Так становятся звёздами – 2

– Тогда разрешите иностранным гильдиям торговать в Жютене и других крупных городах Саркосора, – выступила Гаитэ с новым предложением.

– А что скажут наши купцы? – приподнял брови Торн.

– Они ничего не посмеют сказать, если их устраивают те налоги, что существуют на сегодняшний день, – отозвалась Гаитэ. – А ещё можно попробовать продавать титулы мелкопоместным дворянам и младшим сыновьям.

Торн с возмущением поглядел на Гаитэ:

– Правду говорят, что у женщин долгий волос и короткий ум! Гаитэ! Как можно озвучить такие святотатственные речи? Ты предлагаешь смешать благородную реку крови с грязью?

– Эта ваша благородная река обмелела – дно видно. К тому же, либо пятно на роду, либо – враг у ворот. А нам и вовсе на руку всё это смешение, с учетом того, в чём упрекают род Фальконэ. Титулы можно продать за хорошие деньги, а казна стоит того, чтобы кто-то мог свой гонор и поубавить. И уж лучше продажа титулов, чем сдирать последнюю кожу с бедняков.

– Гаитэ, то, что ты говоришь ерунда…

– Вовсе нет, – перебил в задумчивости Алонсон. – Я нахожу предложением юной сеньоры разумным. Мы как следует обдумаем его и, возможно, претворим в жизнь.

Гаитэ счастливо улыбнулась, очень довольная собой.

– Духи послали тебе рассудительную супругу, – улыбнулся Алонсон сыну.

– Я счастливейший из смертных, – в свой черёд улыбнулся Торн. – Думаю, следует выпить за принятое решение? Эй, человек! Вина!

Служка с поклоном поставил на стол серебряный поднос с кубками и глиняном кувшином, не спеша наполнив каждый бокал. Вино с тихим шелестом стекало по стенкам, влажно булькая.

По обычаю, пригубив то, что принёс сам, он с поклоном подал напиток господам.

Торн и Алонсон отсалютовали кубками.

– А ты, Гаитэ? Не выпьешь с нами? – добродушно поинтересовался император.

– Благодарю, Ваше Величество, но я не терплю вкуса вина. Предпочитаю что-то более лёгкое и сладкое.

– Как пожелаете, – Алонсон сделал несколько маленьких глотков. – Сын мой, мы счастливы вашим счастьем. Небо даровало вам лучшую супругу, какую только может пожелать смертный. А нашим поданным со временем достанется добрая и мудрая королева.

Слова вдруг застыли у него на устах. Император застыл, простирая руки вперёд в странном жесте.

Гаитэ замерла, с удивлением глядя на Алонсона. Потом перевала взгляд к Торну, ища поддержки и с ужасом увидела, как муж судорожно схватился за горло, словно пытаясь вздохнуть прямо через трахейную трубку.

Из глаз его потекли две узкие, тонкие алые дорожки крови.

Поражённая ужасной догадкой, она зачем-то схватила кубок, заглядывая в плещущееся, алое вино, словно по его виду и запаху можно было определить яд.

Но жидкость оставалась просто жидкостью.

Гаитэ с досадой швырнула кубок на пол.

Из горла Алонсона кровь хлынула фонтаном, и он повалился на пол, забившись в конвульсиях.

– Нет! – неистово закричала Гаитэ.

Впрочем, она не осознавала, что делает, словно флюгер на ветру поворачиваясь то в сторону отца, то в сторону сына.

– О, нет… Помогите! Кто-нибудь! Стража!

Глава 3

Гаитэ колебалась недолго. Она бросилась к мужу, не сумевшему удержаться на ногах и оседающему на пол.

– Виночерпай, подлец! – хрипел Торн, бессознательно цепляясь за Гаитэ.

Распахнулись двустворчатые тяжёлые двери. Гаитэ как сквозь вату слышала, как кто-то кричал: «Лекаря! Быстрей!».

Но что такого мог сделать врач, чего не могла она?

Как же страшно! Как страшно, когда помощь приходится оказывать самым близким. Ноги подгибаются, руки и голос не слушаются. Но если не помочь, если промедлить, испугаться, дать слабину, через минуту-другую будет поздно. Счёт идёт на секунды.

Дар применять бесполезно. Она не может тягаться с отравляющим веществом, поднимающимся по венам и артерия. Сначала нужно остановить его токсичное действие.

– Потерпи! Потерпи, любовь моя! – всхлипывала Гаитэ. – Возьми там подушку, подложи ему под голову, – распорядилась она, отдавая приказ одному из стражников.

Бросившись к камину, она рывком отодвинула тяжёлую решётку.

– Немедленно нужно промыть им желудки, или они погибнут! – пояснила она свои действия.

Насыпав в миску несколько совков угля, Гаитэ прикрикнула на растерявшегося стражника:

–Не стой столбом! Неси воды!

Тот со всех ног бросился выполнять распоряжение.

Гаитэ, тем временем, залив уголь водой, принялась руками разминать его в мелкую черную кашицу, приговаривая:

– Потерпи! Потерпи, Торн! Я сейчас!

Самое страшно, что он оставался в полном сознании, изо всех сил борясь, цепляясь за жизнь. Впади он в беспамятство, мучился бы меньше, но и шансов выжить у него бы уменьшились. Люди во сне умирают чаще.

Слив полученный раствор в пустующий серебряный кувшин, Гаитэ отдала новый приказ:

– Откройте ему рот! Пусть глотает, пока может! Вырвет – дайте ещё!

– Но это же колдовство?! – с ужасом проговорил стражник.

Гаитэ хотелось задушить его голыми руками.

– Это – медицина!

Гаитэ и сама бы сделала всё, если бы могла, но ей не хватало физических сил, поэтому приходилось прибегать к помощи этих олухов.

Как только организм Торна отринул яд, она применила свой дар. Как ни странно, это оказалось сложно. Яд был сильнее, чем она рассчитывала. Возможно, и тот эмоциональный шок, который Гаитэ испытала, наложил отпечаток на её способности.