Вопреки обыкновению

Дойдя в своих размышлениях до какой-то весьма жирной точки, Мирра почувствовала такую тоску, что впору, казалось, ринуться головой вниз с единственной уцелевшей башенки замка. И это – на шестнадцатом году жизни! Надо было избавляться от депрессивного настроя, и чем радикальнее, тем лучше. Как хорошо было в детстве – сядешь на качели, раскачаешься, и все беды разлетаются от бьющего в лицо ветра. Впрочем, ничто не мешает попробовать этот способ и сейчас.

Девочка выбежала в сад, вскочила с ногами на потемневшее от времени сиденье, и крепко ухватилась руками за веревки, надеясь, что они выдержат. Раскачавшись буквально в несколько приседаний, Мирра испытала полузабытое чувство восторга и легкости. Старые качели скрипели, будто неумело напевая давно забытую песню. Ветер играл длинной юбкой и захватывал дыхание. Раскинув пошире руки…

Мирра взлетела. Потоки воздуха холодили кончики ушей. Мышцы крыльев ритмично двигались, неся тело вперед по воздуху. Шея и позвоночник выпрямились в одну линию и стрелой поднимались ввысь, к облакам. Второй полет был так же похож на первый, как сырое тесто на тающий во рту пирог.

Драконица почувствовала, как ее охватывает ни с чем несравнимое чувство. Все-таки, она умеет летать. Просто надо было захотеть этого, отринуть от себя боязнь, и поверить, что это большое тело может стать невесомым и грациозным.

Летала девочка до темноты. Носилась между облаками черной стремительной молнией, изредка взмахивая крыльями и издавая крики радости и наслаждения. Когда солнце растаяло за горизонтом, решила вернуться на землю. Опустившись прямо на маленькую прогалину между деревьями, распугала сов в саду, и тут же неожиданно для себя, по одному своему желанию, приняла человеческий облик. Это тоже оказалось довольно легко. Как дышать. На ней оказалась та же одежда, что была до полета. И волосы остались заплетенными в косу.

Мирра села, обхватив колени руками. Сжалась в комочек и замерла в этой неудобной на первый взгляд позе. Несмотря на открытые глаза девочка совсем не воспринимала окружающий мир, чему весьма способствовала полная темнота. Небо застила плотная пелена, воздух словно замер каплей застывшего янтаря.

Впрочем, это только так казалось Мирре, невольно вспоминающей свои впечатления, прокручивающей внутри себя свои чувства. Потому что для всех остальных жителей этой части Империи звездочки подмигивали с неба, и луна светила прищуренным глазом. Рой насекомых бился вокруг в непонятной войне. Орали квакуши на лесном пруду. Грызуны мельтешили в густых зарослях. Жизнь кипела во всех своих проявлениях.

Какой-то тревожный крик вырвал Мирру из ее полусна. Драконья половина ее сущности ощерилась, а человеческая даже немного испугалась. Девочка мгновенно вскочила на ноги, озираясь по сторонам и прислушиваясь. Наконец, хлопанье крыльев, писк и клекот подсказали точное направление, где что-то произошло. Бросившись в ту сторону, Мирра едва не наступила на змею, поспешно уползающую под гнилую корягу. Схватив толстую палку, драконица принялась бить по земле, абсолютно не задумываясь, что та могла цапнуть, но время было упущено.

Гадина подчистую разорила совиное гнездо. Разбитые яйца лежали в гнезде мертвыми осколками, над ними, плача в пернатом горе, носилась мать-сова. Именно ее крики привлекли внимание девочки.

– Что же ты дом свой прямо на земле построила? И не укрыла ничем? – беззлобно пожурила Мирра.

Поворошив рукой, выбросила скорлупу, хотела уже уходить, но пальцы наткнулись на что-то чуть теплое, округлое, закатившееся под веточки и перья, которыми было выстелено дно гнезда. Осторожно достала яйцо и положила на середину, чтобы его увидела обезумевшая мать. Надежды, что птица опустится высиживать – было, конечно, мало, но девочка сделала все, что могла, в этом случае. Она отступила на несколько шагов и затаилась в кустах. Сова, сделав несколько кругов, опустилась вниз. Кричать птица перестала, покрутила круглой головой, словно присматриваясь, а потом присела на яйцо.

