Вечная Странница. Потерянные звезды

Одна ладонь скользнула на шею и легла на основание головы, другая – на лоб. Я почувствовала легкое давление, не только на коже, оно как будто проникало вглубь. Тело по прежнему ощущалось чужим, но в нем появилась странная легкость, словно что-то тянуло меня вверх.

– Бесполезно, – зло выдохнул Эйв, и его ладони разжались, – Сколько в тебя ни вливаю сил, ничего не усваивается, вытекает как из треснувшего кувшина. Ни закрепить, ни стабилизировать не выходит. И пути, как назло осталось всего ничего – Ворона в галоп и к вечеру были бы на месте. Но куда тебя в галоп… и портал ты не выдержишь, с таким энергооттоком он тебя просто высосет.

Его досада передалась и мне. Сдохнуть в полудне пути от цели – достойное завершение достойного пути, ничего не скажешь. От меня же не так много и требуется – продолжать дышать, а выпасть из седла Эйв мне не даст. В конце концов бывало и хуже. Ведь бывало же? Я снова закрыла глаза и сосредоточилась на дыхании. Вдох. Выдох. Не так уж и сложно.

– Не надо галопом, – слова давались с трудом, словно тело никак не могло вспомнить, как говорить, – Рысью, шаг у Ворона достаточно плавный, будешь держать меня покрепче. Потеряю сознание – не обращай внимания. Если добраться единственный вариант, значит надо добраться.

Вдох, выдох и попытаться пошевелить все еще непослушной рукой. Опереться, приподняться. По одной задаче за раз. Встать мне помог Эйв или, вернее, поставил на ноги. Я переждала приступ тошноты и головокружения, подышала ртом, попросила воды. Стало легче. Иногда от таких приступов слабости мне помогало сладкое, но это похоже был уже не тот случай. Я прислушалась к организму, но есть он определенно не хотел, это было к лучшему – не нужно тратить время.

С одной стороны меня аккуратно придерживал за плечи Эйв, с другой я прислонилась к теплому боку Ворона, косившегося на нас непонимающе, но открытого недовольства пока не демонстрировавшего. Нужно было выждать, поймать тот самый момент, когда получится собраться с силами и сделать следующий шаг. Вдох, выдох, я поставила ногу в стремя и шепнула: «Давай». Эйв меня не только услышал, но и понял абсолютно правильно – аккуратно подсадил наверх, крепко держа за талию. Перед глазами все плыло, я вцепилась в луку, но все равно раскачивалась в седле с опасной амплитудой. Впрочем, это продолжалось всего мгновение. Потом я почувствовала руку Эйва, повинуясь ее движению, откинулась ему на грудь, и облегченно закрыла глаза.

Ворон перешел с шага на рысь, наверняка очень плавную, но не с моими навыками наездницы было ее оценить. Какое-то время мне еще удавалось держаться за луку седла и за свое сознание, но потом перед глазами окончательно потемнело. Я успела испытать мгновение паники и провалилась в пустоту.

Глава 3

Возвращаться было тяжело, тело хоть и болело ощутимо, все равно оставалось чужим, сознание было неповоротливым как после короткого сна с внезапным пробуждением. Даже открыть глаза не получалось – веки не слушались. Я чувствовала руку Эйва, крепко прижимающую меня к его телу. Еще через пару вдохов пришло понимание, что скачка закончилась, Ворон спокойно шагал как в самом начале пути, но я не знала, что это значит, и значит ли что-то вообще. Болело все, даже кончики пальцев, но дышать я по-прежнему могла, и даже вроде бы это стало делать чуть легче. Тиски, сжимавшие мою грудь, сколько я себя помнила немного разжались. И это было чудесное ощущение, даже несмотря на монотонную боль.

– Почти добрались, – тихо сказал мне на ухо Эйв, каким-то непостижимым образом почувствовав, что я пришла в себя, – Еще немного потерпи, я знаю, что больно.

Знает… откуда? Я вдохнула чуть глубже и, наконец, смогла заставить веки приподняться. Было уже темно, но ночь еще только начиналась. Небо оставалось ясным и света хватало, чтобы не сбиться с дороги. И это было важно, потому что прямо сейчас мы поднимались по горному серпантину. Не на столько узкому, чтобы вызвать мгновенную вспышку паники, но сбоку все равно был обрыв и темнота внизу сильно нервировала. Одна надежда – Эйв знает дорогу к своей Цитадели достаточно хорошо, чтобы провести нас даже ночью.

– Постарайся успокоиться, чем чаще бьется твое сердце, тем сложнее мне не дать тебе сорваться в очередной приступ.

– Высоко, – прошептала или, скорее, прохрипела я, в горле совсем пересохло, – И темно.

