсот восемьдесят четвёртый год? – он выхватил карту и бросив её перед собой, носом уткнулся в дату выпуска карты.

– А что такое?

– Сейчас тысяча девятьсот восемьдесят четвёртый год? – повторил Тод.

– Да – в замешательстве ответил  Николас.

В эту минуту Тод с грохотом ударил головой  об стол и накрылся её руками.

Такая реакция смутила и обескуражила Николаса, который совершенно не понимал, что происходит с Софией.

– С вами всё хорошо? – он слегка теребил Тода за плечо.

– Всё прекрасно. – пробубнил Тод не поднимая головы.

– А что всё же случилось, София?

Тод, ни слова не говоря поднялся со стула и отправился в спальню, чтобы упасть на кровать в удручённом состоянии, которое только что его охватило.

– София. – окликнул Тода Николас.

– Что?

– А скажите, где я буду спать? – поинтересовался Николас, показывая из-за дверного косяка лишь свой длинный нос.

И тут, Тод вспомнил, что кровать у него одна. И перед ним встал выбор: пойти спать на маленький диван или лечь на полу.

Он попробовал устроиться на диване, но он был так мал, что ноги висели на подлокотнике, или он был вынужден спать, полусидя и уже в этом случае висело бы пол его туловища над подлокотником с другой стороны.

Он попробовал лечь на пол, но было жёстко и так неудобно, что помимо удручённого состояния он заработал бы себе ещё и проблемы с позвоночником.

– Ляжешь со мной. – буркнул Тод и пошёл в спальню. – Но, если ты до меня дотронешься…

– Знаю-знаю, Софа, вы ударите мне по печени.

– Все верно, Николас. Умный ты парень, недаром имеешь такой высокий лоб и лысеешь со лба.

Николас пощупал свой лоб в недоумении и смущённо потёр его рукой.

Ночью Тоду не спалось. В голову лезли не то, чтобы глупости, но полная белиберда, которая случилась в его жизни не давала ему спокойно уснуть. Он всё думал и думал над происходящим и мог осознать, как сейчас могу быть тысяча девятьсот восемьдесят четвёртый год и каким образом он в нём оказался?

«Мало того что я не в своём теле, у меня нет денег и я не знаю, где их заработать, так я ещё и с мужиком в одной кровати сплю!» – эти мысли изводили его практически до утра. Отчего на нервной почве у него начался зуд, он чесал ноги, руки, живот и дошёл до груди, но сколько бы он ни чесал, зуд на теле не прекращался.

Странное шкварчание разбудило Тода. «Что за чёрт?!» –  первая мысль в его голове.

Он поднялся с постели и направился на звук. Подходя к кухне, он увидел Николаса, который неспешно жарил яичницу. На плече у него висело вафельное полотенце, а в руках он держал любимую лопатку Тода.

– Доброе утро – сказал Николас увидев в дверном проёме кухни Тода.

– Утро добрым не бывает, запомни это. – буркнул Тод и вырвал из рук Николаса лопатку – Кто тебе позволил рыться в ящиках? Я тебе разрешал? Бррр… Разрешала?

Николас улыбнулся, будто не замечая бестактности Тода по отношению к себе.

– Софа, утро нужно встречать с улыбкой. Я вот яичницу приготовил. Подумал, что утром вы будете голодны.

– Не нужно обо мне думать. Я человек взрослый. Мне три яйца!