Так становятся звёздами – 2

– Гаитэ? Что происходит? В покои отца меня даже не пустили!

Лисичка впервые со дня их знакомства выглядела бледной, утратившей природную жизнерадостность. Будто маленькое солнышко, проглядывающее сквозь её, ещё такую юную, оболочку, забежало за тучку, и та пригасила сияние яркой души.

Гаитэ молча смотрела на девушку, не находя в себе силы сказать правду.

Поднявшись, она взяла Эффидель за руку, увлекая в сторону от остальных, так, чтобы их не могли слышать:

– Мы сделали всё, что в наших силах, но у человеческих возможностей есть предел. Иногда он наступает раньше, чем нам бы того хотелось. Боюсь, ваш отец при смерти и нам ещё повезёт, если выживет Торн. Если нет, то да поможет нам всем Бог. Сезар вряд ли успеет добраться до столицы, чтобы успеть предотвратить беспорядки.

– О чём ты говоришь? – потрясённо выдохнула Эффи.

– Надежда не должна оставлять нас, но следует готовиться к худшему. Нам, женщинам, с горсткой людей, предстоит противостоять слишком многим.

– Такое страшное горе обрушилась на нашу семью, а ты говоришь… о чём, Гаитэ?!

– Страшное горе обрушилось на всю страну, Эффи. Когда падает огромная башня, она погребает под собой огромную толпу. Заговор гораздо обширнее, чем мы предполагали. Моя мать… она сбежала. И наверняка вместе с нашими врагами сделает всё возможное, чтобы подогреть беспорядки и бунты. Мы все в опасности. Не только власть, пойми – сама наша жизнь.

Глаза Эффидель широко распахнулись. До неё только сейчас стало доходить вся тяжесть их положения.

– Даже если Торн выживет, он сейчас не сможет ничего сделать, – покачала Эффи головой. – Действовать придётся тебе. Есть план?

– Откуда ему взяться?

– Тогда его следует придумать! Потому что, если ты права, а я подозреваю, что это именно так, на нас обрушится сам ад.

Лица, лица, лица – все обращены к ней. Все ждут… чего? Что они все хотят, чтобы она сделала?

Как много вокруг людей и как одиноко и страшно рядом с ними. Ты словно заточена на оторванном ото всех острове своей души. Во рту горький вкус печали, в переносице колются непролитые слёзы. Стены, будто сердце, то сжимаются, то вновь встают на место и кажется, будто дворец поднимается вместе с тяжёлой волной перед штормом.

Гаитэ вернулась к кровати и вновь села рядом с неподвижным телом Торна.

Нет, пока ещё не телом! Он ещё дышал, но черты его лица словно начали застывать, приобретая симметричную завершённость какую можно встретить только у мёртвых в первые часы перед кончиной.

Картины прошлого, которого было совсем немного, поплыли перед глазами.

Тепло его тела, вкус поцелуя, аромат кожи. Сила и странный надлом в душе – всё обрушилось в одно мгновение вместе с осознанием, что это уходит, может оборваться вот прямо здесь и сейчас.

И человека не будет. Нигде и никогда.

Как Гаитэ не крепилась, как не старалась сдержаться – не получилось. Боль, уже не помещающаяся в теле, вырвалась всхлипами и слезами. Прижав кулак к губам, погружая в пальцы зубы, чтобы не завыть в голос, как волчица, она судорожно стонала, будто и впрямь стала раненным животным, без сознания, лишь с обнажёнными нервами и инстинктами.

Будто камень, тяжёлый, неподъёмный, упал на грудь. Ни сдвинуть, ни вздохнуть – такая беспросветная тяжесть.

«Он ещё не умер! Он жив», – шептали духи разными голосами. – «Рано оплакивать. Надо бороться».

– Частица души моей! Любовь моя, не покидай меня! – прошептала Гаитэ, вновь беря Торна за руку. – Свет очей моих, останься со мной!

Она перестала видеть людей вокруг – видела только его. Заострившийся профиль, чернеющие провалы глаз и неровное, еле различимое дыхание, бьющееся у губ.

Гаитэ, вцепившись в руку Торна, физически ощутила тот момент, когда темнота вокруг стала густеть, как воздух перед грозой. Нечто огромное, мощное и чёрное медленно наползало, пронизанное грозными зарницами. Нечеловеческая, мощная сила, которую не сокрушить.

Гаитэ ощущала жестокие порывы ветра, неудержимые, неукротимые.

С ней случилось видение. Она стоит на пике горы, и видит, как на неё движется чёрный смерч. Чёрные пики скал со всех сторон, свет гаснет прямо над ней, в узком просвете между густых туч и у ног разверзается пропасть.

Пропасть всё ширилась и в какой-то момент Гаитэ поняла – ветер движется не с небес, как обычно бывает, а из этого чёрного, бескрайнего, расширяющегося провала.

«Я не отдам его тебе», – сказала она мысленно тому непонятного Нечто, что шло со всех сторон. – «Я не отдам его тебе!».

Пропасть, как водой, заполнялось поднимающееся белой дымкой, подвижной, словно ртуть. На душу снисходил покой, но это не было связано со смирением или принятием происходящего – лишь с решением стоить до конца.

Если она вместе с Торном рухнет в эту бездну, так тому и быть, но одного Гаитэ его не отпустит, не разожмёт рук.

Слух наполнился неприятным клёкотом и шумом крыльев, тревожным, волнительным. Так не могут шуршать крылья голубей – только воронов. Зловеще, по-чёрному.

Потом все стихло.

Слабый полустон-полухрип сорвался с губ Торна.

– Любовь моя! – склонилась над мужем Гаитэ.

Медленно, с усилием он открыл глаза, ещё сохранявшие потусторонний блеск.

Взгляд его скользнул в сторону жены.

– Гаитэ, – медленно проговорил он.

– Я здесь, любовь моя! Я рядом с тобой! – сжала она его ладонь в своей руке, прижимая к мокрой от слёз, щеке. – Слава добрым Духам! Ты не покинул меня! Боже милостивый! Благодарю тебя! – возвела она очи горе. – Муж мой! Я так рада, что ты одержал победу над смертью…

– С твоей помощью, жёнушка. С твоей помощью, – отозвался Торн со слабой улыбкой.

Он притянул Гаитэ к себе, цепко, с привычной для него хваткой, которую даже яд не в состоянии был ослабить.

– Мой отец?… Что с ним? Он в порядке?

Что было делать? Лгать ему во имя спокойствия? Гаитэ никогда не была сильна в криводушии.

– Их Величество, в его годы, учитывая то, что он успел выпить больше вина, чем ты…

– Почему ты здесь?! Почему ты не помогла ему?!

– Я не всесильна. Мне пришлось выбирать между твоим отцом и тобой… и выбор мой очевиден.

– Мой отец мёртв?

Глаза Торна ярко заблестели, как бывает только тогда, когда они полны слёз.

– Вот демон! Как же такое могло произойти! Как такое допустили?! Змея подобралась слишком близко…