Девочки делают бизнес. Или как открыть свое дело и начать зарабатывать

– Абстрагируюсь. А что делать? Денег-то хочется. Я даже рада, что меня в «Бордо» не взяли, там сплошной контроль. В «Солохе» средний чек такой же, всегда чаевые, и за левый чай-кофе никто не гоняет, да и вообще не особо следят.

– Просто дают заработать. – Глаза Насти блеснули. – Здорово мы в прошлом году отдыхали, да?

– Зато ты теперь по куршавелям разъезжаешь.

– Тоска, если честно. Знаешь что? – Она вцепилась в Аленину руку, блаженно закрыла глаза. – Он мне машину обещал! Прикинь!

– Угу.

Алена бы так не смогла. Спать-то приходится не с машиной, а с питекантропом из девяностых, притворяться, мурчать. Нормальный мужчина не станет дарить машину за секс, платить за любовь – удел неполноценных. Насте хорошо, у нее бешеный темперамент, и, наверное, это приглушает отвращение.

А ей, Алене, из-за чистоплюйства так и придется всю жизнь одеваться в секонде и снимать углы с мышами и пауками. Предлагал же в прошлом году состоятельный армянин содержание. И не страшный армянин, даже на итальянца похож, если не обращать внимание на золотые зубы, а тебе все «фу». Какое у тебя будущее? Никакого. Образование – никакое, неоконченный педуниверситет. Красный диплом, на который ты рассчитываешь, интересен разве что рамочке и стене. Английский – ноль, воспитания – ноль, связей – ноль, эрудированность – что по верхам схватила, то и твое. Даже комнаты своей нет! И не светит, если учитывать, какая зарплата у учителя биологии. Родственников богатых нет, друзей со связями тоже нет. Только амбиции, ничем не подкрепленные. Никто ты, Алена Петрова, одна из миллионов Лен, даже имя у тебя – самое распространенное из женских.

Так тоскливо стало от этих мыслей, что хоть волком вой прямо в машине. Ощущение, словно в душе, где солнечно и ясно, каракатица выпустила чернильное пятно. И ведь ничего не случилось, никто не нахамил, ничего не украли, не выяснилось внезапно, что поправилась на три килограмма.

Вежливый немногословный водитель помог донести чемоданы до гостиницы, благодарно принял чаевые и раскланялся. Чемодан катила Настя, а Алена несла ее сумочку – тряпичную, белую, с черной мордой кота и глазами-стекляшками.

Настя почувствовала скачок настроения Алены и молча распаковывала чемодан, Алена к тому моменту открыла бутылку шардоне, порезала заранее купленный сыр и пригласила Настю к столу. Та уселась, закинув ногу за ногу; опершись о стол локтями, подалась вперед и опять заморгала так, что задребезжали бокалы.

– Посмотри на меня внимательно! Неужели не заметно?

На зрение Алена никогда не жаловалась и впилась взглядом в лицо подруги, пытаясь понять, что же нужно заметить. Волосы еще больше отросли, но не сказать, чтобы уж очень сильно, те же голубые чуть раскосые глаза, стайка веснушек на носу, губки бантиком. Из платья норовила выскочить Настина Грудь. Именно так – с большой буквы. Предмет зависти дев с «нулевкой» и объект вожделения мальчиков, парней, мужчин и дедушек.

– Извини, но нет.

– Реснички же! – Настя кокетливо прикрыла глаза. – Я сделала себе реснички!

– Ой, и правда! Здорово! Как родные!

Раньше Алена не видела настолько качественных наращенных ресниц, обычно они смотрелись неестественно и делали глаза похожими на мохнатых черных пауков.

– Три тысячи стоят, – виновато сказала Настя. – Он оплатил. За такие деньги я воробья в поле до смерти загоняю!

– У нас в Туле делала?

– Да прям! В Москве! У супер-пупер мастера, за две недели записалась, раньше не было свободного времени.

Алена почуяла деньги и сделала стойку, как охотничий пес на дичь.

– Сколько ты за них заплатила? И сколько по времени длилась процедура?

Она склонилась над сидящей Настей, осторожно подергала реснички – они вели себя как натуральные. Удивительно. Подруга улыбнулась и сказала:

– Давай выучимся на реснички и откроем кабинет? – Она распахнула глаза. – Их нужно каждый месяц корректировать – приходить, чтобы мастер их поправлял, иначе отвалятся. К нам будут постоянно ходить с деньгами! Представляешь? Не нужно вести уроки, бегать с подносами…

– Очень хорошо представляю…

Алена в задумчивости принялась мерить комнату шагами. Черное облако в ее душе начало рассеиваться. Когда все подруги мечтали о состоятельном женихе, таком, что, выйдя замуж, можно не работать, у Алены были другие мечты: собственная маленькая квартирка, и чтобы там – никого. Хочешь ходить голой – ходи, не хочешь сегодня мыть пол – помой завтра, а главное, никто оттуда не выгонит, даже если закончатся деньги, даже если у мамы появится новый муж.