– Не бойся, я вижу достаточно, а Ворон хорошо знает дорогу. Все будет в порядке. Лучше попей, – и в мои губы легонько ткнулась поднесенная фляга. Воды в ней оставалось совсем не много, но на несколько больших глотков хватило.

Легче не стало, да и, наверное, не могло стать. Я чувствовала, как снова начинаю проваливаться. И стало по-настоящему страшно, потому что в моем, словно забитом ватой, мозгу возникла одна единственная удивительно четкая мысль – в этот раз я могу уже не проснуться.

Эйв почувствовал мою панику, сжал сильнее, и я ощутила, как от него волнами исходит сила, пронизывает теплом тело, колет иголочками затылок и почему-то кончики пальцев, собирается горячим узлом под солнечным сплетением. Он держал меня, не только не давая телу свалиться с лошади, но и сознанию снова провалиться в пустоту. И я цеплялась за него в ответ, хотя сил уже не было, да и понимала, что делаю, я слабо.

Но впереди уже была видна высокая каменная стена с массивными воротами. Значит все-таки добрались. Не иначе как чудом.

– Я тебя держу, слышишь? – Эйв не шептал, но его голос почему-то казался мне тихим и приглушенным, – И буду держать столько, сколько потребуется. Ничего не бойся и не сдавайся. Это самое главное. Пока ты хочешь жить, мы сможем тебе помочь.

Ворота открылись плавно и удивительно беззвучно для такой массивной конструкции. Я хотела ответить Эйву, но так и не смогла произнести ни слова, губы не шевелились, а зрение странно плыло – я не понимала, далеко еще до ворот или совсем близко, пока мы не оказались в просторном дворе. И было слишком светло, а голова кружилась после того, как мы спустились на землю. Поставить на ноги Эйв меня даже не пытался, мы оба понимали, что это было бы бесполезно. Поэтому я так и оставалась у него на руках, пока вокруг суетились какие-то люди.

А потом появилась Она. Я не могла ее рассмотреть – глаза снова закрывались. Но я как будто все равно ее видела. И чувствовала. И голос у нее был красивый, сильный, хоть и недовольный:

– Кого ты притащил опять, Эйв? Мало тебе что ли девиц из окрестных деревенек? Или их всех ты уже перепортил, а по второму кругу не интересно?

– Тея, милая, заткнись, пожалуйста. Нужна хотя бы тройка тех, кто сможет ее удержать, и живо за мной в малый лекарский зал, – как холодом повеяло. Эйв не был со мной ни слишком открытым, ни добродушно веселым, но сейчас он словно в еще один слой защиты облачился, и от этой брони даже мне стало не по себе.

Меня несли сначала по двору, потом по коридорам и лестницам, пока наконец не положили на что-то мягкое. Эйв отстранился, но прикасаться не перестал – руки его сначала переместились на плечи, так что пальцы одной из них находились прямо над сердцем, а затем скользнули к вискам.

– Сканируй, – приказал он, но обращался явно не ко мне.

Я почувствовала как прохладная, кристально чистая сила пронизывает меня насквозь, а потом меня словно потянули в сторону за правое плечо, но прикосновения я не чувствовала, тянули как будто не плечо, а всю меня, настойчиво, но недостаточно сильно, чтобы сдвинуть с места. Почти сразу потянули еще и влево, а потом как будто за ноги, и я поняла, что не смогла бы пошевелиться, даже если бы мое тело было бы все еще на это способно. Натяжение чуть усилилось и одновременно с этим я почувствовала, как с трех сторон в меня словно вливаются потоки энергии, смешиваясь где-то в глубине тела под диафрагмой и растекаясь дальше во все стороны. Удивляться уже не было сил, единственное, чего хотелось – открыть глаза и увидеть хоть какое-то подтверждение тому, что все это происходит на самом деле. Поэтому я сделала над собой усилие и заставила таки веки приподняться.

Эйв был сзади и я не могла его видеть, а прямо передо мной голубым светился отчетливый контур – словно отражение моего тела, с пронизывающими его бледно-желтыми нитями сосудов… или тех самых энергетических каналов? И странным облаком-ореолом вокруг всего силуэта.

– Богиня милосердная, – растеряно прошептала та самая женщина откуда-то справа. Из-за свечения рассмотреть ее мне не удавалось, – Ты что на собственном резерве ее всю дорогу тащил?

– Только последний переход, до этого вливал несколько раз, сколько могла принять. На какое-то время хватало. Но после Эйденверса стало совсем плохо.

– Тут же все перекорежено. Но как… я не вижу повреждений. Как будто каналы изначально так прорастали в теле, а им постоянно что-то мешало. Проклятье? Но как она тогда жива до сих пор? – ответы ей как будто не требовались, она говорила скорее сама с собой, пытаясь нащупать разгадку в мешанине свалившихся фактов.

