Украденные воспоминания

– Секс на стороне? – подсказала Наташа.

– Возможно. Но не это главное. Секс – важная составляющая нашей жизни, но не основная. Есть и духовные потребности.

– Я тоже так считаю, – кивнула она. – А как же секс?…

Джон посмотрел на нее и ослепительно улыбнулся.

– Я не стану возражать, если у тебя появится кто-то. Не скажу, что мне это понравится, но если ты так решишь, то пусть будет. Попрошу только, чтобы твоя связь не выставлялась напоказ и чтобы ты не меняла партнеров очень часто.

– Мне не нужны партнеры на стороне. Для этого не надо выходить замуж. Или ты думаешь, что я говорила тебе о любви, а сама стреляла глазами, чтобы высмотреть того, с кем можно переспать?

– Я так не думаю. Однако в жизни может случиться всякое. И, как я уже сказал, возражений с моей стороны не будет. Так же как и с твоей, я надеюсь…

Только сейчас Наташа начала догадываться. Но то, что пришло в голову, нагнало краску на ее щеки. А потому она поинтересовалась крайне осторожно:

– Прости, Джон, а ты случайно не… То есть ты – гей?

Мистер Хадсон улыбнулся застенчиво.

– Не совсем. Для меня возможна близость и с женщинами, но с мужчинами мне нравится больше. Но я не меняю своих партнеров очень часто, и мне приходится это скрывать.

– Поэтому ты и женился на мне?

– Отчасти – да. Но ведь ты и в самом деле украсишь жизнь любого мужчины. Даже гея.

Джон вдруг рассмеялся с видимым облегчением. Вероятно, оттого, что признался, а ничего не изменилось. Нет ни удивленных причитаний молодой жены, ни истерики, ни слез. Он смеялся как-то по-детски, потряхивая головой, почти до слез.

А Наташе было не до смеха.

Мистер Хадсон смахнул слезинки и, пытаясь подавить новый приступ веселья, произнес:

– Признайся, подобный брак – мечта многих женщин. Ваши звезды эстрады живут точно так же.

– Я не умею петь, – попыталась отговориться Наташа.

– Так и они тоже не умеют петь, – ответил мистер Хадсон и засмеялся еще громче.

Ночь провели каждый в своей спальне.

Наташа долго не могла заснуть, лежала и думала о том, что ничего в ее жизни не изменилось. Точнее, изменилось все: теперь жизнь у нее будет другая – богатая, сытая. Вместо Наташи Пешковой появится, вернее уже появилась, уважаемая миссис Хадсон, самодостаточная и уверенная в себе дама. Хотя насколько она будет уверенной в себе, еще непонятно, потому что ничего не изменилось и Наташа осталась такой же одинокой, как и была прежде, в годы работы в карманной корпорации Марата Артуровича Григоряна.

Глава 3

Через три дня после свадьбы супруги отправились в свадебное путешествие.

Джон сам выбрал место для отдыха, хотя видимость совместно принятого решения создал.

– Ты куда хочешь поехать? – спросил он свою невесту, вызвав ее в свой кабинет еще в мае до свадьбы.

На самом деле Наташа думала тогда о том, стоит ли ей вообще становиться миссис Хадсон, и потому лишь пожала плечами.

– Я полагаюсь на твой выбор.

– Well. Тогда Мексику отвергаем: когда будем жить в Штатах, посетим и Акапулько, и Веракрус, родину ламбады. На Карибах тоже побываем в любой момент. Можно сейчас отправиться в Европу: в Италию или в Париж, но там народу много и суета. А нам ведь хочется побыть вдвоем.

Напомним, разговор происходил в мае, и Наташа, еще ничего не знавшая о сексуальной ориентации будущего мужа, кивнула.

– Я люблю океан и яхты, – размышлял Джон, – а потому предлагаю или французскую Полинезию, или Сейшелы. Можно на Мадагаскар полететь, там прекрасная рыбалка. Правда, сервис слабоват.

– А если взять яхту и провести все время в море, заходя в разные страны? – предложила Наташа.

– О-о! – удивился мистер Хадсон. – Как же мне самому не пришло это в голову? Арендуем комфортабельное судно вместе с экипажем и забот знать не будем.