Мирра кивнула сама себе и неслышно ускользнула. Ночная трагедия едва не смазала яркие впечатления от полета. Если бы не нашлось это единственное уцелевшее яйцо, девочке вряд ли бы так хорошо. Но теперь на душе было легко и спокойно. Мирра надеялась, что все-таки спасла одну маленькую жизнь. И до конца сезона в ночном небе будет летать еще одна мышиная угроза. Что змея не вернется – можно было не сомневаться – эти твари не любили возвращаться на места своих проделок, особенно туда, где им угрожали.

До дома оставалось еще порядочное расстояние. Можно было обернуться драконом и добраться до своего замка за пару взмахов крыльями, но девочка предпочла прогуляться по тропинкам. Хищники ее не страшили, впрочем, как и недобрые люди: постоять за себя, в силу открывшихся способностей, она бы смогла. Усталость перебилась приятным осознанием совершенности доброго поступка. А происшествие с совой разбудило мысли о бренности сущего: как хрупка жизнь, как один случайный поступок может оказаться значимым, как все взаимосвязано в этом мире.

Пока Мирра, вся в своих мыслях, выбралась из леса на дорогу к замку, ее ноги и подол платья основательно промокли от росы. В воздухе заметно похолодало. Напитавшаяся влагой одежда совершенно не грела, заставив пожалеть об опрометчивом решении о прогулке. Девочка была не в курсе, могут ли драконы заболеть простудой, но в памяти еще было свежо фатальное завершение болезни Лазаря. Глупо стать горсткой переливающейся чешуи именно тогда, когда начинаются открываться прелести двойственного существования.

Оборачиваться драконом сейчас было слишком опасно, мало ли, кого можно встретить. Хотя, конечно, тот, кто бродит по ночам, по сути, не болтлив. Но мало ли. Мирра обхватила руками предплечья и зашагала быстрее. Стиснув зубы, мысленно ругала себя за беспечность.

Звезды и луна скрылись за плотными облаками, заморосил дождь. Дорога, ведущая вверх, постепенно становилась скользкой. Комья размокшей земли налипли на подошвы и не способствовали быстрому передвижению.

Наверное, еще немного и девочка рискнула бы обернуться драконом. Но на перепутье у большого камня кто-то дрожал и клацал зубами под тонким не по погоде и насквозь промокшим плащом. До Мирры доносились какие-то невнятные возгласы и всхлипы. Судя по ним, настроение у незнакомца было не очень. Видно, не одна девочка переоценила свои силы и возможности.

Она остановилась поодаль. Ворота были уже близко, уютный теплый очаг брезжил в сознании и манил. Но для того, чтобы погреться за стенами замка, надо было пройти мимо этого бродяги.

– Эй! – крикнула девочка, сделав голос пониже. – Ты кто?

– Флап, маг Новейшего Ордена Империи, – отозвался незнакомец тонким визгливым голосом и откинул плащ, открыв моложавое худое лицо с козлиной бородкой и бегающими маленькими глазками. – А ты?

– Я – Мирра, – она не стала опускаться до ненужных подробностей. – И что ты тут делаешь, Флап?

– Хотел бы дойти до города, но заблудился. А тут дождь, – маг приподнялся, оказавшись ростом едва ли выше девочки, а уж телосложением и подавно субтильнее. – Я на завтрашнюю ярмарку. Слышала, может?

– О тебе? Нет, – девочка удивилась его самомнению о своей персоне.

– О ярмарке, – замахал руками Флап, захихикав почти девичьим смешком. – Я-то кто? Так средней руки обыватель. Торгую заклинаниями, свитками, книжки вот есть, для развлечения барышень, – он дрожал, потирая ладони.

– Если ты маг, почему не можешь согреться? – задала провокационный на ее взгляд вопрос драконица.

Но горе-путешественник не растерялся, только махнул рукой и скорчил кривую мину.

– По-твоему, если ты маг, то твои способности безграничны? У нас тоже есть, так сказать, свой лимит.

Он проговорил это так безнадежно, что не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что его способностей явно маловато, для того, чтобы соорудить вокруг себя уютный шалаш, развести огонь. Сама Мирра подобных чудес воочию не наблюдала, но читала про них в сказках. Впрочем, Лазарь однажды обмолвился, что нельзя сотворить ничего просто так, из воздуха, для этого надо, как минимум, иметь под руками замещающий предмет подходящего размера. А во что можно превратить дорожный камень? Прибитую дождем пыль? И что бы ни находилось в узелке путника, этого тоже, явно, было не достаточно для сотворения какого-то крупного волшебства.

