Синяя ворона Лейнсборо. Значит, вражда

– Понимаю, тебе сложно на новом месте, но наш с тобой долг поддержать отца, – мама прошла по комнате, остановилась у кровати (сердце пропустило удар!), а потом села в кресло. – Будем молиться, чтобы его здоровье скорее пришло в норму и тогда мы сможем вернуться домой.

– Непременно, – я старалась смотреть на маму, но взгляд то и дело падал на кровать. – Давай я переоденусь, и мы поговорим об этом за ужином.

– Хорошо. Я пришлю горничную, – поцеловав меня в макушку, мама, наконец, вышла из спальни.

Вытерев покрывшийся испариной лоб, я устало облокотилась к двери. Несмотря на то, что все обошлось, сердце стучало как бешеное, руки и ноги мелко дрожали.

– А так гораздо удобнее, – выбравшись из-под кровати, Николас нахально растянулся на одеяле, подложив руки под локти. – На полу полно пыли, когда вы последний раз делали уборку?

– Ты еще здесь? – охнула я. – Убирайся! И не вздумай еще раз забраться в мою спальню.

– Да брось, я тебе совершенно не мешаю, – блондин приглашающе хлопнул рукой по одеялу. – Разве в противоположном случае ты не пожаловалась бы маме?

– Ну, говорят же, что к убогим надо проявлять милосердие, – не желая выдать свое истинное состояние, я поспешно села за туалетный столик, вцепилась в расческу. – А еще через пять минут здесь будет моя горничная.

– Хочешь, чтобы я ушел? – парень неуловимо быстрым движением оказался на ногах, завис надо мной. – Тогда попроси меня. Нежно. Ну, или хотя бы вежливо.

Я с такой силой сжала пальцы, что они побледнели. Все внутри протестовало против подобного шантажа, настоящей леди полагалось бы скорее язык себе откусить, чем позволить манипулировать собой. Только отец… Да и если нахального блондина заметят в моей спальне, поднятая буря накроет и меня.

– Николас, пожалуйста, покинь мою комнату, – на одном дыхании отчеканила я.

– Близко, – парень одобрительно кивнул. Медленно провел рукой над моей головой, словно собираясь погладить, но все же не коснулся волос. – Но неправильно. Меня зовут Кэссиэн.

– Тогда почему все зовут тебя Николасом? – я спросила и поспешно обругала себя за неуместное любопытство.

Вот в самом деле, какое мне дело до его имени? Хоть бы горшком себя называл, только уже исчез!

– Это второе имя. Только для самых близких, – с той же томной интонацией продолжил блондин. – Но ты можешь звать меня Кэсом.

– Кэссиэн, окажи мне услугу, сделай так, чтобы духу твоего здесь больше не было, – мило улыбнувшись, я захлопала ресницами, не давая возможности придраться к грубой фразе.

Кажется, Николас-Кэссиэн собирался сказать на прощание что-то еще, но в коридоре раздалась быстрая поступь, и парень молниеносно кинулся к окну.

Я же уронила голову в подставленные ладони и, чувствуя, как горит лицо, глухо застонала.

Наверное, мама бы точно поняла, что со мной происходит что-то неладное, но к счастью, за понадобившееся для сборов время я успела полностью подавить все эмоции.

К ужину я вышла в персиковом платье, с уложенными в пучок волосами, собранная и невозмутимая.

Гостей оказалось шестеро, на вид женщинам было около сорока лет. Собираясь в гости, в столице леди старались одеться как можно наряднее, соревнуясь, кто проявит наиболее безупречный вкус, но наши гости выглядели достаточно скромно. Платья приглушенных оттенков, аккуратные декольте, минимум украшений. Мама в своем насыщенно вишневом платье с треугольным вырезом и рубиновым гарнитуром начисто затмевала всех.

Угощая гостей пирожными и лично разливая чай, мама похвалила брошь одной, отметила фасон платья второй, поинтересовалась названием духов у третьей… В общем, спустя пятнадцать минут дамы приняли маму в свой круг и увлеченно пересказывали местные сплетни.

– Ох, совсем забыла, у меня ведь для вас подарок, – хлопнув себя по лбу, госпожа Циния продемонстрировала корзинку. – Я захватила угощение. Надеюсь, вы любите тыкву?

Подошедшая горничная принесла тарелки, и оранжевый пирог поделили между гостями. На мой избалованный столичными деликатесами взгляд, предложенное кушанье выглядело довольно непритязательно. Обычный корж с тыквенной начинкой, присыпанный сахарной пудрой и украшенный листочками мяты.

– Дадите рецепт нашей кухарке? – уж не знаю, понравилось ли блюдо маме, но восторг она изображала вполне искренне. – Наверное, в приготовлении кроется какой-то секрет, придающий этот пикантно сладковатый привкус?

