Богатые тоже зомби

После того, как мальчик несколько раз клацнул челюстью опасно близко от её веснушчатых рук, предупредила, чтобы клювом не щёлкала, аккуратнее надо, и показала свои обмотанные скотчем запястья. Тамара бочком-бочком, и незаметно покинула помещение, от греха подальше.

Позже все привыкли не расслабляться и держаться на расстоянии от начальных зомби, а вот тогда многие пугались. У нас хотя бы просторно тут, одна кухня, как у некоторых вся квартира, а вот что творилось в хрущёвках или в метро? Даже не представляю, без вариантов, наверное, вот зомби и размножались, как на дрожжах.

После обеда приехала учитель фортепиано, милейшая интеллигентная женщина, наверное, и слова плохого за всю жизнь не сказавшая. Конечно, надевать на голову мальчика защитный шлем на уроке музыки – не вариант, да и мадам М может зайти, умилиться, как сынок терзает инструмент, не зря же деньжищи такие платятся за эти уроки. Проговорили несколько раз, что тётю не кусаем. Борисик покивал, но что-то на душе тревожно.

Вышло не очень. Сидеть перед инструментом ещё удавалось, хотя он периодически тянулся к учителю и громко вдыхал воздух, борясь с соблазном. Но музицировать? Это как танцевать и спать одновременно. Учитель держала себя в руках, проявляя ангельское терпение, даже занятно было наблюдать со стороны такую фантастическую выдержку, но в конце концов и она робко попросила позвать маму. Честно предлагала отбыть занятие, получить по прейскуранту и ехать по своим делам с чистой совестью, но нет, не из таковских.

Мадам М спустилась с большим недоумением:

– В чём дело?

– Извините меня, пожалуйста, но мы не можем сегодня провести урок, ребёнок плохо себя чувствует.

– С чего вы взяли? Он в полном порядке, я уверена.

– Смотрите сами, он почти не двигается.

Борисик, словно в подтверждение этих слов, издевательски медленно поднял пальцы и так же неторопливо положил их на клавиши, прислушиваясь к какофонии получившихся звуков.

– И в чём проблема? Вы что, не можете научить его играть быстрее?

– Вы разве не видите? Он будто спит на ходу.

– Это вы не умеете объяснять! Мой ребёнок в полном порядке! – с вызывающим видом повторила мадам М, вскипая на глазах.

– Боюсь, я вынуждена отказаться от проведения урока. Ещё раз извините.

– Да уж, теперь вижу, что зря вас все хвалили. Имейте ввиду, я напишу жалобу! Какой чудовищный непрофессионализм!

– Делайте, что хотите! – почти плача, вскрикнула учитель, и выскочила из дома, как ошпаренная.

Мадам М энергично обследовала Борисика и нашла, что укушенная рука светлеет и не болит, а что заторможенный, так это уставший. Ещё я получила нагоняй за то, что слишком активно гуляла, утомила мальчика, или это такой протест у ребёнка. В любом случае, долой стресс, пускай отдыхает. Нет проблем, посидим дома, уставившись в стенку, мне же проще.

Скандал разразился, когда благородное семейство собралось на ужин – подвела хозяйская привычка смотреть новости во время еды. Мадам М слушала вполуха, гораздо больше внимания уделяя телефону, зато Творилин, как всегда, с заметным интересом.

Борисика обычно сжали за взрослый стол, как большого, но и меня не отпускали, чтобы матери не нужно было отвлекаться на возможные детские капризы. А чтобы слюной не захлебнуться, я всегда плотно ужинала перед этим.

Старалась держаться под рукой, но быть незаметной, хотя родители давно привыкли не замечать меня в упор, как мебель. Слушать их разговоры порой действительно занимательно, но жаль, что нельзя хоть полслова вставить, это считается прямо неприличным для нянь, мне объясняли.

В новостях как раз начали рассказывать про странную зомби-лихорадку, охватившую запад Подмосковья. Показали снятые случайными очевидцами видео, где заторможенные люди ни с того ни с сего кусают прохожих. Должна сказать, по телевизору это выглядело не так страшно, как в жизни, будто чья-то дурная шутка.

Журналисты попытались получить комментарий от медиков или властей, но пока те упорно отмалчивались. Конечно, кому охота подставляться, когда такое творится? Зато журналисты сразу и безошибочно угадали – конечно, нашествие зомби, а что же ещё?

В передаче рассказали симптомы, которые, как мы позже узнали, характерны для начальных зомби: место укуса меньше, чем за сутки, затягивается, покрываясь суховатой коркой, а по поверхности кожи расползается нечто вроде тёмной кляксы, постепенно светлеющей. Укушенные отказываются от нормальной еды и тоже норовят укусить других, незаражённых, но вполне поддаются на уговоры этого не делать. И все отметили замедленность движений новообращённых зомби.

Пока телевизор жизнерадостно выплёвывал подробность за подробностью, как горячую тему одного дня, забавный пустяк, не более, Творилины тяжело смотрели на сына, не находя слов. Тот равнодушно уставился прямо перед собой, ковыряя в тарелке кусочек нежнейшей парной телятины.

