Вендетта до востребования

– Сердце побереги, Вадь, – Дарина обняла супруга за руку.

***

1994 год. Апрель, шестнадцатое.

– Папочка, а завтра что будет? – спросила у отца большеглазая и очень любознательная Яночка.

– Завтра будет ещё один выходной, а потом ты опять пойдёшь в садик к своим подругам и друзьям, – ответил Вадим. – И вы будете играть, да?

– Будем. У нас там, в уголке, есть много-много куколок. Воспитательницы туда не пускают, если ты себя плохо ведёшь, – с важным видом заметила малышка.

– Но ты ведь себя хорошо ведёшь, правда?

– Правда, папочка. Я у вас с мамочкой – молодец.

Отец и дочь вошли на кухню. Солнце слабо светило, и оттого помещение казалось каким-то грустным и серым. Было прохладно, и, казалось, в воздухе повисла какая-то тревога.

Дарина сидела на стуле, чуть опустив глаза. У неё было замученное лицо.

– Мамочка, а почему ты такая грустная? – девочка прижалась к матери. – Это из-за братика?

– Дарина, тебе нехорошо?

– Мне кажется, что он сегодня родится… Вадь, отвези меня в роддом, – слабым голосом выговорила женщина и, переведя взгляд на дочь, добавила. – Яночка, ты ведь умеешь уже одеваться, да?

– Умею… Мам, а тебе, правда, нехорошо? – обеспокоенная малышка повторила вопрос отца.

– Яночка, иди, одевайся. Папа меня в больницу сейчас повезёт. Ты ведь не останешься одна дома?

– Хорошо, мамочка. Я сейчас оденусь, – испуганная девочка поспешила к себе и оделась довольно быстро.

Едва машина тронулась от дома, где жила молодая семья, как у Дарины начались схватки. Интуиция её не обманула. До роддома ехали в пробках. Вадим нервничал. Когда приехали, Вадим устроил настоящий скандал – найти врача оказалось не так просто. Именно в этой ситуации Дарина поняла, насколько любит её супруг.

Холод коридоров, нервные и несколько циничные взгляды медсестёр, запах лекарств и крови, а ещё вкус солёных слёз на губах. Невыносимая боль, от которой мутилось сознание, минуты, которые казались часами, и вот он – долгожданный крик сына. Но крик был похож на горький плач, и женщина чувствовала, что ничего хорошего это не предвещает. Не обмануло материнское сердце.

Врачи долго не решались говорить вспыльчивому супругу Дарины, что мальчик не совсем здоров. И всё же перед выпиской сказали. Вопреки их ожиданиям Вадим не разнёс роддом, а крепко задумался. С тех пор мужчина иногда тайком от жены плакал. Он чувствовал, что его сын расплачивается за его грехи…

– Это вам Янка успела настроение испортить? – Михаил вошёл на кухню и застал родителей с печатью грусти на лицах. – Эй, вы чего, а?

– Всё в порядке, Миша. Ты на море собираешься?

– Может быть… Ещё не решил. А вы? Мам, вам бы с отцом тоже не мешало проветриться, – парень подмигнул родителям, затем налил себе стакан сока.

Родители ничего не ответили. Михаил опустошил стакан и был таков.

Улица встретила его тёплыми солнечными лучиками и прохладным ветерком. Парень загадал, что если сегодня всё пройдёт удачно, то скоро сможет купить себе новый мобильник. Он надеялся, что риск будет оправданным, и крупная рыбёшка сразу попадётся на крючок. Миша был щипачом.

***

Тремя сутками ранее.

Вечер медленно опускался на город. Майор юстиции Андрей Савицкий мысленно готовился к возвращению домой. Несмотря на то, что он жил совсем один, и что порой ему было грустно, а свой дом всё же гораздо лучше, чем казенный прокуренный Winston’ом и страдающий от круглогодичной сырости кабинет, где ежедневно приходится видеть лиц из криминального мира.

Настойчивый стук в дверь.

– Да-да, войдите, – с лёгкой досадой выговорил он. Такие поздние визиты, как правило, ничего хорошего не предвещают.

В кабинете появилась молодая женщина. Ей было тридцать с небольшим лет. У неё было грустное строгое лицо. Тёмные волосы были подобраны в тугой хвост.

– Здравствуйте, – зазвучал чуть грубоватый голос гостьи. – Товарищ майор, мне ваши коллеги сказали, что я могу к вам обратиться.

– Вы присаживайтесь. Присаживайтесь… Простите, вы…?

– Светлана Васильевна. Мягкович.

– Светлана Васильевна, присаживайтесь. По какому вы делу?

– Погиб мой муж, – выговорила женщина. По её напряжённому лицу Савицкий понял, что ей непросто держать себя в руках.

– Простите… Светлана Васильевна, вы считаете, что это было убийство?

– Да. Я так считаю… Более того, я знаю, кто это сделал.

– Светлана Васильевна, простите, а что заставило вас сделать такие выводы? – майор решил вести разговор конструктивно, хотя сказывалась усталость. Но работа есть работа.

Прежде чем ответить, женщина сделала продолжительную паузу.

– Пропало…

– Так, а что вы хотите этим сказать? – следователь подался немного вперёд. Вечерняя дремота стала понемногу выветриваться.

– У нас пропала одна очень ценная вещь… Об этом я узнала, когда моего мужа уже не стало… Случайно обнаружила.

– Какая связь?

– Эта вещь очень дорого стоит. А тот, кого я считаю убийцей, нуждался в деньгах.

– Ну, он ведь мог просто украсть эту вещь. Почему вы считаете, что этот человек должен был при этом убить вашего мужа?

– Я не знаю… Просто мне кажется, что таких совпадений случайных не бывает.

– А что это за вещь, простите?

– Морская сабля… Знаете, мой покойный супруг был тренером в частной спортивной школе «Атлетика». Фехтование. Наследственный фактор определил его профессию, можно сказать. Эта сабля в семье моего мужа передавалось из поколения в поколение… Мы не хранили её на виду… У антикваров эта сабля может стоить не меньше полумиллиона рублей.

«Пропала сабля. Дорогая вещь. Полмиллиона рублей… Возможный убийца решил убить свидетеля, который видел, как сабля была украдена. Подстраховался…», – рассуждал про себя Савицкий.

– Значит, Светлана Васильевна, вы связываете смерть вашего супруга и похищение из вашего дома сабли? Я вас правильно понял?