– Ничего сложного, – развела руками Циния. – Хочешь, как новый урожай будет, я тебе тыквы принесу, вместе приготовим?

Я представила маму в элегантном дорогущем платье, в фартуке поверх пышной юбки, и поспешно схватилась за чашку, запивая приступ смеха.

Любимые блюда оказались у каждой и хозяйки с жаром принялись делиться рецептами. От готовки разговор плавно перешел к жителям города.

– А кто живет в третьем особняке по нашей улице? Там еще такой очаровательный флюгер на крыше, – поинтересовалась мама.

– Его купил лорд Норфолк, но он здесь за весь год только один раз появился, а в доме его сынок хозяйничает, – самой словоохотливой из всех была госпожа Эхмея. Вот и сейчас она радовалась новой слушательнице, вывалив целый ворох подробностей.

Я же едва не подавилась чаем. Опасаясь пролить его на платье, поспешно отставила чашку и спрятала дрожащие руки под стол.

«Подумать только, Норфолк! Боги, как я могла быть такой слепой?!».

О лорде Гарланде Норфолке в столице знали все, да и как не знать главу управления магического контроля? Его именем пугали всех одаренных, ведь именно он занимался преступлениями, в которых была замешана магия.

Говорили, что те, кто попадал на допрос к Норфолку, обратно уже не возвращались. Соврать, подкупить или запугать лорда было невозможно, он никогда не ошибался и ничего не прощал. Неудивительно, что его сыну заглядывают в рот и готовы простить любую выходку!

– Ну, вы, наверное, о лорде Норфолке побольше нашего знаете, – завистливо вздохнула госпожа Эхмея. – Правда, что жена его не любит, и родила сыновей от дворецкого?

– Да нет, от камердинера! – вмешалась в разговор госпожа Малана.

– Что вы за глупости говорите! – фыркнувшая госпожа Приана едва не подавилась пирогом и постучала себя по груди. – Все знают, что отец близнецов – конюх! Он леди Генерис еще в девичестве прислуживал, а после замужества она его с собой и забрала.

Женщины сердито запыхтели, готовые отстаивать каждая свою версию, а потом спохватились и жадно уставились на маму.

– Мне об этом ничего неизвестно, – тактично высказалась она. – Насколько мне известно, лорд Норфолк очень любит свою жену, а сыновей и вовсе носит на руках.

Я промолчала. На самом деле та история наделала немало шума. Деталей я не знала, слишком маленькой была, но и вскользь услышанного оказалось достаточно.

Началось все еще с трагической гибели первой супруги лорда, слухи о причинах ее смерти ходили самые разные, то ли несчастный случай, то ли вовсе убийство, но Норфолк довольно жестко пресек все досужие разговоры. А через два месяца, не выждав даже минимального траура, с королевского дозволения вновь сочетался узами брака.

Вторая супруга была младше на пятнадцать лет и слыла настоящей красавицей. Отбоя у женихов у нее не было, вроде бы родители не торопили девушку с выбором, но стоило посвататься Норфолку, и свадьбу сыграли незамедлительно. Спустя положенный срок леди Генерис родила очаровательных близнецов и, судя по тому, что лорд всюду говорил о наследниках, в их родстве ничуть не сомневался.

Сама я видела лорда Гарланда только раз, но впечатлений явно хватит на всю оставшуюся жизнь. Создавалось впечатление, что этот мужчина не умеет улыбаться, лицо у него было вытянутое, с острым носом и узкими, постоянно поджатыми губами. Самым же страшным оказался взгляд – колючий, пробирающий до ледяных мурашек и выворачивающий душу наизнанку.

От лорда Норфолка старшего мысли сами собой перешли к Норфолку младшему. Теперь я понимала, почему сразу не узнала Николаса-Кэссиэна. Вживую мы с ним ни разу не сталкивались, а фото в газетах имели мало общего с оригиналом.

– Скорее всего, Николас окончит школу, и тоже уедет к отцу. В столице наверняка и должность дожидается, – вмешался в мои воспоминания голос госпожи Эхмеи.

– Николас, что же, живет здесь один, без родителей? – в мамином голосе скользнули неодобрительные нотки. – Санви, детка, ты его видела? Вы вместе учитесь?

– Да, вместе, – я непроизвольно нахмурилась.

Даже поднесла руку к губам, собираясь закусить ноготь, но под укоризненным маминым взглядом поспешно скрестила ладони на юбке.

Все это выглядело очень странно.

Пусть Николас и выглядел взрослым, до окончания учебы он считался ребенком, так почему не живет вместе с семьей? Я бы еще поняла, если бы в школе предусматривалось проживание, хотя мои родители ни в какую не пожелали оставить меня в общежитие. Мол, там царит сущий разврат и приличной девушке куда безопаснее под родной крышей.