Признаю, погорячилась, когда сказала очевидное, слетевшее с языка раньше, чем успела его прикусить:

– А почему не попробовали мясом их кормить? У нас же получается?

Мадам М выкатила глаза и ядовито прошипела:

– Причём здесь Борисик, позвольте узнать?

Творилин положил руку на её вцепившуюся в край стола ладонь, побелевшую от напряжения, и тихо спросил меня:

– Борисик пытался кого-то кусать?

Мадам М резко выхватила руку и воскликнула:

– Конечно, нет! Что за бред! Вы что, издеваетесь надо мной?

Но он с тревогой смотрел мне прямо в глаза, так что пришлось ответить:

– Да, но мы с ним договорились. Не волнуйтесь, всё будет хорошо, а на площадку мы шлем хоккейный на голову надевали, и никаких проблем, не достать зубами. И соседка, которая доктор, когда приходила дочку забрать, тоже хотела няню укусить, но передумала! Видите, всё нормально. И учителя фортепиано мы не покусали, вот! Ну в смысле, Борисик не покусал, конечно.

– Шлем? – Творилин задумался, взглядом пригвоздив к месту готовую взорваться жену. Она удивительно точно угадывала, когда можно выходить из берегов, а когда стоит чуть-чуть сбавить обороты. Не встретив поддержки, мадам М вскочила и обняла спокойно сидящего семилетнего сына, словно защищая от обвинений. Тот протяжно протянул:

– Мааааам… Отойди. А то укушу.

С этого дня на ночь запирались все, и кухарка с мужем-садовником, и родители в своей роскошной спальне с видом сад, а главное – тщательно запирали детскую, чтобы наш собственный юный зомби не побрёл случайно ночью куда-нибудь не туда.

Мой краткий, но красочный рассказ про заражённую соседку вызвал семейный переполох, ведь гастарбайтеров-то сразу переловили, но это не помогло, похоже – в посёлке есть ещё зомбаки. Вопреки всякой логике, было строжайше запрещено гулять с ребёнком, хотя чего бояться, когда с ним уже всё случилось? Но я не против, ведь одно дело присматривать за единственным знакомым зомби семи лет от роду, и совсем другое – ходить там, где могут быть другие заражённые.

Насколько их много, сразу понять не удалось: мы засели взаперти, а что там за трёхметровым забором, хоть даже потоп, то нам неведомо, пока никто не звонит в домофон. К сожалению, это вскоре случилось – садовник наш работящий, но не слишком предусмотрительный, и когда ему срочно понадобился соседский инструмент, потому что свой подвёл, то он, как ни в чём не бывало, отправился прямиком к укушенной соседке-доктору, по выработанной годами привычке. Точнее, к её садовнику, вот только к тому моменту он уже был начальным зомби, тут же радостно наградившим коллегу своей принадлежностью к замедленному зомби-клубу.

Садовник в сердцах даже подрался немного, а что толку? Ничего не исправить. Взял то, за чем ходил, ответственный работник, ничего не скажешь, и через минуту позвонил в наш домофон, несусветно ругаясь на всю улицу.

Калитку открыла его жена Тамара, не сразу понявшая, что произошло. Впустив извергающего проклятия мужа на территорию, хотела быстренько отвести вниз, в помещение для персонала. Наверняка, ей хотелось думать, что всё в порядке, да и укус неглубокий, но на крики сразу спустилась сама мадам М, вся очень напружиненная и сидевшая у себя в комнатах, как на иголках, чутко прислушиваясь к любому шороху. Застав садовника с красноречивым следом на руке, спросила севшим голосом:

– Вы зачем его впустили?

Тут Тамара вся подобралась, в отличии от моментально замолчавшего мужа, и выдала целую тираду:

– А что, надо было там оставить? Вы как хотите, а я без него не буду у вас работать.

– Я никого не держу, – сухо процедила хозяйка.

– Вот только еду готовить вам самим придётся, и в саду ковыряться, сейчас новых работников где взять? Никто не пойдёт в зачумлённый район, вон, у вас тут зомби на зомби, всё утыкано ими, сами посмотрите! И ничего, живут же люди!

Не ожидала от Тамары такой прыти, но мадам М вдруг сникла. Задумчиво посмотрела на меня – скинуть весь объём работ на няню явно показалось соблазнительной идеей, но… Тогда волей-неволей ей придётся за Борисиком посматривать, а теперь, когда он был источником и проводником начинающегося апокалипсиса, что-то она совсем разлюбила уделять положенное внимание сыну.

Садовник был отправлен вниз, с условием сидеть под замком. Через четверть часа мадам М, подсчитав в уме стадии превращения, сменила гнев на милость, разрешив ему пока закончить работы в саду, ведь сегодня ещё вполне безопасно для всех, похоже.

А сама резво поднялась наверх и надёжно заперлась изнутри.

Судя по вечерним новостям, паника от нашествия зомби в Московской области постепенно распространялась на все прилегающие территории. И да, мы дождались официального предупреждения властей: стараться избегать подозрительно медленных людей, особенно – со следами укусов. Так и сказали: похожих на зомби.