Саркастичный шафран

От первого и до последнего края.
На тёмной дороге, которую каждый
Из смертных проходит хотя бы однажды.

Со статной осанкой.
С уродливым горбом.
Таща за собою прошлого торбу.
На шее ярлык – кому какой нравится:
Уродливый монстр
Или красавица,
Дурак
Или, может быть, гений непризнанный,
Веселый добряк
Или стерва капризная.

Люди огня и холодной стали
Так и не поняли,
Кем они стали.
Давай поменяемся общими мыслями.
Не бойся, что благом дорога в ад выстлана.
И в райские кущи,
И в пекло очень
Огромная очередь,
Между прочим.

Так что пока у нас отпуск внеплановый.
Завтрашним утром родимся заново.
Да поживём ещё в мире охотно.
Будем серьёзны и беззаботны.
Примем, как есть, своё окружение.
Снова привыкнем к нему,
К сожалению.

И надо искать, чтобы вновь удивиться,
Новые здания,
Новые лица.

Мастеру

Вы любите мои цветы? —
небрежный взгляд из-под вуали.
В испитом поровну бокале
был яд вечерней духоты.

Москва испорчена, больна
И покорилась бесовщине.
Неважно. Женщина в мужчине
Рождает мастера. Одна

ради тебя полночный бал
перенесла. Оставь палату.
Под поступь Понтия Пилата
огонь словами пировал.

Я говорю тебе: пиши.
Мы улетим луною ясной.
Ни чёрт, ни бог уже не властны
нам подарить покой души.

Загорное счастье

Далёко виден пуп земли, где высится гора.
Вершина скрыта в облаках, там женятся ветра.
Подножье – триста лет идти, никак не обогнуть.
Так говорили старики, но кто решится в путь?
Вокруг суровые леса, в них пропадает люд,
Кого не тронет дикий зверь, так птицы заклюют.
Лютуют духи и мороз, туманы застят взор.

Но в путь пускаются одни, всему наперекор.
Другие, сидя по домам, завидуют порой:
Авось не сгинут и дойдут до стороны другой.
Ведь каждый знает, за горой – счастливая страна,
Сады из яблонь золотых и реки из вина.
Там нет печалей, и недуг обходит стороной,
А может, даже смерти нет, во всём царит покой.

В одной деревне у горы жил парень молодой.
И невысок он ростом был, и вовсе не герой.
Однако весел и красив, и не лишен ума
Был младший сын у кузнеца по имени Хома.
Решил он счастья поискать, но не прямым путём.
Зачем собою рисковать, полезши напролом?
Ведь должен быть окольный путь, земля-то велика!

Железный посох попросил Хома у старика.
Надев получше сапоги, на палку – узелок,
Побрёл не в гору и не в лес, а вдоль речушки – вбок.
Так начался его поход. Скитался много лет
Хома, ничуть не голодал и хорошо одет.
Он мог работать за еду и за ночной приют.
Где приглянулся молодец, там чарочку нальют.
Узнал он много разных стран, остановиться б мог.

Но видел гору вдалеке, где счастья есть чертог.
И он всё ближе подходил, с другой уж стороны.
Но люди были, как и все, здоровы и больны,
Знавали радость и печаль, довольство и нужду.
Задумался тогда Хома, но молвил: «Подожду».