С ней что-то не так

– Как насчёт посидеть в засаде? Ночью он вернётся, а мы его сцапаем!

У Артёма отвалилась челюсть.

«Хочет остаться ещё на одну ночь? Сказала – мы. Значит, будет участвовать. Или тема с вампирами для отвода глаз? Главное – хочет остаться. Не глупить».

– К-конечно. В смысле, супер! Есть хочешь?

Ох, опять пищевой вопрос. Как же неудобно. В горле полыхнуло желание прикончить начатое, и я рассердилась на Артёма, мешающего мне отдаваться инстинктам. Объяснить, чем именно он мешал мне, я вряд ли сейчас смогла бы.

Положение спас Олег, шумно ввалившийся через порог с продуктовыми пакетами в руках и с залихватским прищуром оглядевший нас, сидевших напротив друг друга в странно напряжённых позах.

– Что задумали, малыши? Никак собрались подпалить школу? Я в деле по-любому, даже не надейтесь оставить меня за бортом.

«А девчонка-то прописалась у нас. Повелась на вампиров, надо же. Придётся поискать другое место, где бросить кости на ночь».

– Э-э-э… Привет, – Артём кашлянул, – караулить хотим. Всю ночь.

– Я понял, – Олег весело подмигнул ему и принялся расставлять покупки по местам, бодро насвистывая, – покулинарить хоть можно здесь? У вас же голяк. И что наши соседи? Оклемались?

– Пока что не очень, но дышат.

И в опровержение его слов толстяк за стенкой вдруг грузно заворочался и сел, а потом даже поднялся и побрёл на звук наших голосов, еле перебирая ногами и предусмотрительно придерживаясь за стенку. Зрелище вышло неприятное – мутный взор по очереди выхватил каждого из нас и вопросительно остановился на мне. Он вяло моргнул и наконец выдал почти членораздельное:

– Есть что пожрать? – и оглушительно икнул.

Господи, как же он ел. Не разбирая, что навалено на тарелку – а потом вцепившись в сковороду куском хлеба, чтобы не упустить остатки. Постепенно ожили и осознали дикий голод и другие, и скоро чадом заволокло весь этаж, наполняя воздух терпкими запахами нехитрой студенческой кухни. Я постаралась задержать дыхание, чтобы хоть как-то выдержать развернувшийся адище, да и безумная жажда маленько притупилась, а то слоняющиеся туда-сюда заторможенные тела действовали на мой организм, как добро-пожаловать-коктейль.

Толстяк порозовел, приобрёл осмысленное выражение лица и оказался местным умником по имени Толик. Пока Артём и Олег, перебивая друг друга, излагали теорию о коварном нападении вампиров, он ловко стряхнул со стола на пол крошки и скептически уставился на меня.

«А она ничего не ест, только смотрит, но я готов поспорить на что угодно, что она конкретно голодная. Меня не обманешь, я знаю этот взгляд».

Выхватила из надорванного хрустящего пакета что-то липкое и крошащееся и демонстративно съела.

«Красотка с обложки вдруг наворачивает чипсы вместо листьев. Однако, всё ещё чудесатее».

Захотелось залпом осушить толстяка и прекратить его надоедливые умственные процессы, но вместо этого я обворожительно улыбнулась сразу всем:

– Ребята, мне нужно позвонить, что я останусь здесь на ночь. Вчера родители так распсиховались, что уж лучше я буду паинькой сегодня, – и выскочила в коридор, успев прихватить рюкзак и заметить, как Артём победно улыбнулся.

«Видали, она остаётся!» – мысли Артёма походили на взрыв барабанного ритма.

«Ого, Артём явно принял это на свой счёт. По-моему, он слишком наивен. Ему точно не обломится, такие девушки выбирают покруче», – Толик был суров.

«Интересно, а она обратила внимание, что я выше и вообще покрепче? Надёжнее в плане защиты от вампиров», – Олег тихо веселился.

Позвонила я не только маме, хотя она была неожиданно мила и рада, что я честно доложила о своих планах не ночевать дома – ещё я хотела убедиться, что моя человеческая подружка находится достаточно далеко от ненормального Тишинского, что он злобствует где-нибудь в одиночестве и боится своего папочку. Караваева не сразу взяла трубку, и я уже решила набрать ему самому, когда услышала её смущённый голос.

