Черно-красные нити

Грей нахмурился. Маска Грейдера тут же накрыла его с головой.

– Чего тебе? – грубо спросил он. – Некогда мне с тобой трепаться!

– А то ты не знаешь, чего мне! – ощетинилась Челси. – Спешишь, да? За этой мышью?

– Ушла с дороги! – прорычал Грейдер.

– Илюш, ну постой, – заворковала Челси и подошла ближе. Грею хотелось сбежать, припустить от нее, что твой заяц. Но он не мог этого сделать, ведь настоящие мужчины не бегут от своих проблем. А Челси была для него проблемой уже очень давно.

– Ты не поняла? Я сказал, вали! Мои дела тебя не касаются!

– Серьезно? – улыбнулась Челси. – Ну почему ты такой холодный, Грейдер?

Грейдер зло фыркнул и хотел уже обойти Челси стороной, как вдруг она кинулась ему на шею и прилипла к губам. Грей растерялся, но тут же опомнившись, он оттолкнул Челси, брезгливо вытирая рот тыльной стороной руки.

– Что ты делаешь, овца? – сквозь зубы процедил он.

– Ты знаешь, я давно тебя люблю! Почему я должна уступать тебя этой лохудре? – взвизгнула Челси.

– Любишь, значит? И много ты знаешь о любви? – ухмыльнулся Грей. – Делать мне подлянки, это твоя любовь? Спать со всеми подряд, это твоя любовь, да? Сговариваться с Демсом против меня – это тоже твоя любовь, сука?

Челси не смогла скрыть злобной улыбки. Глаза Грея расширились от безумной догадки.

– Я понял! Вы подстроили это вместе, да?!

Челси ухмыльнулась.

– Все равно твой поезд ушел, понял?! Сучку твою уже оприходовали! И ей было заебись, понял?! Никому ты на хер не нужен, кроме меня!

Грей смотрел на Челси полным ужаса взглядом. Он вдруг понял, что способен ударить ее и попятился.

А потом с каким-то отчаянным грохотом хлопнула дверь парадной и, обернувшись, Грей увидел Скипи, несущуюся во весь опор вдоль дома.

– Ты мне отвратительна! – бросил он Челси от всего сердца, от лица себя настоящего и кинулся вслед за Юлькой, отчаянно стиснув кулаки. Из левого струйкой сочилась кровь, но Грей совсем не замечал острых шипов, глубоко впившихся в его ладонь. Куда больнее кололи шипы, пронзившие его сердце. Им расставили силки, в которые оба так беспечно попались.

***

Скипи бежала прямо к вокзалу. У нее была хорошая фора. Грей что-то кричал ей вслед, но она не слышала его. От волнения он забыл про собственную безопасность и даже не озаботился причиной бегства Юльки, ведь догнать её было куда важнее. И все могло получиться, не потеряй он бдительность. Холодный расчет оставил Грея.

Он видел, как она слепо несется через дорогу, не обращая внимания на машины, неуклюже спотыкается, но потом бежит еще быстрее, так, будто ее преследует сам дьявол. Скипи чудом избежала колес автомобиля, и Грей благодарил небо, несясь наперерез маршрутке. Он проскочил, но не успел увернуться от перестроившейся на крайнюю полосу десятки. Зеркало ударило его в бок. Дыхание сбилось, но он не остановился, продолжая гнаться за Юлькой.

Скипи уже пересекала площадь автовокзала, когда Грей, задыхаясь, выскочил к ее основанию.

Юлька пулей влетела в двери пазика. И как назло вовремя. Двери закрылись, автобус начал движение. В заднем окне показалась ее взлохмаченная голова. Скипи смотрела прямо на Грея. Он все еще бежал, непонимающе глядя в окно автобуса, задавая немой вопрос. Потрепанная роза болталась в его окровавленной руке. Скипи плакала, животный страх плескался в ее глазах. Грей почувствовал, как внутри все сжимается в тугой комок. Он остановился в каких-то пяти шагах от набирающего скорость автобуса. Расстояние между ними увеличивалось. Грей качал головой, немо умоляя ее остаться.

Сильный удар в голову заставил его пошатнуться. Грей потерял равновесие и рухнул на колени, хватаясь за голову. Автобус свернул на главную дорогу и скрылся из виду. Грей сокрушенно вглядывался вдаль и не мог сфокусировать взгляд. Он покосился в строну удара и смутно разглядел стоящего над ним Демса, сияющего торжественной улыбкой.

Димарик пылал, он тоже запыхался, но его эйфория все еще не прошла. Он жаждал драки. Хотел, чтобы Грей ответил на вызов, чтобы, если надо, бил его. В полную силу, со всей злостью и болью, которую Димарик так старательно ему причинял. Демс сейчас ощущал все особенно остро. Ему хотелось боли. Хотелось отдачи от той жестокости, которую он нашел в себе.

Только вот Грей уже не мог дать ему этого. Он так и сидел на грязном асфальте с потухшими глазами, сжимая в руке сломанную розу.

Димарик расплывался в глазах, слезящихся от боли. Много больше душевной, чем физической.

Демс ухмыльнулся и, словно подачку псу, швырнул Грею рюкзак Скипи.

– Она так спешила удрать, что оставила это тебе на память, – глумился панк, изо всех сил стараясь вывести Грея из себя.