– Мы сможем это исправить? – как-то даже слишком спокойно спросил Эйв, но его пальцы на моих висках дрогнули… наверное, от напряжения.

– Выжжем наш с тобой резерв и еще нескольких ассистентов выпьем, но думаю да, можно попробовать. Только понять бы все-таки, как это произошло, потому что тут ведь надо все удалять и растить заново. Выдержишь, девочка? – внезапно она обратилась ко мне, но я лишь смогла шире раскрыть глаза, вглядываясь в голубовато-желтую проекцию перед собой, – Восстанавливаться придется долго и сложно. А пока каналы прорастать будут, еще и больно будет.

– Но без этого ты умрешь, – снова спокойно и даже как-то буднично добавил Эйв, – А тебе никак нельзя умирать.

– Почему? – спросила вместо меня невидимая женщина, я по-прежнему не могла заставить свои губы пошевелиться.

– Ты разве не видишь, она же Странница.

Женщина растерянно выдохнула, а я почувствовала новую волну прохладной силы, прокатившейся по телу.

– Ты уверен? Их же уже несколько поколений не было… Мы ни одного в живых не застали… Но тогда понятно, откуда повреждения. Это или после перехода или воздействие ее родного мира.

– Это ее родной мир. Иначе бы она здесь не оказалась. А теперь спи, маленькая странница. И ничего не бойся, мы о тебе позаботимся.

Ладони исчезли с висков, и я легко соскользнула в пустоту, все еще пытаясь понять смысл сказанных слов.

***

Пустота озарилась светом сотен или даже тысяч искрящихся точек – звезд – соткавшихся в плотную сферу, окружившую меня со всех сторон. Я как будто парила в невесомости и с удивлением рассматривала свои руки, казавшиеся очень светлыми, почти прозрачными в холодном белом свете. Мое тело никогда не было таким… но, кажется, это и не было моим телом.

Звезды смыкались не плотно, но за пределами сияющей сферы можно было разглядеть только темноту. От чего ограждала меня эта тонкая скорлупа?

Стоило мне об этом подумать, как границы сферы рванулись в стороны, распадаясь на отдельные святящиеся точки. И в следующее мгновение вокруг меня было звездное небо, бесконечное необъятное космическое пространство, единственный взгляд на которое затопил мое сознание волной паники. Слепой животный ужас перед безграничностью окружавшей меня пустоты, заставил рвануться в глупой попытке сжать, стянуть пространство обратно до размеров маленького защищенного мирка.

И звезды подчинились. Это было невероятно и невероятно тяжело, но они действительно тянулись обратно, складываясь в уже привычную сферу, пусть и гораздо больших размеров. Но стоило лишь на секунду потерять концентрацию, как звезды, удерживаемые на месте только лишь моей силой воли начинали стремительно отдаляться.

Так сложно было не думать ни о чем лишнем и не отвлекаться, и так страшно было потерять контроль и снова оказаться в пустоте, чувствуя себя лишь еще одной из миллиарда песчинок, отделенных друг от друга бесконечными пространствами.

Я чувствовала, как дрожит что-то внутри от напряжения и понимала, что не смогу держать их вечно. Сфера дрогнула, расширяясь, а затем стянулась немного обратно, повинуясь моему отчаянному рывку. Но это была не более чем агония – не человеку тягаться со вселенной.

Звезды вдруг стали из белых бледно-голубыми, ярко вспыхнули, и лопнули невидимые нити, которыми я притягивала их к себе. Но вместо того, чтобы разлететься в стороны, как стремились еще совсем недавно, они рванули ко мне, ослепляя светом настолько ярким, что уже не оставалось места темноте.

***

Больно! Так больно, что эта боль кажется нереальной. Я хватала ртом воздух, пытаясь закричать или хотя бы захрипеть, но горло перехватывало, а по венам жидким огнем струилась агония. Мне никогда не было так больно, хотя я думала, что привыкла к боли. Но моя боль была совершенно другой, она мирно жила со мной, свернувшись клубочком где-нибудь в голове или в груди и только изредка выпускала когти. А это… это было адом с озером раскаленной алой магмы, которая была вокруг меня, которая была мной…

– Пей, – губ коснулся холодный – ледяной – край, я рефлекторно сделала глоток и даже не ощутила вкуса.

Боль странно притупилась, словно на нее накинули плотное одеяло, она не ушла и в голове не стало яснее. Я как будто медленно падала вниз и никак не могла упасть. Под веками было не темно, а тускло-красно. Я почувствовала чужую холодную ладонь на лбу, от прикосновения боль немного усилилась, но все еще была слишком глухой, чтобы причинить реальный дискомфорт.