Вечная Странница. Потерянные звезды

– Сам виноват, что так отвлекся, – мы почти синхронно откусили от своих лепешек и уныло захрустели, время от времени передавая друг другу флягу.

У меня было еще масса вопросов, но все они крутились в голове как будто одновременно, и я понятия не имела с чего начать разматывать этот клубок. Удивительным было все, начиная с того, что я попала в другой мир, и заканчивая тем, как легко я этот факт приняла. Как будто я до конца не верила в реальность происходящего, или как будто вся предыдущая жизнь готовила меня к тому, что произошло вчера. То, что это было только вчера, поражало отдельно.

Весело трещал костерок, лепешки были хоть и пресными, но не безвкусными, и даже мясо хоть и с трудом, но жевалось. А еще было странно, как рядом с человеком, которого я совсем не знаю, рядом со вчерашним незнакомцем, могло быть так спокойно. Но я как будто оказалась на своем месте. Чуть ли не впервые в жизни. Наверное, это как запечатление у птенцов – кого первого увидел, тот и мама.

На этой мысли я не удержалась и хмыкнула вслух, чем заслужила заинтересованный взгляд Эйва. Но свою со всех точек зрения абсурдную идею решила не озвучивать. Вместо этого продолжила расспросы:

– Ты думаешь, что сможешь мне помочь? Я точно не помню, но кажется, что дома врачи даже не смогли понять, что со мной, только руками разводили и говорили, что все в порядке.

– Гнать поганой метлой надо таких… врачей, любой нормальный целитель тебе сразу бы сказал, что от порядка там уже давно ничего не осталось. Я не могу дать тебе никаких гарантий, пока не пойму точно, почему твое тело отказывается работать как нужно. Но одно я могу пообещать – если это будет в моих силах и в силах других мастеров Цитадели, мы тебя исцелим. У меня уже сейчас есть несколько идей, но я предпочту все проверить, прежде чем… ставить диагноз. В нашем распоряжении будет не меньше дюжины профессиональных целителей, библиотека Цитадели и пара десятков юных дарований, которым скоро писать дипломную работу… последних я к тебе подпущу только в самом крайнем случае, так что можешь не волноваться.

Энтузиазм Эйва был даже в чем-то заразителен. И совершенно неожиданно мысль о том, что я буду для него увлекательным исследовательским проектом, меня ни капли не напрягала. Пусть хоть трактат напишет, если сможет при этом вернуть мне мою жизнь, я ни секунды возражать не буду… даже против юных дарований.

– Знаешь, я уже давно не верю в совпадения, или по крайней мере не верю в то, что они случайны. Мирозданию зачем-то нужно было, чтобы мы столкнулись на пыльной дороге посреди нигде. Есть в этой мысли что-то дающее надежду… – я сама поморщилась от переизбытка пафоса в своей речи, и решила быстренько свернуть на более насущную тему, – Кстати, мы сегодня останемся здесь или продолжим путь? Солнце вроде еще высоко.

Эйв посмотрел на небо, затем на меня, видимо оценивая, сколько продержусь в этот раз, и, наконец, зачем-то на Ворона, который спокойно пасся на окраине нашей полянки. Как быстро тут темнеет мне пока было сложно сориентироваться, но даже по самым пессимистичным моим прикидкам до темноты было еще не меньше трех часов. Терять это время было глупо, особенно с учетом того, что завтра я в любом случае буду загибаться от боли после сегодняшней поездки. Пока мое тело еще не начало саботировать дальнейшее передвижение, этим надо было пользоваться.

Сам Эйв видимо пришел к похожим выводам, буркнул под нос «попробуем», и начал спешно собирать вещи. Задумчиво остановился только рядом с убитым котелком, но в конечном итоге запаковал и его, видимо ради заботы о природе, потому что готовить в этом точно было уже нельзя.

Когда все было готово, и дорожные сумки были надежно закреплены, он снова подошел ко мне и как-то неуверенно спросил:

– Можно?

Что именно «можно» понять было сложно, но я все равно почему-то кивнула, а Эйв присел на корточки и прикоснулся к моей ноге чуть выше колена. Прикосновение было осторожным, но без какого-либо подтекста, хотя я отчетливо ощущала жар его ладони через плотную ткань штанов. Потом к первой руке присоединилась вторая, окольцевали мою ногу и поползли вверх.