«Ну, где же твоя ненависть? Покажи мне! Я хочу, увидеть в тебе зверя, хочу, чтобы ты горел! Давай, ненавидь меня! Злись! Выплесни весь гнев мне в лицо! Ненавидь меня, как я тебя ненавижу! Делай мне больно, как я тебе! Отомсти мне за то, что я у тебя отнял!»

Димарик кричал внутри, ревел, но Грей уже не слышал его. Он утратил способность испытывать хоть что-то к этому человеку. К другу, который сначала отвернулся от него, а потом жестоко ударил в спину. Не мог больше чувствовать вообще ничего.

– Понятно, – равнодушно покивал Грей. Он с трудом поднялся на ноги. Разжал холодные пальцы и сломленная роза упала на асфальт в маленькую лужицу крови, натекшую из ранок на ладони Грея. Он на секунду нахмурился, будто отпуская что-то, и вдруг посмотрел на Демса. Тот уже встал в защитную позу. Теперь Грей смотрел на него сверху вниз, и Димарик дрогнул: это было совершенно не то, чего он ждал, не то, что хотел увидеть.

Грей смотрел на него без ненависти, без обиды и презрения. Спокойный тихий взгляд, говорящий о многом. Взгляд человека, смирившегося с неизбежным.

Только для Димарика это означало совсем другое. Он уже не помнил, когда Грей смотрел так на него в последний раз. Как на лучшего друга, как на младшего брата, которому позволено все, и все прощается. Без снисходительности, но с таким обезоруживающим и родным теплом.

«Ты победил. Мне больше нечего тебе дать», – Демс будто услышал эти слова у себя в голове.

Дрожь проняла панка. Вещество в его крови прекращало свое действие. Он отчаянно хотел злиться, но не мог, как не мог больше говорить Грею жестокие слова, которые так усердно вынашивал, оттачивая каждую фразу, словно стрелы, метившие в самое сердце. Уже и без того разбитое им сердце.

Грей смотрел на него бесконечно долго. Вечность, которая рушила все воздушные замки, возведенные Димариком за годы их противостояния. Образ Грейдера рухнул окончательно. Баррикады из идей, стоящие между ними прорвало потоком незаданных вопросов и очевидных ответов. Демс пал от собственного удара. Он угодил в свой же капкан, в замкнутый круг невыраженных чувств.

Он хотел что-то сказать, но лишь безмолвно шевелил губами, с детской обидой глядя, как Илья подбирает с пола рюкзак Скипи и закидывает его себе на плечо.

Грей повернулся к Димарику спиной и медленно зашагал прочь. Демс смотрел ему вслед, обхватив себя руками. Несколько капель разбили пыль на носках его кед. Димарик не стеснялся.

Он знал, что уходя, Грей никогда не оборачивается.

***

Грей не мог дышать, не хотел больше дышать.

Он, пошатываясь, шел на ватных ногах. Колени подкашивались, но Грей изо всех сил старался не упасть. В боку тупо ныло, а висок пронзала пульсирующая боль. Но Грей не стал бы уклоняться от удара, даже если бы видел Демса: он смотрел на Скипи, и она плакала. В тот момент для Грея исчезло все. Мир попросту рухнул. А Демс добил то, что от него осталось. Это столкновение должно было случиться. Один на один. Вот только момент выпал самый что ни есть патовый, ведь в эту мясорубку попал совершенно посторонний, ни в чем не виноватый перед ними человек – Скипи.

Темнело в глазах. Нет, он не собирался терять сознание. Димарик вложил в удар все, что накипело у него на душе, и Грей понял, накипело немало. Но после этого Демс выдохся. Он все сказал, и кроме ехидной скабрезности по поводу Юльки ему нечего было предложить Грею. «Нет смысла тратить на него последние силы, – думал Грей. – Нет смысла».

Скипи сбежала. Почему? Грей не знал ответа, но был абсолютно уверен, что это дело рук Демса и Челси. Что они ей наговорили? Что сделали?

Слезы наворачивались на глаза, несколько капель настырно вырвались и проложили мокрые дорожки на его щеках. Но он сдержался. И только переступив порог своего дома, Грей сдался, сполз по стене и отпустил тормоза. Слезы тихо покатились из его серо-голубых глаз. Он заплакал, глухо и неумело, словно делал это впервые. Ему было горько. Ощущение счастья, с которым Грей проснулся сегодняшним утром, безнадежно разбилось о серое полотно реальности. В груди больно стонало разбитое сердце.

«Знал же, что все не может быть так просто. Слишком быстро, слишком хорошо, чтобы быть правдой. Зачем я отпустил ее? Они все испортили, а я им это позволил. Глупый влюбленный мальчишка угодил в капкан, который для него расставили. И она тоже попала в ловушку… Из-за меня»…

Голова кружилась, как у пьяного. «Похоже, сотрясение», Грей не придал этому никакого значения. А когда сидеть стало невыносимо, он лег на пол и долго смотрел на размытый круговорот потолка, не замечая ни тошноты, ни собственных слез. Грей так и уснул в обнимку с рюкзаком Скипи, лежа на полу возле порога.

***

Он позвонил ей сразу же, как только немного пришел в себя. Но на том конце упорно отказывались отвечать, а после абонент вышел из зоны действия сети. Кэп попал в игнор. Оставалось одно: досаждать звонками ее подруге. Тэм.