Непокорная

– Спасибо, она дала мне знать.

– Я могу посмотреть ее сессию? – спрашиваю Винса, от чего тот, не успевая донести стакан до губ, замирает, глядя на меня.

– Это вопрос не ко мне, дружище. Обычно Одри никому не позволяет видеть свои сессии, тем более с Андре.

– Я спрошу ее, мистер Абрамс, и дам вам знать, если она согласится, – произносит Андре, удивляя меня.

Еще никогда и никому я не позволял видеть свои сессии. Не потому что я чего-то боюсь или стесняюсь. Так комфортнее моей сабе, да и мне тоже. Но Андре, похоже, привык к вниманию, и его вряд ли может сбить с толку пара глаз.

– Буду благодарен.

Андре кивает нам и уходит в сторону приватных комнат. Теперь решение зависит от мисс Доминатрикс, и я ерзаю на стуле, как ребенок, за которого родители принимают решение, будет ли он смотреть мультфильмы допоздна, или должен будет отправиться спать в восемь. Через несколько минут к нам подходит помощница Винса Амелия.

– Мастер Келлан, Мистресс Одри сказала, что вы можете посмотреть ее сессию. Пройдемте за мной.

Кровь начинает стучать в висках, закипая от предвкушения. Какого черта со мной сегодня не так? Я киваю, медленно поднимаюсь, выпиваю залпом остаток виски, кладу на стойку пару купюр и улыбаюсь Винсу. Внешне я – само спокойствие, как всегда. Внутри меня радостно скачет извращенец, который сейчас посмотрит самое, возможно, горячее шоу в своей жизни. Амелия приводит меня в узкую комнату, где напротив стекла установлено удобное кресло. Я без слов сажусь в него, и девушка выходит, оставляя меня в темноте перед стеклом почти во всю стену. Я терпеливо жду, а в тишине комнаты раздается лишь мое тяжелое дыхание. Пока жду, достаю телефон и быстро печатаю сообщение Лоре с просьбой подождать меня в баре.

Спустя несколько минут шторы отодвигаются и я вижу за стеклом комнату в полумраке. В какой-то момент даже начинаю слышать звуки. Из колонок, развешенных по периметру комнаты льется тяжелая, но чувственная музыка. Она будоражит фантазию, которая и так слетает с катушек при виде стоящей посередине комнаты девушки. Она сама. Стоит ко мне вполоборота так, что я вижу часть ее лица и охренительную округлую упругую попку, которую едва прикрывают кожаные черные шорты. На ней все тот же корсет, который я видел в баре, и туфли на высоких каблуках. Каждый изгиб ее тела может свести мужчину с ума. Несмотря на небольшую грудь и достаточно низкий рост, Одри хорошо сложена и, судя по всему, тратит на работу над своим телом немало времени.

Она почти не двигается, лишь крутит в руках небольшую красную плетку. Ее ногти в цвет мелькают в полумраке, пока она, словно лаская, перебирает каждую тонкую кожаную ленточку. Сзади к ней подходит Андре. Он в одних черных боксерах. Мужчина медленно убирает волосы с шеи Одри и проводит по ней губами, а она отклоняет голову, чтобы дать ему лучший доступ. Я замираю, задерживаю дыхание. Еще никогда чужая сессия не оказывала на меня такого воздействия. Я как будто ожидаю магии по ту сторону стекла. Словно Одри сейчас взмахнет плеткой, и вокруг рассыплются конфетти. Но она этого не делает. Чувственные губы Одри приоткрываются и она что-то произносит. Теперь я вижу большую часть ее лица, и оно поразительное. Жесткие черты, разбавленные выражением неистового желания и контроля. Я восхищен ею. Она настолько настоящая в этот момент, насколько может быть незнакомая мне женщина.

После ее слов, которые я не расслышал, Андре обходит ее, раздевается и устраивается на кровати. Одри подходит к каждой стороне кровати, поочередно медленно пристегивая его руки и ноги к столбикам. Ее движения неспешны, выверены, как будто она делает это не впервые. Думаю, так и есть.

– Что ж, мой дорогой Андре, – произносит она, и от голоса мне становится жарко. Я стягиваю пиджак и кладу его на спинку кресла. Но он соскальзывает, потому что я не слежу за своими движениями, а жадно ловлю взглядом каждое движение Одри. – Мне кажется, в прошлый раз мы не договорили.

– Да, моя королева.

