Сердце терновника, или Фаворитка эльфийского императора

– Это приказ.

Она покинула комнату, пятясь и кланяясь, сложив руки у груди. Вот же ее надрессировали, и вторая была не лучше. Оставшись одна, приграничница лишилась последней поддержки и, кажется, была на грани обморока.

Отдав Грише ментальный приказ следить за колыбелью, я поманила девушку за собой. Большая круглая гостиная имела пять дверей, и я толкнула первую попавшуюся, открывшую проход в белокаменный коридор.

– Что там? – разумеется, я могла исследовать покои самостоятельно, но требовалось отвлечь свою «жертву» и успокоить, введя ее в привычные условия. Так нас учил Карлион по отношению к вивернам, но с людьми должны работать те же законы.

– Там сад, госпожа, позволите?

Я кивнула, она потянула на себя тяжелую дверь. В ноздри ударил одуряющий аромат розового сорта циклоний, что считался особенно модным среди дам всех сословий в нынешнем сезоне. У Лили насчитывались целых три драгоценных бутылочки. Но духи духами, а настоящие живые цветы ценились куда дороже. И тут их было не счесть… Они обвивали колонны, змеились по заграждениям у крутых каменных лестниц. Фил хотел меня поразить? Или во дворце это типичная вещь?

Конечно, лестно думать первое, но… даже в этом случае не стоит радоваться раньше времени. Если хотел уделить внимание, то почему ушел быстрее, чем студиозы из аудитории после звука гонга? Впрочем, разглядывание сада настолько меня увлекло, что мысли о снарре ненадолго меня оставили.

Помещение был трехъярусным – на каждый вела лестница, жмущаяся у стены из грубого камня. Прямо на стенах, так напоминающих скальный пласт, цеплялись орхидеи и другие растения, коим я не знала названия. Посредине лиственного великолепия сверкал бликами рукотворный бассейн с водопадом. Наметанным взглядом я оценила пространство и уютные лужайки для грифона. Пожалуй, здесь Гриша смог бы снять ошейник и впервые взлететь…

Также от меня не укрылось неприкрытое восхищение Макры. Значит, даже для верхнего дворца это зрелище не из рядовых, и в Селестаре меня приняли как знатную особу. Не удивительно, что прислуга приняла за фаворитку или кого там еще.

– Макра, это тебе, – из бархатного поясного мешочка я достала золотой, – будешь служить верно, не обижу, – словно приручаю пугливую лиграссу, похищенную в яйце на далеких островах.

– Благодарю, госпожа, – блеск в кофейных глазах подсказал, что я поступила верно. Теперь пора перейти ко второму шагу. Только бы не ошибиться…

– Пойдем, тут так красиво, – жестом я пригласила девушку к водоему и, расправив юбки, первая присела на плоский камень в окружении листвы, – хочешь жить в таких покоях?

– Что Вы, госпожа… Солнце справедливо дарует свои блага… – Макра осеклась и засмущалась, как на смотринах невест.

– Но ты же хочешь, чтобы в твою сторону оно светило ярче? Не бойся, все хотят. И ты можешь получить желаемое, если будешь мне преданна. Только мне.

Три года назад Фил предлагал жизнь взамен на подлость, а служанка из Нари'и готова вручить верность за мешок денег. Если человек способен продаться, это его и только его проблемы, а мне просто необходима поддержка в чужом огромном дворце. И все же… Прекрасная роза правды колола шипом.

– Приказывайте, госпожа, – с таким взглядом, за которым слепая преданность, и убивать идут. Невидимый шип втянулся обратно, будто его и не было. Хорошо бы собрать под собой побольше таких, как Макра – чтобы поменьше осталось способных навредить.

– Пока… просто развлеки меня, – придала лицу самое легкомысленное выражение, – Мне скучно.

– Но как, госпожа? Только скажите.

– Давай поиграем. Я загадываю кого-то, а ты должна догадаться о его личности по описанию из трех черт. Не отгадаешь – исполнишь мое желание.

В школе укрощения девушки частенько загадывали парней, а проигравших отправляли их целовать.

– О, я знаю эту игру! Я готова!

– У него изумрудные глаза, пшеничные волосы и… золотая печатка.

Не похоже, чтобы снарр когда-то с ней расставался.

– Это слишком просто, госпожа, – наритянка с облегчением улыбнулась, – Вы загадали Его Величество.

– А вот и нет! – кажется, Фил все же в родстве с высшей знатью, потому придется пойти другим путем, – ты проиграла и должна провести меня на аудиенцию императора. Но так, чтобы ни он, ни стража ни о чем не догадались.

Мне необходимо увидеть прославленного государя. Если Фил с ним в роду, если будет с ним разговаривать, это даст… информацию, для начала. О том, в каких они отношениях, а там недолго выяснить его личность.