Раньше она думала, что готова на все ради собственного жилья, потом оказалось, что она набита комплексами и предрассудками: это некрасиво, это неэтично, это фууу.

Сейчас мечта стала материальной и проступила сквозь туман иллюзий.

Процедура длится два часа и стоит три тысячи рублей. Если в день работать стандартные восемь часов, то можно заработать двенадцать тысяч! В Туле Алене пришлось бы ради этих денег проработать учительницей биологии не меньше двух недель, здесь официанткой столько зарабатывается за неделю. А ведь реально работать не по восемь часов, а по двенадцать, Алена сможет, она сильная. И если вкалывать без выходных, то в месяц выйдет пятьсот сорок тысяч! Алена перепроверила на калькуляторе. Да ну, так не бывает! Пол-ляма на ресничках! О’кей, пусть сколько-то стоят материалы. Интересно, кстати, сколько? Да пусть даже и половину, двести семьдесят тысяч остается!

Алена опустилась на диван, взяла бутылку, да чуть не уронила – так разволновалась, что руки перестали слушаться. Справившись с задачей, она подняла бокал, где, преломляя солнечные лучи, золотилось вино.

– Настена! Я так рада, что ты у меня есть! Мой замечательный человек и маленький гений!

Она не преувеличивала: в Настину голову приходили гениальные идеи, но ее живой пытливый ум слишком напоминал белку, метался от ореха к ореху и ни одну задумку не доводил до конца. Возможно, она и правда запишется на курсы, не исключено, что даже окончит их, вопрос – будет ли работать? В их дружеском дуэте Моцартом точно была Настя, Алена довольствовалась ролью усидчивого ремесленника.

– Давай! За дальнейшее развитие этой идеи! Я даже выпью пару глотков!

Настя повращала бокал, понюхала его содержимое, как это делают профессиональные сомелье, и лишь потом пригубила.

– Неплохое вино. Но я выпила бы коньяка, чтоб сразу был эффект… Но ты ж не пьешь, у тебя ж на алкоголь… Как это называется?

Алена подозревала в неприятии себя пьяной идиосинкразию [1 - Генетически обусловленная реакция, возникающая у некоторых людей в ответ на определенные неспецифические (в отличие от аллергии) раздражители.], но на сто процентов уверена не была. В ее семью алкоголь принес так много боли, что организм пытался от него защититься всеми возможными способами. Она могла сделать несколько глотков вина, но от крепкого сразу поднималась температура, ее рвало, трясло, она задыхалась, чесалась и думала, что умирает.

– Мне просто становится плохо. Ну так что, когда пойдем на курсы?

Зазвенели бокалы. Алена подошла к окну, отодвинула занавеску. Небольшой бассейн с цветущими лотосами окружали деревянные скамейки, разделенные живой изгородью из самшита. От бассейна радиально, в форме солнечных лучей, расходилась плитка: луч кирпичный, луч серый, луч коричневый.

Не сравнить с лоскутным бетоном во дворе, где Алена у старой армянки снимала хижину. Стоило только представить, что надо туда возвращаться…

«Нет. Я отказываюсь жить в нищете, слышите там? – Алена запрокинула голову к небу, куда принято помещать дружественные человеку сверхъестественные силы. – Я сделаю все, чтобы жить по-человечески, не ходить в обносках, не готовить супы из куриных задков. У меня будет квартира, своя собственная квартира, и никто меня оттуда не выгонит. Клянусь».

Глава 1

Ксения

2009 ГОД

В полудрему ворвался звонкий, как пощечина, Юлькин голос:

– Ксю, не засыпай, говори со мной. Иначе я засну за рулем, и всем будет плохо! – Одной рукой она держала руль, другой щелкала кнопками замолчавшей магнитолы.

Ксения встрепенулась. Усталость берет свое, да и дорога гипнотизирует пунктиром разделительной полосы, влечет вдаль и вдаль, от мыслей и проблем, вдоль темной стены сосен, мимо серых столбов и деревянных домиков… Водителю еще сложнее.

Юлька от природы русая, крашенная в брюнетку, но за рулем в ней просыпается блондинка. Слава богу, не всегда просыпается, а только когда Юля напугана, потому нужно уберечь ее от стрессов, ведь она проехала на своем «Крайслере Вояджере» уже пятьсот километров. Лучший способ не дать водителю заснуть – вовлечь его в эмоциональную беседу.

– Не сплю я, просто задумалась о том, какой к тебе применить этнохороним.

– Что? – теперь встрепенулась Юлька, подобралась, глядя на дорогу. – Где, кого хороним?

– Ну как называть жительницу Набережных Челнов. Набережная членинка? Ой, простите, челновка… челночка… Извини, только гадость в голову лезет.

– А я вот знаю, но не скажу. Мучайся… Ты, зануда, теперь себя сожрешь! А интернета-то и нет!