Королева? Я едва сдержал себя, чтобы не хмыкнуть от этого обращения. Во мне проснулся скептик, который портил все впечатление от просмотра сцены.

– Что ты ей ответил?

Одри медленно ведет кончиками плетки по обнаженной коже, и он вздрагивает.

– Я сказал, что меня это не интересует.

– Неправильно, – мягко произносит она, а потом резко поднимает плетку, укладывает ремешки на вторую руку, изящно отводит ту, которой держится за ручку, и резко опускает на живот Андре. Он вздрагивает и тихо стонет, извиваясь в своих путах. – Ты потеряешь ее, – не меняя тона, добавляет Одри.

– Она не понимает меня.

– Ты неправ, – говорит она, и на кожу снова опускаются ремешки плетки. – Ты должен объяснить ей.

– Она не поймет, моя королева.

– Значит, плохо объяснял.

Я не знаю, о чем они говорят, и почему делают это во время сессии. Я завороженно слежу за каждым движением Одри, впитывая в себя изящные черты, грациозные движения и низкий, слегка хрипловатый голос. Она говорит тихо, но я уже не слышу фоновой музыки, а сосредоточился только на ее голосе, поэтому могу разобрать их диалог. Он продолжается несколько минут и каждый раз, когда Андре произносит ответ, который не нравится Одри, она хлещет его. А когда отвечает правильно, она мягко проводит плеткой по торчащему члену Андре, заставляя его выгибаться еще сильнее в поисках облегчения своего напряжения.

Как только Одри откладывает плетку, она начинает медленно расстегивать свой корсет. Крючок за крючком. Как будто издеваясь над двумя мужчинами, которые жадно следят за проворными пальчиками, обнажающими белоснежную плоть. Я возбуждаюсь, глядя на то, как она игриво обнажается. Расстегнув последний крючок, Одри позволяет кожаной ткани соскользнуть на пол, и моему взгляду открывается упругая грудь идеальной формы. Я подаюсь вперед, надеясь рассмотреть цвет ее сосков, потому что ничего на свете не желаю в этот момент так сильно, как увидеть их. Это иррациональное желание, потому что с такого расстояния я не могу рассмотреть подробностей в комнате с приглушенным освещением, но это не мешает мне продолжать всматриваться в соблазнительное тело. Одри медленно стаскивает шорты и предстает перед нами с Андре обнаженной.

Гребаное. Совершенство.

Она настолько безупречна, что я сглатываю слюну и поправляю член в штанах, чтобы хоть на секунду облегчить свое состояние. Одри знает, насколько красива, поэтому двигается медленно, уверенно, слегка покачивая бедрами. Я даже пропускаю мимо тот факт, что их сцена не просто облегченная версия того, какой должна быть, ее можно приравнять к ванильному сексу с некоторыми элементами БДСМ. Полагаю, это от того, что, как рассказывал Винс, она не спит с теми, для кого проводит сессию. И все равно в комнате ощущается ее превосходство, власть полностью находится в ее изящных тонких пальчиках.

Одри сбрасывает туфли и забирается на кровать. Когда она ползет на коленях между ног Андре, внутри меня все сжимается. Я представляю себе, как она будет ползти ко мне с ошейником на шее и кляпом во рту. Как будет смотреть на меня своими большими глазами, ожидая следующей команды. Это был бы невероятный опыт для меня – поставить на колени Доминатрикс. Эта мысль еще сильнее пробуждает желание во мне. И пока я летаю в своих фантазиях, Одри, проведя языком по внутренней стороне бедра Андре, добирается до его паха. И здесь я бы выпорол ее за то, что она не завязала волосы перед сессией, потому что они падают вперед, создавая завесу. Я не вижу, что она делает, но по ритмичному и медленному движению головы, а также по тому, как закатились глаза Андре и он застонал, я понимаю, что она дошла до основного блюда. Одри не использует руки, только свой рот, и это заводит еще сильнее. Я живо представляю себе, как она смотрит на меня, пока ее пухлые губы скользят по тонкой коже моего члена, а жар рта поглощает его. Я ерзаю в кресле, так живо представляя себе все то, что чувствует сейчас Андре. Слишком живо и слишком отчетливо, но меня сводит с ума, что сейчас у нее во рту не мой член. Черт, я впервые сегодня увидел ее, а отношусь к ней уже так, как будто надел на нее свой ошейник.

