Весенняя жатва

Весенняя жатва
Екатерина Николаевна Широкова

Исчезновение двенадцатилетней дочери участкового совпадает с чередой странных событий, после которых в Москве пробуждается очень древняя магия, и никто не может сказать, к чему это приведёт. Колдовские силы пока дружелюбны и даже полезны, но… Не стоит обманываться. Это битва за право существовать на этой планете.

Расследование ведёт человек из спецслужб, готовый на всё ради пропавшей девочки, ведь он твёрдо намерен отбить молодую жену участкового – красавицу Ритку.

Екатерина Широкова

Весенняя жатва

В лавине необъяснимых происшествий, захлестнувших Москву той ранней весной, беспристрастный наблюдатель не из числа родственников или знакомых вряд ли выделил бы цепочку случайностей, приведших двенадцатилетнюю Аню Горчакову на пустырь за Кунцевской усадьбой. Собственно, она и не должна была там находиться и по расчётам матери в это самое время уже ушла из музыкальной школы домой, чтобы вполне самостоятельно разогреть обед и благополучно отрапортовать о сделанных уроках. Задержка в час-два никого не удивила, ведь послушная и тихая девочка могла бы немного погулять во дворе, если домашних заданий было немного, так что мама не волновалась.

Полицейские, в тот злополучный день патрулирующие город и уже ошалевшие от потока нелепых обращений граждан, но ещё не догадывающиеся о масштабах будущих потрясений, беззлобно и вполне остроумно гадали, что же такое стряслось и почему именно в их смену, и не обратили ни малейшего внимания, как школьница в приметном ярко-голубом пальто нырнула в дыру в заборе, огораживающем стройку, уверенно прошла вдоль здания и скрылась в овраге.

Нашлись свидетели, будто бы видевшие похожую девочку в филёвском парке – то самое голубое пальто, вязанная шапка с ушками и тонкая, до прозрачности кожа на сосредоточенном недетском лице – потерянно бредущей мимо летнего кинотеатра к главному входу, а молодой и впечатлительный охранник даже вспомнил истошный детский крик и якобы вторящий ему собачий лай, хотя все местные жители в один голос уверяли, что никаких стай бродячих собак здесь отродясь не водилось.

Может быть, вот только Аня Горчакова, внимательно изучившая заколоченные окна усадьбы, облепленной кое-где строительными лесами, надумала попробовать залезть внутрь со стороны реки и лоб в лоб столкнулась со вполне реальной и серьёзно настроенной залётной стаей.

Если бы её кто тогда спросил, в чём дело, вряд ли услышал бы что-то вразумительное, но Аня знала твёрдо – если не поторопится, то будет катастрофически поздно. Кто-то маленький и беспомощный ворочался на холодном камне и отчаянно взывал о помощи. Аня слышала этот голос отчётливо, как если бы он звучал в её голове, так что завернула за угол и остановилась, разглядев стаю собак, лениво валяющихся под деревьями и встретивших её предупредительным рычанием.

И тут же распознала источник зова – он был рядом, скрывался за портиком, но непременно следовало пройти мимо этих животных, следящих за каждым её движением. Аня нерешительно сделала пару шагов и замерла, обдумывая дальнейшие действия. Собаки её не пугали, но идти прямо в центр стаи всё-таки было страшновато, так что она выбрала вариант осторожно обогнуть их и протиснуться по тропинке, протоптанной в талом снегу. Это была ошибка, потому что очень быстро оказалось, что Аня зажата в ловушку между ними и стеной, и страх нахлынул на неё, сжимая за горло и заставляя шарить руками по выступающим кирпичам в поисках спасения.

Вожак стаи, большой грязно-белый пёс с рыжеватыми подпалинами, грозно встал напротив и зарычал уже гораздо выразительнее, а Аня с ужасом поняла, что понятия не имеет, как ей теперь быть. Подумалось о папе и от том, как бы хорошо сейчас оказаться рядом с ним и совсем ничего не бояться, а потом она увидела, как вожак припал к земле и приготовился прыгнуть. Непонятно где зазвучал дикий, надорванный вопль, закладывающий уши, и Аня не сразу поняла, что это кричит она сама.

Пружина страха, закрученная в её маленьком теле, лопнула, и что-то большое и сильное вырвалось прочь, наконец-то освобождая себя.