Но противный внутренний голос твердил, что я просто ищу встречи со своим старым знакомцем. Гхар побери, я действительно хотела его увидеть! Прошло меньше часа, но нетерпение грозило достичь критической отметки.

Нет, это все потому, что от него зависит судьба Ленса. Только поэтому!

– Пойдемте, госпожа. У нас на юге нанесение макияжа возведено в ранг искусства. Опытный мастер способен нарисовать на вашем лице совершенно другое лицо, верите?

– Рисуй, – махнула я рукой, и мы с некоторым сожалением покинули сад, чтобы вернуться в гостиную и через нее пройти в будуар.

Кремовый будуар, смежный с опочивальней, поражал роскошью – но не помпезной, а почти по-домашнему уютной. Макра жестом спросила разрешения повернуть мое кресло спиной к зеркалу.

– Для лучшего эффекта, – пояснила служанка доверительно.

И ее руки запорхали над разноцветными баночками, почти невесомо касаясь кожи беличьей кистью. Затем она взялась за прическу и, судя по ощущениям, что—то по—снартарийски плела.

– Теперь можно смотреть, – торжественно объявила Макра – наконец из ее голоса полностью ушел животный страх – и развернула кресло назад.

Я ахнула. С помощью грима, теней и прочих приспособлений наритянка умудрилась изменить овал лица, сделать нос тоньше и длиннее, а губы уже. Разрез глаз стал по-северному размашистым. Но если Дане эта черта придавала очарование, то мое новое обличье было совершенно… обычным. Пройдешь мимо такого и через секунду не вспомнишь. То, что надо!

– Подождите пару минут, госпожа, принесу подходящие одежды.

– И Вериенну позови, чтобы приглядела в детской.

Не хотелось оставлять ребенка на незнакомого человека, но в присутствии грифона можно было не волноваться, что Ленсу причинят вред. Вериенной я займусь позже, а пока… Пока…

– Позвольте, помогу, – принесенное платье из серого сукна со скромным вырезом у шеи и длинными рукавами подходило бедной горожанке, какой я была еще не так давно.

– К императору целая очередь просителей, два дня в декаду он принимает и бедняков, – в низком голосе девушки проскочило восхищение, – Вас никто не узнает. Пойдемте, проведу в тронный зал.

***

Так вот он какой, тронный зал Селестара. С детским восторгом я взирала на ожившую гравюру из дедовой книги – темный пол, обозначенный в моей памяти штриховкой, оказался из черного фаргонского мрамора, редчайшего на земле Ниариса. Белые прожилки ветвились огромным безлистым деревом до самого трона, пока пустующего, и не отпускали взгляд. Закатный отсвет из огромных стрельчатых окон прошел волной, сменив образ – мрамор стал обсидианом, покрытым трещинами. И если присмотреться, можно было увидеть пламя, вырывающееся сквозь эти трещины из недр. Будто испугавшись подступающих сумерек – или моего разыгравшегося воображения – на стенах сами собой зажглись факелы.

Гхар! На миг меня ослепило, но затем зал утонул в золотом свете, так что даже серые платья и робы просителей показались белее. И тут я увидела… их. Металлические статуи в нишах, принятые мной за статуи, были големами! Мать их, големами! Как вчера, один из этих обманчиво недвижимых монстров разорвал участника Джерсовых скачек. На части. Время не успело обтесать и как-то сгладить неприятное воспоминание, оно было четким, как лицо Макры в локте от меня. А то и ближе – нас все больше теснили прибывшие.

– Госпожа, Вам душно? – глаза служанки обеспокоенно заблестели. Принимает меня за хрупкую высокородную леди?

– Нет, все в порядке. В полном, – я глубже вздохнула – не дело показывать свою слабость, даже если ее причина никому не видна.

– Кроме меня, големы никого не смущали – простые люди не знали, кто их истинная стража. Алебардисты при входе, готовые скрестить свое оружие перед нежеланным гостем, были для отвода глаз. Клянусь Солнцем.

Скоро немаленький зал набился народом, как рыбачьи сети форелью.

– Здесь пол-Ниариса? – даже главной площади среднего города я не видела столько горожан сразу. Хотя… насчет горожан, похоже, поспешила с выводами. Многие были крестьянами. Удивительно, что их пропустили во дворец в их запыленной одежде, – Они издалека? – чтобы посекретничать с приграничницей, больше не требовалось наклоняться. Нас и так зажимали плечом к плечу.

– Со всей империи. Кто0то добирается месяц, но это малая цена за императорскую милость. У кого-то наместник незаконно повышает налоги, где-то городские власти замалчивают проблемы. Простые не приходят сюда без крайней нужды, госпожа.

По логике вещей, да. Ведь их просьбы должны решать наместники. Получается, император – последняя инстанция. Последняя надежда.