Я знаю, где умирают бабочки

– А, Энни не придёт со мной прощаться? – спросила девочка, покорно позволяя себя пеленать.

– Не переживай, малышка, вы с ней скоро встретитесь и будете вместе носиться над ярко зелеными лугами, вдыхая аромат чудесных цветов.

Сьюзан кивнула и прикрыла глаза.

Когда мужчина закончил её заворачивать, он на всякий случай сшил края ткани, чтобы девочка не могла выбраться. Но та даже не собиралась этого делать. Она просто покорно ждала.

Затем, началось самое интересное. Джен поднял девочку на руки, и отнес в кухню, положив прямо на стол. Стена, у которой обычно стояли горшки с цветами, была сломана, кирпичи аккуратными стопками стояли рядом. Внутри стены было небольшое пространство, куда спокойно можно было бы поместить трёх таких девочек, как Сьюзан.

– Там темно! – воскликнула девочка, словно в последний момент передумала и начала дергать плечами.

– Уже поздно что-либо менять. Скоро всё изменится.

Мужчина взял скотч, который лежал рядом, оторвал кусок и заклеил девочке рот.

– Мы же не хотим всполошить соседей?!

Глаза Сьюзан увеличились от первобытного страха, который теперь начал до неё доходить. Но истощенное тело никогда бы не вырвалось из этого кокона.

– Это всё ради спасения волшебной страны, ты должна понимать это! Я помогаю вам.

Внезапный порыв гнева охватил мужчину. Он вспомнил, как впервые мужская рука сломала ему пальцы. Всё, что происходит в жизни должно научить и показать какая сторона правильная.

Не стоит бояться трудностей и боли, ведь когда-нибудь настанет момент осознания своего места в мире и всё прочее отойдёт на задний план. Мысли начали укладываться ровными слоями, гнев затухал и исчезал.

Джен снова взял девочку на руки и аккуратно усадил в отверстие в стене, потом спокойно что-то насвистывая, принёс ведро с раствором и начал собирать стену. Кирпич за кирпичом. Пока лицо испуганной девочки не скрылось навсегда, за толщей стены.

В первый момент умирать всегда страшно, точнее даже не момент, а несколько секунд, которые растягиваются, словно они не имеют ничего общего со временем, превращаясь в километры. Километры пустынной дороги, по краям которой ничего не растёт, да и навряд ли вырастет когда-нибудь.

А потом, когда в мозгу появляется мысль, что всё изначально не имело конца, дорога заканчивается и невидимому взору открывается новое рождение. Куколка, пройдя долгую спячку, эволюция которой предусмотрела все мельчайшие детали, ломает свою оболочку, рождаясь на свет прекрасной бабочкой.

Главное – не вмешиваться в природу. Ведь если помочь бабочке выбраться из куколки раньше времени, то она никогда не сможет летать, и просто-напросто погибнет.

Важно уметь ждать, потому что, ничто в мире не сравнится с таинством рождения.

Эти слова, Джен рассказывал на ночь девочкам, которых он держал у себя. Мужчина свято верил, что простое взросление ребёнка может испортить его. Его портят сами родители. Они не дают своему чаду двигаться, как того требует эволюция. Нет. Мамы и папы бесконечно указывают, как должны жить их дети. Во что одеваться, куда ходить. У ребёнка нет права выбора стать тем, кем он хочет. Его внешний образ жизни, ломают, как кокон бабочки, не давая вырваться самому в этот прекрасный мир.

Джен верил, что если переродить ребёнка, как бабочку, то он будет совершенством.

Замуровав очередную куколку в стене дома, он больше никогда не возвращался к ней и старался не вспоминать. Девочка сама должна выбраться наружу, став совершенным человеком. Прекрасным человеком.

– А где Сьюзан? – спросила Энни, когда проснулась без своей подруги.

– Сегодня у неё знаменательный день, она наконец сможет умереть, чтобы возродиться вновь в мире бабочек.

– А я, когда туда отправлюсь? – спросила девочка, явно не понимаю, что происходит на самом деле.

– Скоро. Уже очень скоро.

Джен сидел на краю кровати, нежно гладил бархатную щёчку Энни, и думал о бабочках, которых ему довелось увидеть. Думал, о своей загубленной жизни, о прекрасном голубом создании, подарившем веру во что-то большее, чем простое существование человека.

– Можно мне перед сном увидеть бабочек? – Энни протянула ручку, чтобы получить ожидаемую таблетку бирюзового цвета.

– Думаю, ты заслужила совсем иное чудо на сегодня.

***

В маленьком домике, стоявшем на отшибе, редко загорался свет. Окна всегда были плотно занавешены, почту не доставляли, да и соседи редко видели, чтобы туда кто-то заходил. Палисадник зарос сорняками, которые уже во всю ползли по стенам дома. Крыльцо рассохлось и две ступеньки проломились внутрь.

От главного входа, пройдя через обшарпанную дверь, вели два узких коридорчика. Один из них сворачивал направо к гаражу и пристройке, а другой тянулся вдоль всего дома. Пройдя кухню, ванную и гостиную, можно упереться в небольшую жёлтую дверь, за которой происходило много непонятного.

Среди трёх металлических кроватей, среди обоев, висящих лохмами со стен, в полумраке сидела девочка. Тело её замерло, слегка наклонившись в бок, а глаза вращались так, словно жили своей отдельной жизнью.

– Бабочки, – шептала Энни, – я не успеваю за вами. Подождите, меня!

Потом, в какой-то момент, глаза остекленели и остановились, пронизывая пустоту перед собой.

– Мамочка! – хрипло вырвалось из горла.

Судорога прошла вдоль всего тела, заставляя ручки и ножки, сжаться в неестественные формы. К горлу подошёл комок и вырвался белоснежной пеной.

Энни лежала на полу и билась в конвульсиях. Её мозг отключился. У него не было сил функционировать даже в пол силы.

Пышное розовое платье металось из стороны в сторону. Судорога прекратилась, пальчики разжались и замерли. Белые пузырики собрались на губах и шипя, лопались.

Ничто не нарушало тишины, которая воцарилась в комнате. Лишь в слабом свечение ночника, появилось маленькое чудо. Нежные, бархатные крылышки рассекали застоявшийся воздух. Большая бабочка появилась из неоткуда и зависла над распростёртым телом девочки. Присев на едва тёплую щёчку и погладив длинными усиками по дрожащим ресницам, голубая бабочка вспорхнула и растворилась во мраке.

Глава 3

Детектив Нита сидела за своим столом в участке и не сводила взгляд с фотографии, которая лежала перед ней.

– Может, выпьем кофе? – предложил Браски, – Ты так сидишь уже почти час.

– Я не знаю. Чёрт, я всё никак не могу выбросить из головы те детские трупы. А эта фотография усложняет всё ещё больше. Кто её сделал? Зачем? – Нита опустила голову на руки перед собой и тяжело вздохнула. – Эти девочки не кажутся напуганными. Тощие и уставшие – да, но страх в их глазах отсутствует. Они словно за одно с Дженом. Почему?

– Взяла бы ты выходной и провела его со своей дочерью.

– И оставить это дело глупым и самовлюблённым полицейским? Когда придёт отчёт по телам?

– С минуты на минуту.

Зазвонил стационарный телефон. Браски взял трубку.

– Да. Понятно. Что-нибудь сказала? А врачи? Хорошо, скоро буду.

– Кто это был? – оживлённо спросила Нита.

– Звонили из больницы. Джинне Доус стало лучше и у врачей есть кое-что для нас.