Собаки вдруг заскулили и попятились, явно показывая, что без боя уступают неведомому противнику, а вожак совершил немыслимый кульбит в воздухе и отпрыгнул прочь на два метра, чтобы с позором припустить вниз к реке. Стая последовала его примеру.

Если бы кто-то попытался разобрать следы, к утру размытые дождём, он бы очень сильно удивился – девочка словно испарилась и никогда не вернулась обратно к бывшему фонтану и дороге, ведущей из парка.

Участковый Андрей Горчаков с самого утра разбирался с дурацкими звонками от населения и к обеду уже дошёл до состояния полнейшего недоумения и даже где-то потрясения. В чудеса и прочую потустороннюю чепуху он не верил в силу природного скептицизма, на Пасху яйца категорически не красил и вообще стороной обходил всякое такое, лежащее вне его собственных представлений о физике или химии, но сейчас всерьёз задумался, что кто-то очень упорный поставил сегодняшней целью переубедить его, обычного московского полицейского, в существовании реальной чертовщины.

Потому что если это были фокусы, то масштаб действительно поражал воображение.

Сперва одна бабка, ранее в недостатке внимания от органов правопорядка не замеченная, пожаловалась на якобы неприлично разросшиеся соседские комнатные растения. Дежурный Темников не хотел регистрировать вызов и пару раз бросил трубку, но бабка грозилась позвонить сыну, большому муниципальному начальнику, так что Горчаков скрепя сердце отправился на проверку, втайне опасаясь, что закончится скандалом и вызовом санитаров к самой старушке, вроде бы чистенькой и опрятной.

Позвонив в домофон, он вежливо представился, но не успел попросить открыть дверь, как из подъезда выскочила хихикающая пышногрудая девица с синими волосами, игриво шлёпнула участкового по плечу и вдогонку дослала воздушный поцелуй. Андрей Горчаков никогда не ощущал себя мечтой всех окрестных девушек, так что недоуменно проводил шатающуюся барышню обеспокоенным взглядом и прикинул про себя, не стоит ли проследить, как бы не влипла в неприятности. И одёрнул себя – к каждой такой «отдыхающей» мента не приставишь. Если что, неравнодушные граждане сообщат.

Из подъезда потянуло сыростью и – очень отчётливо – болотной тиной, а Андрей Горчаков придержал дверь и шагнул через порог, не дожидаясь приглашения. И чуть не подскользнулся на липкой зеленоватой слизи, размазанной повсюду – с перил и с сетки, закрывающей шахту лифта, свисали ростки лианы, распространяющей прямо-таки одуряющий аромат и щедро делящейся крупными, тяжёлыми каплями густого сока.

Андрей Горчаков выругался и захотел передать на пост своё открытие, но не смог сформулировать доклад и отложил на потом, после разговора с бабкой.

Та высунулась из квартиры и гаркнула с третьего этажа:

– Пришли? И чего ругались-то! Сами видите, что у нас тут творится. Бардак! Это Ростиков развёл рассаду, в гидропонику заигрался, ну и вот. Сами видите. Да чего стоишь-то? Подымайся сюда, здесь ещё хлеще!

На третьем этаже и правда было радикально хуже. Из квартиры некоего Ростикова выпирали жирные корни, разросшиеся во все стороны с безумной интенсивностью. Дверь от напора разорвало в щепки, но меж кореньев проглядывался проход, позволяющий пролезть человеку с хорошей физической подготовкой. Бабка выжидательно подпёрла бока:

– Он на звонок не откликается! Молчит с самого утра, небось стыдно ему. А нам как ходить? Уже и в лифт боюсь соваться, вдруг что замкнёт в проводке, а пешком не могу, колени больные у меня. Ты уж там разберись, чтобы убрал свои растения. Неудобно нам.

Андрей кивнул и стянул тёплую куртку, чтобы сподручнее было лезть. В самом узком месте под задравшейся рубашкой почувствовал, как корень щекочет бок и будто бы дышит, шевелится, и поскорее вывалился с той стороны норы.

Ростиков сидел на ковре в центре комнаты и с счастливым видом глазел по сторонам. Судя по мятому лицу, он толком не умывался и пребывал в немом восхищении от темпов роста своих драгоценных растений, кстати, на рассаду вовсе и не похожих.