Я уже почти успела в полной мере прочувствовать всю неловкость ситуации, когда окаменевшие мышцы бедра начали расслабляться. Там где только что прошли пальцы Эйва оставалось лишь тепло и легкая усталость. Это был магия. Упругая не вполне осязаемая волна, которая проникала внутрь, распутывала узлы, забирала боль. Когда со второй ногой повторилась та же самая манипуляция, я поверила, что смогу провести в седле не только остаток сегодняшнего дня и весь завтрашний.

Судя по всему, магию ко мне применяли уже далеко не в первый раз, но до этого я была либо без сознания, либо на грани. И только сейчас я в полной мере поняла, что могу смело отбросить все, что я до этого знала о реальности. Меня ждал новый мир полный невероятных вещей и явлений. И этот мир готов был подарить мне главное, ради чего стоило жить – надежду на будущее.

Глава 2

В город мы прибыли в середине следующего дня. Хотя, вернее было сказать, что город мы проехали насквозь, чтобы ближе к вечеру остановиться в небольшой гостинице, которую так и подмывало назвать постоялым двором или еще каким словечком из репертуара исторических романов.

Впрочем, вопреки моим опасениям, в гостинице было чисто и даже уютно, особенно после ночевок в лесу. Это было достаточно большое здание, с первым этажом из то ли хорошо обтесанного камня, то ли из странного темно-серого кирпича, поросшего у фундамента мхом, второй же этаж представлял собой бревенчатых сруб. Двускатная крыша была покрыта черепицей. Почему-то зеленой.

Вроде по отдельности все понятно и знакомо, а на выходе цельный образ царапал мозг своей непривычностью или даже неправильностью. Мое сознание подмечало и фиксировало бесчисленное количество таких мелких деталей, пока мы ехали по городу – одежда людей, роспись на оконных ставнях, уличные вывески без надписей, с одними лишь картинками. Да и сам городок – маленький, по моим меркам, скорее большая деревня, красивый, аккуратный, словно ненастоящий. Я привыкла к совсем другим городам.

И гостиница на отшибе, с ее небольшими опрятными комнатками и стенами, обшитыми гладкими пахнущими смолой досками, отлично вписывалась в этот образ. А мне казалось, что я отвыкла от цивилизации, даже такой незначительной. Пока длилось наше путешествие через лес с ночевками у костра и бесконечными дневными переходами, все происходящее казалось не таким уж реальным. Деревья, дорога, вода из речки и сухой валежник для растопки казались простыми и понятными. Даже лошадь, хоть и вызывала по-началу небольшую оторопь, в конце концов была всего-лишь лошадью, точно такой же, каких я видела десятки раз. И можно было избегать столкновения с реальностью, прикрываясь этой привычностью.

Когда я осталась одна в своей комнате, прятаться было больше невозможно. Сознание снова словно двоилось – одна его часть принимала произошедшее и считала это свершившимся фактом, а вторая порывалась начать бегать кругами с воплями «Так не бывает!! Так просто не может быть!!!». При чем ужаса и восторга в этих воплях должно было быть примерно поровну.

От полного раздрая меня уберег уверенный, какой-то даже деловитый стук в дверь. После моего «войдите» на пороге появилась женщина в светло-синем платье с белоснежным передником. Светловолосая, сильно старше меня, с приятным тронутым загаром лицом, служанкой ее назвать у меня язык не поворачивался, но она явно здесь работала.

– Здравствуйте госпожа, меня зовут Аника, – женщина присела в неком подобие книксена, – Господин просил проводить вас в купальню.

От мысли, что наконец-то удастся нормально вымыться, тело немилосердно зачесалось. Мне было даже все равно, что делать это скорее всего придется в тазике, главное, чтобы была горячая вода и мыло… или чем они тут пользуются.

Заручившись моим согласием, Аника повела меня к небольшой лестнице в дальнем конце коридора, и мы снова спустились на первый этаж. Купальня соединялась с основным зданием крытым переходом и я шла за своей проводницей, радуясь, что не пришлось выходить на улицу, и ловила время от времени ее взгляды, в которых жалость мешалась с недоумением.

Я не хотела думать, как я сейчас выгляжу – в чужой, явно мужской одежде, не слишком чистой к тому же, с немытыми и толком нечесаными волосами, хорошо хоть синяки и ссадины, спасибо Эйву, уже сошли.

Купальня оказалось достаточно просторным помещением с жаркой печкой и несколькими большими кадками с водой. Вкусно пахло травами и тело тут же окутало влажное тепло. Аника предложила помочь и я отчего-то согласилась, хотя в последний раз мне помогали мыться лет в 5. Но усталость брала свое, думать и что-то решать совершенно не хотелось, хотелось плыть по течению, а еще почувствовать себя, наконец, чистой и еще, наверное, поесть.