– Яна? Ты знаешь, мне сейчас немного некогда… Давай я тебе попозже перезвоню.

– Скажи, с кем ты? Это важно.

– Ну… Э-э… Завтра расскажу.

– Сейчас.

– А ты не обидишься? То есть я ничего такого не имела ввиду, просто он позвал меня в гости, ну я и предположила, что это будет… вечеринка. Может, и ты придёшь? Тебя пригласили же? К Тишинскому? Он сказал, будет круто.

– Ты уже там?

– Ну… Подъезжаю. А что?

– Говори адрес! – она торопливо назвала какую-то дачу в Серебряном бору. – И вали оттуда подальше, поняла?

Плохо помню, как покинула общежитие. Кажется, впопыхах сиганула-таки в то самое окно для левых пассажиров, чтобы не напугать задремавшую вахтёршу и вольготно курившую возле дверей поддатую молодёжь. В голове сам собой сложился вариант, как побыстрее добраться до пресловутой дачи, куда очень скоро, вне всяких сомнений, Тишинский заманит падкую до развлечений Караваеву, – в телефоне нашлось подходящее приложение, а я уже видела раньше, как люди пользуются им для своих поездок.

Почему-то вероятное будущее никак меня не устраивало, как будто Тишинскому запрещалось делать с одногруппницами всё, что вздумается. Но нет, я не позволю ему повторить свой фокус. Повторить то, что он проделал с мной. Больше нет.

Трудно было стоять на тротуаре под моросящим дождём и сжимать от бессилия кулаки, но я смиренно дотерпела до момента, когда символ машинки на карте дополз до меня, и чуть не вырвала дверцу, запрыгивая на заднее сиденье.

Водитель оценивающе скользнул по мне масляными глазками, но ограничился нейтральным приветствием, впрочем не сдерживая поток кошмарных, но уже привычных фантазий, и я метнула в зеркало заднего вида подчёркнуто ледяной взгляд. Он нервно поёжился и попытался переключиться на дорогу.

«Эй, да она с характером. Так просто не подкатишь. Москвичка».

Ты даже не представляешь, насколько ты прав.

В машине пахло тысячами разных диковинных следов вперемешку с моющим средством, и я рассеянно попробовала распознать среди них знакомые. Концентрация на запахах стала ошибкой, некстати был и порез на щеке у водителя, почти затянувшийся, но ароматный.

Ну да, не сдержалась. Нужно же мне питаться, а его шея оказалась слишком близко от меня, аж голова закружилась, когда я наклонилась вперёд якобы для проверки маршрута. Остановиться вовремя сегодня было проще, он даже руль не успел отпустить, только вздрогнул и прижал руку к месту укуса.

«Что-то мне… Поплохело. Надо будет закрыть смену и отоспаться».

Как там сказал профессор? Бери при возможности? Ну я и беру.

Такси остановилось около забора с туями, скрывавшими довольно скромный по местным меркам дом, и я отпустила водителя, уехавшего с ясно различимым облегчением. Из-за забора доносилась приглушённая музыка – рановато для вечеринки, но в окнах второго этажа ничего не было видно.

Можно махнуть через забор, но я решила действовать открыто и пока по-человечески и нажала кнопку домофона. Потом ещё. Ничего. Наконец послышался раздражённый голос Тишинского:

– Что?

– Привет. Это Яна Егорова. Караваева у тебя? Она сказала, будет вечеринка.

Он долго молчал, а потом замок калитки щёлкнул, впуская меня.

Мокрый газон коротко подстрижен, кругом идеальный порядок и никаких признаков стройки. Никакого безумия, всё так чистенько и заурядно – и тут Тишинский распахнул стеклянную дверь в дом и игриво позвал:

– Егорова, заходи. Караваева уже жахнула шампусик, так что тебе придётся нас догонять.

Он был дико возбуждён и с трудом контролировал свои движения, беспрерывно потирая руки о край рубашки. Караваева помахала мне от длиннющей барной стойкой напротив камина и высоко подняла бокал, сдавленно хихикая.