Одри ускоряется, и Андре подается бедрами вверх, встречая на полпути ее горячие движения. Его стоны становятся громче и он сильнее дергает цепи, удерживающие его руки. Те гремят и, смешиваясь со звуками, вылетающими из его рта, и музыкой, создают идеальный фон для того, что происходит в комнате. Дернувшись последний раз, Андре застывает, практически неестественно выгнув спину, пока кончает. Одри, маленькая чертовка, ловит каждую каплю, и это сводит с ума.

Андре еще не успевает отдышаться, как Одри занимает место над ним. Она в буквальном смысле седлает его лицо и начинает в устойчивом ритме раскачиваться. Мне слишком много этого зрелища. То, как она запрокидывает голову, как хрипло стонет, периодически поглядывая вниз. То, как раскачивается ее грудь, когда она ерзает все быстрее. Слишком, черт побери, много. Я вспотел и дышу так тяжело, как будто из комнатушки выкачали кислород и я довольствуюсь его остатками, чтобы не потерять сознание.

Еще несколько минут и Одри накрывает оргазм. С ее губ срывается полустон-полухрип, который – я в этом уверен – надолго застрянет в моем сознании. Я никогда не слышал звука эротичнее. Это как будто освобождение дикого зверя из клетки. Одри расслабляется и еще несколько раз медленно ерзает на лице Андре, удовлетворенно постанывая. Довольная дикая кошка. Ее лицо озаряет ленивая улыбка, когда она смотрит вниз на Андре. Он что-то бормочет ей в кожу, и она улыбается шире.

– С радостью, – отвечает она хрипло. – Ты уже готов для меня? – спрашивает она, изящно перебрасывая ногу и вставая с него.

– Я всегда готов для тебя, – с вожделением в голосе отвечает Андре.

– Тогда, думаю, шоу окончено, – произносит Одри, а потом резко поворачивает голову в сторону стекла, за которым я сижу.

Не уверен, видит ли она меня, но наши взгляды как будто пересекаются. Она смотрит прямо на меня. На лице нет улыбки. На нем написаны только возбуждение и страсть. Как будто она завелась только от мысли о том, что я видел, как она кончила. Медленно потянувшись к тумбочке у кровати, Одри берет пульт, нажимает на кнопку, и шторы передо мной начинают сдвигаться. Я смотрю на нее до того момента, пока ткань не преодолевает последние миллиметры зазора, и не скрывает Одри от меня.

Я перестаю слышать звуки з комнаты. Остаюсь один на один с тем, что происходит со мной. Откидываюсь на спинку кресла и провожу рукой по волосам. Тяжелое дыхание заполняет крохотное пространство комнаты. Мне жарко и неуютно. Я хочу уйти из комнаты, но сильнее всего желаю войти в соседнюю дверь, вышвырнуть Андре из комнаты и сделать с Одри то, что уже нарисовало мое воображение. Я понимаю, что глупо думать о таком, потому что мы с ней по одну сторону забора. Но мысли неконтролируемы.

Странно то, что за последние несколько лет я видел десятки сцен. От практически ванильных, как были сейчас у Одри с Андре, до самых жестких с использованием электричества и расплавленного воска. Даже как-то попал на сессию любителей подвешивания за крюки к потолку. Я выдержал ровно десять минут, пока дело не дошло до крюков, а потом вышел. Такие вещи находятся за гранью моего понимания. И только сцена с Одри действительно заставила меня не просто возбудиться, а загореться желанием принять в этом участие. Должен сказать, что я уж точно не видел себя на месте Андре.

Я поднялся, набросил пиджак, достал платок, вытер покрытый потом лоб, и вышел из комнаты. Дойдя до бара, я заказал двойную порцию виски.

– Дружище, да у тебя стояк, – хохотнул Винс.

– Здесь девяносто процентов мужского пола ходят со стояком, придурок, – ответил я с ироничной улыбкой, и сделал глоток виски.

– Но ты – никогда, – резонно заметил он, тыча в мою сторону пальцем.

– Потому что свое дерьмо держу при себе.

– Потому что с мисс Доминатрикс твое дерьмо полезло наружу, мужик. – Я не стал отвечать на это замечание. – Она хороша, правда?

– Очень хороша.

– Все увидел?

– Нет, самое интересное от меня скрыли.

– Одри никогда не покажет тебе, как занимается сексом, – кивая, отозвался Винс.

– Это мы еще посмотрим, – бормочу себе под нос.

– О, так я могу делать ставки? – хохочет он.

– Ты можешь катиться к черту, – рычу я. – Не видел Лору?