Яхту Джону предложил российский олигарх, постоянно проживающий в Лондоне. Судно стояло в Саутгемптоне, но в Лондон заехать все равно пришлось. Двое суток молодожены провели в загородной резиденции магната. Мистер Хадсон вел с ним какие-то переговоры, потом хозяин предложил гостям поиграть в гольф.

Мужчины не спеша бродили по полю от лунки к лунке, продолжая беседовать о делах. Наташа плелась следом. Потом ей тоже предложили сделать удар. С третьей попытки она попала по мячу, который полетел почему-то почти над землей и в сторону, угодив в низ живота телохранителю, стоявшему поодаль и державшему на плече мешок с клюшками. Мощной комплекции секьюрити рухнул как подкошенный.

Олигарх подошел к нему и с сочувствием поинтересовался:

– Что, Вася, небось не догадывался даже, где смерть свою примешь?

– У-у… – хрипел скорчившийся на земле могучий человек. – А я ведь о сыне мечтал…

– Друзья тебя не покинут, – утешил его босс, – помогут, ежели что.

Яхта оказалась огромной, с двумя палубами. Апартаменты, в которых предстояло путешествовать чете Хадсон, располагались на первом уровне: просторный холл с бильярдным столом (хотя как играть в море на бильярде?) и две спальни, при каждой из которых имелась своя туалетная комната с огромной ванной-джакузи. Прежде Наташа никогда не выходила в море, но много слышала о морской болезни, а потому побаивалась немного. Однако когда яхта отчалила, даже не заметила этого. Случайно выглянула в окошко – и увидела ускользающие огни Саутгемптона. Она поспешила на верхнюю палубу и расположилась в шезлонге. Ветер был промозглым и влажным, за кораблем летели чайки и кричали. Подошел вышколенный стюард, укрыл ее пледом.

– Вам что-нибудь принести, миссис Хадсон?

Наташа попросила дайкири, и вскоре к ее шезлонгу подкатили столик, на котором в вырезанном в столешнице углублении стоял стакан с коктейлем. Еще там было блюдо с фруктами и несколько бутербродов с черной икрой. Она смотрела на садящееся в море солнце, на исчезающий в сумрачной дымке берег, на чаек, на волны и как-то незаметно для себя заснула.

Почему-то увидела себя дома. Отец наносил тонировку на очередную принесенную им дверь, мама пыталась разрезать на кубики плод маракуйи, не знала, как это сделать, и очень переживала. Наташа тоже не находила себе места – вдруг выяснилось, что, несмотря на полученный пять лет назад диплом, у нее оказался не сданным экзамен по статистике, и теперь надо бежать в университет, чтобы успеть до обеда, иначе она будет уволена из фонда «Рашен райз» специальным постановлением правительства, начавшего борьбу с коррупцией, в связи с чем пострадает мистер Хадсон, принявший ее на работу и не проверивший ее знание статистики. Наташа понимала, что совершенно не готова к экзамену, а времени на то, чтобы успеть выучить ответы на вопросы хотя бы двух билетов, уже не оставалось.

Она подошла к окну и посмотрела вниз. Во дворе стоял высокий человек и, подняв голову вверх, смотрел прямо на нее. Смотрел и улыбался. Наташа отпрянула от окна и ощутила, как сильно забилось сердце. Осторожно выглянула из-за шторы и снова посмотрела вниз. Незнакомец казался молодым и счастливым. Он улыбнулся Наташе и помахал ей рукой…

– Мама, мне срочно надо бежать! – закричала Наташа. – Где мои новые сапоги и костюм, что я из Лондона привезла?

Почему ей понадобился именно тот костюмчик? Давно ведь вышел из моды и спрятан где-то вместе со старыми вещами, которые не нужны, но выбросить которые жалко.

– Мама… – прошептала она, понимая, что вот-вот расплачется, потому что время летело мимо стремительно, и человек, стоящий под ее окнами, мог не дождаться ее и уйти.

Внезапно из родительской комнаты вышел Джон в белых морских шортах.

– Ты не забыла, что тебя ждут на сенатской комиссии? – поинтересовался он, проходя мимо.

– Отстаньте от меня все! Не замечаете разве, как мне плохо? – снова закричала Наташа и швырнула в мистера Хадсона маракуйей.

От звука собственного голоса очнулась, открыла глаза и увидела светлое предрассветное небо над огромным покачивающимся в невесомости морским простором. Потрогала свое лицо и ощутила влагу. Неужели плакала во сне? Хотя нет, это просто морская пыль.