– Вы зачем это устроили, Ростиков? – укоризненно начал Горчаков, а тот только икнул. – Соседи просят убрать.

– По-твоему, это я виноват? – весело уточнил Ростиков, чуть полноватый парень с крупными чертами лица. Такие девицам нравятся, внушая желание сходить замуж, Горчаков же девиц отталкивал слишком уж непонятными требованиями, читаемыми с листа, то есть по физиономии. Он и сам не мог сформулировать, чего хотел от женщин, но всё больше понимал, что надежд жены и матери их общей дочери Анны Андрей Горчаков уж точно не оправдал. Привычно засунув зудящее беспокойство о катящейся под откос семейной жизни куда подальше, Горчаков осмотрел квартиру.

– А кто? И зачем вы это сделали? Там же ходить скоро будет невозможно.

– Ты совсем дурной, а? Лейтенант, дай водички попить, будь другом, кухня вон там, а то я через это не перелезу.

Рита Горчакова потянулась через кровать и подняла с пола юбку. Одевалась она быстро, чтобы поскорее преодолеть некстати нахлынувший стыд от того, что она снова потеряла голову. Сергей наблюдал за каждым её движением и по-хозяйски улыбался, с радостью осознавая, что добился-таки этой дерзкой брюнетки, довольно долго морочившей ему голову своей показушной верностью и якобы недоступностью. Они украдкой встречались уже пару месяцев, но до сих пор ощущение сладкой победы не приелось, а даже напротив – эта её стыдливость и постоянные колебания распаляли желание захватить все её мысли, заставить забыть о ничего не подозревающем муже-тюфяке, прохлопавшем такое сокровище.

Впрочем, насчёт последнего Сергей не был уверен – Рита казалась очень импульсивной и любила настолько отчаянно, что трудно представить эту фурию дома, невозмутимо-привычной для опостылевшего мужа, и что бы тот не заметил разницы. Он же не полное дерево? Должен был догадаться. Хотя бы заподозрить.

Ритка поймала его собственнический взгляд, очаровательно покраснела и удивлённо вскинула брови:

– Чего пялишься? Не насмотрелся ещё? Дай мою сумочку, она там, на стуле.

– А что, может, и не насмотрелся. Бросай ты его, Ритка.

– Хм. Опять завёл шарманку? Не болтай глупостей, Серёж.

Сергей потянулся, подал ей самолично подаренную дорогую сумку, которую уж точно не купить на зарплату лейтенанта полиции, и попытался опрокинуть сопротивляющуюся и хохочущую Ритку обратно, но из сумки противно завелась бравурная мелодия, привязанная к тому самому обманываемому супругу. Как его там, Андрей, кажется…

Ритка ответила односложно и чуть раздражённо, но от Сергея не укрылось, как моментально преобразилось её расслабленное выражение, приобретя непонятное ему упрямство, как будто виляющая машина плюхнулась в колею.

– Нет, она мне не звонила… Не отвечает? Странно, Аня уже должна быть дома, у неё сегодня только сольфеджио. А почему ты ей звонил?.. Что?.. Ну это какой-то бред, извини… Ладно… Нет, я ей ещё не звонила, занята была. Хорошо. Я проверю и перезвоню… Пока.

Сергей с сожалением привстал и тоже начал одеваться – момент упущен, теперь Ритка вырвана из их уютного мирка и мысленно вся уже там, в своей законной семье и их ребёнке.

– Что случилось? – спросил он, вкладывая в тон как можно больше вежливой заинтересованности. В конце концов, это её дочь, и если они когда-нибудь…

– Анька вроде как пропала.

– Может быть, она уже давно дома? А телефон зарядить забыла.

– Вот я и проверю, если ты не против, – теперь Ритка злилась, и, хотя Сергей и не чувствовал себя виноватым, нужно было морально её поддержать.

– А с чего твой вообще обеспокоился? Он же сегодня в графике?

– Вот именно поэтому. Говорит, там вся Москва сошла с ума. Какие-то колдуны повсюду. Я не знаю…

Ритка задумчиво посмотрела на Сергея, такого красивого и надежного, такого… основательного. Только вскочил, а уже застёгивает пуговицы на рубашке, вот это выправка.

– Он у тебя вроде не употребляет?

– Уж точно не на работе. Но розыгрыши и вообще… шутки… это не в его стиле. Включи-ка новости, а?