Стальные сети

– Вашего отца?

– Да. А мой король-отец не просто не любит меня – он видит во мне врага.

– Разве такое может быть? – недоверчиво спросила Вильма. – Думаю, вы ошибаетесь. Не существует родителей, ненавидящих своих детей, чтобы там дети по этому поводу не думали.

– Мой отец существует. И он меня ненавидит.

– Скорее всего, вы слишком остро что-то воспринимаете. Это нормально, когда отцы и дети по-разному смотрят на вещи. Истины, что говорят нам родители, кажутся порою устаревшими и мы, дети, верим, что способны лучше делать то, что делали до нас, родители же сердятся на это и обижаются. Но обиды и непонимание – это не ненависть.

– Вильма, – вкрадчивый и грустный, с металлическими нотками голос принца заставил девушку стихнуть. – Дело вовсе не в непонимании между нами. Отец способен возненавидеть сына, если видит в нём соперника в борьбе за власть. Отец, с подачи своих советников, предполагает, что я жажду занять его место. Он ревнует меня к моей молодости, к популярности у народа. К тому же, не стану отрицать, на некоторые вопросы управления мы с ним действительно смотрим по-разному. Несколько раз я имел неосторожность возразить ему в Совете, что, боюсь, только утвердило его в уверенности, что я плету заговор против него у него за спиной.

– А вы не плетёте?

– Нет, – твёрдо возразил принц. – Но лорды, в том числе, боюсь, и маг Чарис, настраивают короля против меня, а я, по молодости, неопытности, недоразумению, несколько раз оказался ввязанным в не слишком красивые истории.

– Всё это очень печально, но…

– Но какое имеет отношение к вам? Самое прямое. Ваш отец, как я уже сказал, действительно оказывает большое влияние на короля. Иногда мне даже кажется, что тут не обошлось без колдовства.

Вильма напряглась, услышав данное утверждение, а принц продолжал:

– Отец отдал мне весьма сомнительный приказ прибыть в эти земли, чтобы разобраться с в конец распоясавшимися разбойниками. Я отправил в разведку верных людей и был неприятно удивлён их докладами. По всему выходило, что мне подстраивали ловушку.

– Ловушку?.. – испуганно повторила Вильма.

– Да, леди Чарис, ловушку.

– Зачем им подстраивать вам ловушку, ваше высочество?

– Отец не может убить сына так, чтобы ни у кого не вызывать подозрения. Но если несчастный случай произойдёт далеко от дворца, мало кто сможет правильно сложить факты. А если и сложит, то без доказательств что значат подозрения?

– Хотите сказать, что мой отец намеривался вас убить? – недоверчиво протянула Вильма.

– Именно это я, увы, и подозреваю. Если не так, то скажите, каким образом Тени сегодня вошли в наш лагерь? Хайриманов, способных зачаровать или нейтрализовать их, в нашем королевстве, кроме вашего отца, нет.

– Но это же… – Вильма хотела сказать глупо, но слова не пошли с языка. – Бессмысленно. Зачем? Зачем убивать вас таким образом? Когда узнают, что вас убили демоны, или кем они там приходятся, эти твари, подозрения сразу упадёт на магов.

– Здесь лесная глушь, леди Чарис. Если выживших не останется, кто докажет, что это были Тени? Демоны овладели ли бы людьми, заставили их перерезать друг другу глотки, а случайно выжившие просто сгинули бы в ближайшем болоте. Не осталось бы никаких следов. Магия потому так и страшна, что у тех, кто не владеет ей, нет никаких шансов противостоять колдунам. У непосвящённых порой даже не хватает ума понять, что на самом деле происходит. При встрече с магами люди обречены.

– Однако не маги истребили людей, а наоборот, – сухо проговорила Вильма. – Ваша теория не состоятельна. Отец не стал бы рисковать моей жизнью.

– Он не знал, что мы будем вместе. Иногда господин случай смешивает всё карты.

«Случай ли?», – закралось у Вильмы подозрения, но она тут же отбросила их в сторону, посчитав недостойными.

– Зачем моему отцу ввязывать в ваши с королём ссоры? С чегу ему желать вам гибели?

– Роль серой тени за спиной правителя, которым он манипулирует, как марионеткой, его вполне устраивает. Как человека истинного мудрого, лорда Чариса не интересует атрибутика власти – только она сама, а она у него уже есть, и он не намерен её терять. Я вынужден защищаться. Считаю справедливым, что, раз у короля есть маг, то и у принца он тоже должен быть. Вот мне и пришла на ум мысль, что мы с вами, сударыня, вполне может поладить. Поступи я иначе, был бы уже мёртв. Меня бы убили тени, а вас – люди. Мы нужны друг другу, леди Чарис.

– И всё же я не могу поверить. Мой отец благородный человек. Он никогда бы опустился до таких интриг.

– Так ли хорошо вы знаете своего отца?

– Лучше, чем вас, – отрезала Вильма.

– И это повод опровергать мои слова, даже если они подтверждаются фактами?

– Тени – это не факт, это всего лишь случайный ужас.

– Нет, леди Чарис, факт. Они появились в том месте, в котором были запланированы, там, где для них был оставлен Вход. И нейтрализовать их могла только та же Сила, что призвала. То, что одно ваше присутствие заставило демонов уйти, является доказательством моих слов. И вины вашего отца.

– То, что произошло, могло быть чистой случайностью. Я не умею колдовать.

– В определённых условиях, когда нам грозит гибель, человек интуитивно делает всё возможное, чтобы выжить. Магия – часть вас, как голос, взгляд, дыхание. Есть действия, требующие определённых навыков и умений, а есть то, что происходит само по себе, без особых стараний с нашей стороны.

– Вы пытались найти меня, обаять и перетянуть на свою сторону?

– Мне нужны друзья, леди Чарис. Такие очаровательные, сильные и талантливые, как вы. Врагов у меня, как видите, хватает. А сейчас позвольте покинуть вас, леди Чарис, – галантно поцеловав девушке руку, принц вышел из палатки.

ГЛАВА 9

Вильма высказала желание продолжать путь верхом.

– Доброе утро, – с улыбкой приветствовал её принц.

– Оно и правда чудесное, – расцвела Вильма улыбкой в ответ. –Особенно приятно встречать ясный рассвет после кошмарной ночи.

Принц в ответ засмеялся.

Перестук копыт было слышать сладко. Воздух казался свежим и лёгким, словно бальзам, вливался он в лёгкие. Грива у лошадки под пальцами на ощупь чувствовалась мягким шёлком – день обещал был чудесным.

– Вы тоже это чувствуете? – хитро взглянув на неё, спросил принц Амадей.

– Чувствую – что?

– Желание дать шпоры коню и помчаться вперёд?

– Есть такое, – кивнула девушка. – А можно?

– Какой смысл быть королевской особой, если не смеешь позволить себе исполнение простейших желаний?

– Всегда считала, что королям можно больше, чем простым смертным.

– Вы ошибаетесь, леди. На самом деле мы, царственные особы, несчастнее своих подданных. Почти ничего невозможно сделать так, чтобы на тебя не глазели каждую минуту сотни, а то и тысячи, глаз. Я уже не говорю о тяжести людских судеб, привязанных к нашим рукам.

Вильма строптиво тряхнула головой:

– О, нет, ваше высочество! Не желаю слышать о царских печалях! Ваш план понестись наперегонки мне нравится гораздо больше.