Никому не отдам тебя

– Страница бархатная, – сказала она вдруг. – Или это рисунок такой?

Вообще-то, наверное, не стоило так уж трогать эти страницы. Но что ему, жалко было, что ли? Для нее?

– А я в первый день думал, что ты из-за ключа волнуешься, – сказал он вдруг. – А ты из-за куклы?

О чем подумал, о том и спросил. Ему сейчас не хотелось ничего усложнять. Наоборот, хотелось сделать разговор как можно проще. Может, тогда они скорее найдут общий язык? Когда-то он слышал, что этот «общий язык» – главное при знакомстве. Появится – и знакомство легко перерастет в дружбу, нет – и ничего дальше не будет. Сейчас ему очень хотелось, чтобы какое-то «дальше» было. Было обязательно.

Она вынула куклу, словно фокусник, из воздуха и показала ему.

– Видишь? Только смотри внимательно.

Он посмотрел. Ничего нового вроде. Ну кукла-девочка. С растрепанными, как сено, волосами. Платье синее, туфли тоже. Правда, туфли были нарисованными – одни на все времена, а платье при желании можно было бы переодеть. Если бы кто-то захотел сшить ей другое.

– Посмотрел? – спросила Алина.

Он кивнул. Как будто и так не было видно, что не отрывался взглядом от этого несчастного брелока минут пять.

– А теперь сюда, – велела Алина и повернулась к нему лицом на три четверти.

Он прищурился и чуть не прикусил губу от удивления. На него смотрела почти такая же кукла, только живая. И как он раньше не заметил?

– Это ты? – спросил он, хоть можно было уже не спрашивать.

Она кивнула.

– А ты ничего, внимательный. Обычно не замечают. Ну то есть как? Девчонки видят сразу, а мальчишки почти никогда.

Ему стало неприятно, когда он представил себе других мальчишек, которым показывали эту куклу. И сколько их было, интересно? Но эти мысли он решил гнать, еще не хватало!

– Похожа, да, – сказал он. – Жалко было бы потерять.

– Она не просто похожа, – перешла на шепот Алина. – Ее с меня сделали. Знаешь, бывают такие мастерицы? Они специально делают кукол. На заказ.

– Я только кукол-вуду знаю, – признался он.

– Ну, – она чуть-чуть помолчала, – на самом деле у них у всех есть что-то общее. Если кукле плохо, то и хозяйке не очень. Если бы я раньше знала, ни за что бы не стала заказывать эту куклу. Но я же не знала. Я думала: игрушка и игрушка. Прикольная.

– А это не бред? – осторожно спросил он. – Ты уверена?

Он думал, что она начнет спорить, но Алина только пожала плечами.

– У меня так получилось, – кротко сказала она. – Может, совпадение. Но теперь я верю в чудеса. И не всегда добрые.

– А что получилось?

Она посмотрела на него долгим-долгим взглядом.

– Ну хочешь, расскажу?

Он подумал, что терпеть не может всякие девчачьи истории, но ему совершенно не хотелось, чтобы Алина уходила.

– Расскажи, – попросил он.

И поставил перед ней чашку с горячим чаем.

Глава вторая

Алина

«Прекрасные! Прекрасные!»

История оказалась не то чтоб увлекательной, но грустной и странноватой. Алина заказала куклу, когда они ездили на экскурсию в маленький музей игрушек. Сперва заказала, потом решила, что не нужно и написала мастерице, но та ответила: поздно. Кукла уже в пути, у курьера.

Собственно, с этого курьера все и началось. Он позвонил, сказал, что приедет в шесть вечера. Алина обрадовалась. К шести домой возвращалась мама, и можно было не волноваться о том, что будет встречать курьера одна. Но он приехал раньше. Приехал и попросил ее спуститься на первый этаж. Вроде как у них не работает лифт, а доставка товара без лифта в стоимость заказа не входит. Алина точные условия, конечно, не помнила, но что ей стоило спуститься на первый этаж?

Оказалось, дорого это стоило, очень дорого.

В подъезде погас свет, и она застряла между вторым и третьим этажами в том самом несчастном лифте. Курьер позвонил, сказал, что раз все так, а заказ оплачен, то ждать он не будет, конечно. У него других дел по горло. Опустит пакет в почтовый ящик и сам распишется, ладно уж. И все.

В общем, курьер уехал, а Алина осталась. Одна в темном лифте. Дозвониться до диспетчера удалось только через полчаса, но та тоже вздыхала и говорила, что пока свет не дадут, что ж она сделает? Ничего.

У Алины никогда не было клаустрофобии. И темноты она не боялась. Ровно до того дня.

Когда монтер открыл двери лифта, она почувствовала, что ноги ее не слушаются. Как будто в ботинки ей налили свинца – вот как это было.

– Выходите, девушка, выходите! – повторил монтер. – Или вам там понравилось?

– Я не могу! – пискнула Алина.

Тогда монтер подхватил ее за талию и в два движения вытащил из лифта и усадил на подоконник.

– Далеко живешь? – спросил, переходя на «ты».

Ну да, если на руках носил, какое там «вы»?

Алина объяснила, где, и монтер, не говоря ни слова, оттащил ее домой, а там сдал с рук на руки маме. Мама уже ее потеряла, сходила с ума и звонила по всем возможным номерам.

Ноги, к счастью, слушаться начали, как только за монтером закрылась дверь. Телефон, оказывается, разрядился, поэтому мама и не могла дозвониться. А пакет с куклой курьер почему-то засунул не в почтовый ящик, как обещал, а повесил на ручку двери. Выходит, поднялся все-таки по темной лестнице пешком? Но что ему оставалось-то? В щель ящика пакет точно бы не пролез.

– Мам, это та самая кукла, – сказала Алина, разворачивая пакет.

– Жуть какая! – вздохнула мама, присматриваясь.

– Почему жуть?

– Да потому что правда похожа на тебя. Даже слишком.

Алина кивнула и подумала, что похожа-то – ладно. Хуже, как попала в дом. Потому что мастерица сразу говорила: как в дом придет, так и жизнь сложится. Алина только не поняла: жизнь куклы или ее, Алины.