Поэтому я безропотно сняла свою безразмерную рубаху, стянула штаны и залезла в первую кадку с теплой водой, позволила тереть себя мягкой тряпочкой с ароматным, похожим на крем мылом, мыть и споласкивать волосы. Затем перебралась во вторую кадку, погрузилась несколько раз с головой в чистую, пахнущую каким-то душистым отваром, воду и поняла, что начинаю снова чувствовать себя живой, как будто с тела и разума спало онемение, ставшее таким привычным, что до этого момента я его просто не замечала.

Вылезла из кадки и вытерлась я уже сама, привычно замотав голову одним из полотенец. После чего мне презентовали длинную белую ночнушку, больше всего напоминающую реквизит к фильму о викторианской Англии – подол в пол, длинные рукава с завязочками, сверху воланчик и шнурок, стягивающий ворот. Ткань была плотной, но мягкой, это в общем-то и примирило меня с этим нелепым нарядом – спать в нем будет удобно.

Когда я облачилась, Аника выдала мне еще и халат не менее винтажного вида, а потом проводила обратно в комнату и предложила расчесать волосы. Я почему-то снова согласилась, хотя терпеть не могла, когда кто-то пытался подходить ко мне с расческой. Волосы у меня вились и сильно путались, поэтому нормально расчесать их, не пытаясь снять скальп, могла только я сама.

Но Аника достала маленький гребешок и начала аккуратно разбирать еще мокрые пряди, вполголоса напевая. Я снова поймала это ощущение, как при первой встрече с Эйвом – голос как будто двоился, по-началу мне даже показалось, что она поет на каком-то другом языке. Но, чем больше я вслушивалась, тем слабее становилось эхо, и тем отчетливее становился смысл. Сначала я выхватывала отдельные слова и фразы, пока, наконец, не услышала всю песню, которая оказалась простым, даже немного примитивным заговором – чтобы волосы не путались. Не знаю уж, была ли это настоящая волшба, или я настолько ушла в себя, но боли и неприятных ощущений я действительно не чувствовала. А может быть просто руки у Аники были золотыми, спросить я не решилась.

Я вообще чувствовала себя довольно неловко, но так часто со мной бывало, когда я оказывалась одна в незнакомом месте. А сейчас не только место, но и целый мир за стенами небольшой придорожной гостиницы был мне незнаком. Необъятность этого незнания угнетали. Попытки думать о своем нынешнем положении в привычных категориях вызывали панику. Я была одна, посреди чужой страны, которая отставала от привычного мне уровня цивилизации как минимум на пару веков. Без денег, без документов, даже без одежды. С единственным проводником – мужчиной, которого я знаю всего пару дней, и который оказался на моем пути по воле странного случая. Хотя формально, конечно, это я оказалась на его пути. В общем все плохо, если оценивать ситуацию с позиции моего прошлого.

И в то же время все эти привычные мерки на новые обстоятельства налезали с большим трудом, а если и налезали, то долго не держались. Я в лучших фэнтезийных традициях оказалась в другом мире. Более того, в мире, где существовала магия, реальность которой я уже успела почувствовать не себе. Да, здесь отличалось очень многое, но это и не удивительно, зачем им техногенный путь развития.

И Эйв, хотелось верить, столкнулся со мной далеко не случайно. Я и раньше не верила в такие совпадения. Но даже если все было не так просто, как выглядело на первый взгляд и как он говорил, я готова была рискнуть. Лучших вариантов пока все равно не было, хотя подозрительная часть меня все равно продолжала твердить, что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но остальной, менее мнительной части меня слишком хотелось верить в чудо. Глупо, наивно и отчаянно.

Аника закончила с волосами, заплетать не стала, да там было особо и нечего – волосы у меня были лишь немного ниже плеч, вышла и совсем скоро вернулась с ужином, поставила поднос на небольшой столик у окна и удалилась. Я снова осталась одна.

На тарелке лежали два, надеюсь что куриных, окорочка, аппетитно пахнущие, зажаренные до золотистой корочки, и россыпь разноцветных овощей, рядом стоял небольшой кувшин с ягодным морсом, стакан, полотняная салфетка и пара ломтей свежего белого хлеба.

