С новым счастьем!

С новым счастьем!
Екатерина Александровна Неволина

Новогодняя комедия
«За окном медленно падал снег, похожий на серебряную пыльцу. Он засыпал дворы, мохнатыми шапками оседал на крышах и растопыренных еловых лапах, превращая грязный промышленный городишко в сказочное место. Закрой его стеклянным колпаком – и получишь настоящий волшебный шар, так все красиво, благолепно и… слегка ненатурально…»

Екатерина Неволина

С новым счастьем!

За окном медленно падал снег, похожий на серебряную пыльцу. Он засыпал дворы, мохнатыми шапками оседал на крышах и растопыренных еловых лапах, превращая грязный промышленный городишко в сказочное место. Закрой его стеклянным колпаком – и получишь настоящий волшебный шар, так все красиво, благолепно и… слегка ненатурально.

Нина отвернулась от окна и посмотрела на белую, глянцево поблескивающую коробочку. «Egoiste Platinum. Chanel» – значилось на упаковке. Эту туалетную воду Нина купила для Димы еще, дай бог памяти, в августе, на распродаже. Выбрала по совету продавщицы как один из самых модных ароматов и… если уж совсем начистоту, из-за скидки. Но название оказалось идеальным. Просто как для Димы придуманным. Платиновый эгоист. Идеальный эгоист в своем роде.

Коробочка празднично бликовала, отражая свет лампы. Нина тупо смотрела на нее минут пять, а потом подхватила двумя пальцами и выбросила в ведро. Но и этого оказалось недостаточно. Только когда содержимое ведра отправилось в мусоропровод, загрохотав по его бездонному зеву, она перевела дух и наконец почувствовала себя свободной.

Их отношения продолжались семь лет, напоминая стоячий, загаженный утками пруд, от которого уже давно ощутимо пованивало, и причем отнюдь не «Шанелью». Они жили бок о бок, совершенно чужие люди, каждый со своими интересами и ритмом жизни. Оглядываясь, Нина не понимала, как и, главное, зачем им удавалось сосуществовать рядом так долго?! Все-таки привычка – страшное дело. Только ленивый не прошелся по их отношениям. «Бросай его! – хором говорили родители и немногочисленные подруги. – Если он не сделал предложение в первый год, то уже и не сделает! Не видишь, что ему просто удобно: кормишь, стираешь, не мешаешь день и ночь у монитора сидеть?!»

А Нина молчала. Ей тоже было удобно. Вроде не одна. И к тому же уже… те же лет семь, вот как раз как начала жить с Димой, к ней не подходили на улице знакомиться. Как отрезало, словно у нее печать на лбу поставили. «Вышла в тираж, – с горечью думала Нина, – тридцать два – это вам не шутки». Вокруг действительно оказалось полным-полно симпатичных бойких и совсем молоденьких. Куда за ними угнаться? Как-то, втайне от Димы, Нина даже зарегистрировалась на сайте знакомств, но на второй же день удалила анкету, с удивлением обнаружив, что притягивает только придурков и фриков и опять же исключительно с одной целью.

В общем, она уже свыклась со своей жизнью и с Димкиными носками, обнаружить которые можно было в совершенно неожиданных местах, иногда даже под подушкой, к которой прижимаешься во сне щекой.

Вот только в последнее время ей вдруг стало тоскливо. И чем дальше, тем сильнее. И как раз накануне Нового года Нина внезапно поняла: все, хватит, приехали. Состоялся короткий, но темпераментный разговор с Димой, закончившийся громким хлопком входной дверью. «Принца ищешь? Ну-ну, сама далеко не принцесса», – сказал он, уходя.

И воцарилась тишина. Вначале благословенная, но как-то незаметно, будто украдкой, все более напряженная, колкая.

Семь долгих лет не спустишь в мусоропровод.

Поэтому и кружила она по квартире, не находя себе места.

Город готовился к празднику. Украшался яркими гирляндами и нелепыми клубками мишуры, оседавшей на люстрах, витринах и даже наивно-кудрявых прическах продавщиц. Люди, одержимые всеобщей эйфорией, возбужденно бегали по магазинам, скупая всякий хлам, без дела пролежавший целый год, придирчиво выбирали колбасу для оливье и традиционное шампанское, живо обсуждали фасоны праздничных платьев и давным-давно записались в парикмахерскую и на маникюр… И только Нина выпала из всеобщей суеты.