Мирре почему-то стало жаль этого недотепу, выбравшего не то время, и не то место, чтобы обогатиться. Другая бы, наверное, испугалась, встреться ей на темной дороге кто-то непонятной наружности и таких же загадочных способностей, но не девочка-драконица.

– Я живу здесь неподалеку. Можешь переночевать у меня. Но предупреждаю, в случае чего, – она сделала красноречивую паузу, заметив скабрезную улыбку на физиономии Флапа, – могу и прибить.

– Да, забери меня Мракнесущий! – побожился вмиг ставший серьезным маг, и поскакал через лужицы вслед за девочкой.

Она не оглядывалась на неожиданного гостя, но его возгласы при появлении ворот казались какими-то чрезмерно бурными, излишний восторг надоедал и действовал на нервы. И это при том, что гротескные развалины еще не показались.

– Заткнись, а, – слово вырвалось как-то само собой, и прозвучало едва слышно, но на Флапа подействовало, теперь до слуха доносилось только шарканье ног и сопение.

Лишь при виде замка недотепа не смог удержаться и громко крякнул от восхищения. Мирра оглянулась на него и кивком показала на дверь.

Очутившись в прихожей, Флап принялся озираться и бестолково топтаться на одном месте. Он словно не решался пройти дальше.

– Что? – зевнув, поинтересовалась девочка. – Извини, особых удобств предложить не могу, что уж есть. Спать ляжешь на полу. Дам тебе тюфяк и одеяло, будет тепло и уютно.

– Да-да, этого вполне достаточно, – закивал гость, а потом шепнул: – А где Жизнеродящая?

Вопрос поразил Мирру. Вроде бы взрослый человек, а не знает, что Жизнеродящая везде и нигде одновременно. Но, видимо, мага интересовало что-то иное, и потому не получив конкретного ответа он все не решался пройти, и мялся у порога. Наконец, драконица догадалась, что надо пришедшему, смутно вспомнив описанные в книжках приветственные ритуалы имперцев.

– Там, – девочка ткнула пальцем куда-то себе за спину, старательно пряча невольную улыбку.

Флап сначала пригляделся, прищуриваясь, потом, видимо, ничего не рассмотрев, но положившись на слово хозяйки, четырежды подобострастно поклонился в указанном направлении, и только после всех этих телодвижений перешагнул через накапавшую от плаща лужу. Не подскажи девочка снять мокрую одежду, маг сам бы это вряд ли догадался сделать. Он так и прошлепал до середины кухни, оставляя за собой грязные мокрые следы и ежась под ненадежной защитой своего плаща. После Флап все никак не мог никуда пристроить свернутые в тугой комок вещи, и в итоге, положил их рядом с собой на скамью.

Мирра тем временем достала хлеб, немного мяса, фруктов и миску свежайшего воловка. Этой еды ей самой хватило бы на пару дней, но гость выглядел жалко и казался не просто проголодавшимся, а весьма оголодавшим.

Девочке было любопытно посмотреть на то, как Флап ест. Это был весьма колоритный процесс, развлекший драконицу, она будто спектакль посмотрела. Лазарь приучил ее к аккуратности, Мирра умела пользоваться всеми столовыми приборами, имеющимися в наличии. А ее гость совсем не утруждал себя, скажем, вилкой. Все, что было ему нужно, он притягивал ко рту тонкой дланью, а потом громко разжевывал крепкими зубами. Салфеток маг не замечал, вытирая руки прямо об штаны, а губы об рукав. Напоследок Флап со смаком облизал пальцы, и только потом откинулся от стола. Тощий маг управился с угощением за несколько минут и объевшимся не выглядел. Посидев немного, Флап понял, что добавка ему не светит, и печально вздохнул.

– Сытная у тебя житуха, как погляжу? – гость обвел кухню замка осоловевшим взглядом, попутно ковыряясь в зубах.

– Наверное, – согласилась Мирра, склонив голову набок.

– Только скучно, наверное? – задал он следующий вопрос.

Девочка только улыбнулась, как бы ни говоря, ни да, ни нет. Но эта неоднозначность вполне устроила гостя.

– Ты тут служанка?

Она не собиралась рассказывать о себе. Поэтому неопределенно пожала плечами и тряхнула головой.

– Влетит тебе от хозяев, – никак не мог уняться Флап. – Меня пригласила, накормила, спать постелила.

– У тебя же есть выбор, – девочка весьма наглядно указала пальцем на дверь.