Еды было много и она была по-настоящему вкусной. Не то чтобы последние пару дней выдались голодными, но я не привыкла есть то, что надо, вместо того, что нравится, так что походный рацион давался мне нелегко, хотя я старалась не подавать вида. Тарелка почти полностью опустела, а ведь в начале я сомневалась, что в меня влезет хотя бы половина, обычно стресс напрочь отбивал у меня аппетит. Хлеб тоже был вкусным, мягким, еще теплым, с хрустящей корочкой, и я сыто и задумчиво жевала его, жалея, что нельзя отломить кусочек от целой буханки – так ведь вкуснее.

После еды силы как-то резко закончились и заклонило в сон. С Эйвом мы ни о чем не договаривались, он лишь сказал, что у него есть дела в городе, и что в путь мы отправимся завтра утром, если повезет, то к вечеру уже окажемся в Цитадели, если нет, то предстоит еще одна ночевка под открытым небом. Не страшно, я уже привыкла. Собирался ли он заходить ко мне сегодня, я не знала, но, подумав немного, решила, что в крайнем случае разбудит, переживу. Глаза слипались все сильнее и я устроилась в кровати под тонким но достаточно теплым одеялом. От наволочки сладко пахло какими-то цветами, запах был не слишком сильным и даже успокаивающим, так могло пахнуть только очень хорошее, правильное место…

Додумала эту мысль я, кажется, уже во сне.

***

Проснулась я резко, словно вынырнула из пустоты, в первый момент даже подумала, что и не спала вовсе. Но за окном уже было светло, а в дверь негромко стучали. Этот стук меня и разбудил, судя по всему.

– Да? – откликнулась я, пытаясь встать и чувствуя привычную муть и головокружение.

– Доброе утро, госпожа, могу я войти? – раздался из-за двери приглушенный голос вчерашней служанки.

– Заходи, конечно, – сказала я, и только тогда поняла, что даже не подумала запереть дверь на ночь. Ночуя в одиночку в придорожной гостинице, где можно наткнуться буквально на кого угодно. Глупость неимовернейшая. Благо, хоть Аника не стала комментировать мою безалаберность, просто приоткрыла дверь и, придерживая ее бедром, проскользнула внутрь.

Руки у служанки были заняты – в одной объемный кувшин с водой для умывания, слава всем богам, теплой, а в другой стопка с одеждой, по виду, абсолютно новой, хотя я то уже приготовилась влезать обратно в одолженные у Эйва вещи.

– Господин просил отдать вам, – кивнула она на стопку, которую венчали новенькие кожаные ботинки, – и помочь, если понадобится. Давайте я вам полью. Умоетесь, сразу легче станет.

Видимо, мой бледно-зеленый вид говорил сам за себя. Я умылась над небольшим тазиком, стоявшим здесь же в углу стола, и прополоскала рот. Ужасно хотелось почистить зубы, но ничего, чем можно было это сделать, мне не предлагалось, а сама спросить я не решилась. После водных процедур муть действительно немного отступила и дышать стало легче. Я допила остававшийся со вчерашнего дня морс и приступила к изучению своего нового гардероба. Это было не платье – уже маленькая радость. Эйву хватило практичности, чтобы понять – даже оставшийся небольшой отрезок пути будет проще проделать не путаясь в юбках. Костюм был явно мужской, хоть и примерно моего размера, а вот нижнее белье, которое тоже было в наличии, явно женским.

Обошлось без корсетов и прочих средневековых пыточных дизайнерских изысков, только свободные шортики до середины бедра, стягивающиеся на талии шнурком, и странная конструкция, вызвавшая у меня поначалу массу сомнений. Отдаленно она действительно напоминала корсет – это был топ из плотной ткани с широкими лямками и шнуровкой спереди. Я даже усомнилась, смогу ли в этом дышать, ведь о том, что ткань может быть тянущейся тут явно еще не слышали и едва ли услышать в ближайшие пару веков.

Но допотопная замена лифчика меня приятно удивила. Каким то чудом ткань не сдавливала ребра, а вот грудь фиксировала достаточно надежно, чтобы та не мешала при беге или, например, быстрой скачке. Я даже заподозрила, что без магии тут не обошлось, потому что никакого другого объяснения, как это могло работать у меня не было.

Когда с бельем было покончено, я надела широкую белую рубашку, коричневые брюки и носки, хотя скорее их можно было назвать гольфами. Ширинка на пуговицах позабавила. В ремне в общем-то не было необходимости, но я на всякий случай подпоясалась. Дальше была темно-коричневая куртка из плотной ткани с зеленым подкладом и те самые ботинки – высокие кожаные на шнуровке, как ни странно, тоже пришедшиеся по размеру. На этом моменте подозрение о причастности магии окрепло и утвердилось – найти обувь, подходящую мне по ноге всегда было тем еще испытанием.