Я знаю, где умирают бабочки

– Твою мать! – громко ругнулась Нита, – Ллойд, и давно это крутят по местному ТВ?

Офицер привстал со своего места и что-то промямлил насчёт всего утра, но он ничего не смог бы поделать. Потому что у него нет связей в СМИ.

На плечо женщины опустилась тяжёлая рука и по-дружески немного его сжала.

– От прессы ничего не скрыть. Все соседи видели, как мы взламывали тот дом. Конечно, кто-то вызвал репортеров. А идти на попятную уже не было смысла, – устало проговорил начальник полиции Харинт.

– Шеф, он снова будет от нас на несколько шагов впереди, – разозлилась детектив.

– Это всё потому, что мы надеялись взять его сразу.

Нита подумала, что до этого её шеф никогда не признавал поражение. Да, они не самый лучший участок во всём штате. И убийства у них бывает раз-два за десятилетие, и они привыкли к мелким нарушениям и парковочным штрафам. Поэтому-то их и выбило из колеи это дело с исчезновением девочек.

А по телевизору всё продолжали крутить отрывки видео, а также фотографии проломленной стены. Хорошо ещё, что к тому времени, тела уже увезли.

***

Отчёт лежал на столе в уродливой бежевой папке, и Нита совсем не хотела его открывать. Фотографии, которые наверняка лежали внутри, лишат её сна минимум на неделю.

– Ты, что так и просидела все двадцать минут, что я бегал за кофе? – стукнув картонными стаканами о стол, произнёс Браски, взял папку в руки и тут же её открыл.

– Мне нужно собраться с мыслями.

Помимо жутких фотографий в папке находились десять листов, распечатанных на чёрно-белом принтере, в которых говорилось о том, как умерли четыре девочки, какого они были возраста и, что с ними происходило за несколько недель до смерти.

Опознать смогли пока всего лишь одного ребёнка. Ею оказалась Мегги Смит, восьми лет от роду, пропавшая полтора года назад со штата Мичиган. Девочка была сиротой и находилась при детском приюте Святой Девы Марии.

Последние семь недель перед смертью девочка получала большую дозу наркотического вещества, а также находилась в сильном истощение, о чём говорил налёт на зубах, и немного не пропорциональное телосложение.

Перед смертью ещё живую девочку завернули в ярко-красный шёлк и затем, зашили ткань, чтобы она не могла двигаться. Хотя следы сопротивление не были заметны.

Причина смерти удушье.

Остальные девочки были примерно того же возраста, точно также были под наркотическим опьянением и умерли от удушья. Тела трёх оставшихся девочек пока не опознали, они могли быть из разных концов света.

– Браски, там тот же наркотик что и у Джинны Доус?

– Да, – детектив закурил стоя у окна.

– Я не понимаю, он приехал в новый дом, познакомился с соседями, а затем похитил четырёх девочек с разных штатов? Я уверена, что три оставшиеся девочки будут не с нашего штата. И в итоге, убил их и все эти месяцы, жил как ни в чём ни бывало рядом? Он не просто серийный маньяк, он психопат! И вполне возможно, что Джен Ларсон, это его ненастоящее имя. Нам нужно поискать химика или лаборанта, с неустойчивой психикой, который вылетел с работы или с института. Если он создал новый синтетический наркотик, он должен хорошо разбираться в химии.

– Нита, то что он химик, нам мало, чем поможет. Нужно больше улик. Нужны факты, на которые опираясь словно на ступени лестницы мы могли бы подняться и взять его, – Браски глубоко вздохнул, и продолжил, – Я конечно обзвоню все университеты и медлаборатории, но на это уйдет слишком много времени. К тому моменту Сьюзан и Энни будут в большой смертельной опасности.

– Значит, будем обзванивать быстрее! – решительно произнесла Нита и уселась за рабочий стол.

***

Спустя два дня Нита всё так же сидела за своим рабочим столом в полицейском участке, перед её глазами лежала фотография девочек с Ларсоном, под левой рукой папка с телефонами университетов, а пальцы правой руки зажимали рычажок на стационарном телефоне.

За эти два дня они не продвинулись ни на йоту. Долгих два дня, за которые возможно пропавшие две девочки уже погибли. Поиски не привели ни к каким зацепкам. Под описание, которое они давали, не подходил ни один из работников химических лабораторий.

– Чёртов сукин сын! – вскричала детектив, вскочила, перевернув стул и руками сбросила все бумаги со стола. – Он играет с нами!

– Что? – не понял Браски, сидящий на подоконнике и курящий в открытое окно.

– Это ОН прислал нам эту фотографию. Ему стало скучно просто так убивать девочек, он решил заявить об этом на весь мир. Вот почему он прислал эту фотографию. Это ОН звонил анонимно с наводкой на самого себя.

– Нита, ты просто устала. Сходи домой, прими душ, прогуляйся с дочкой по парку.

– Неужели ты не понимаешь? Он больной псих, таких нужно сажать на электрический стул. Мы даже приблизительно не можем узнать, о его прошлом. Мы ведь за это время так ничего и не нашли!

– Я тебе ещё раз повторю, ты устала, тебе нужно домой. Давай, собирайся я тебя отвезу, – Браски спрыгнул с подоконника и по-дружески обнял напарника за плечи.

Нита ещё немного повозмущалась, но, в конце концов, покорно вышла из участка, села в машину и отправилась домой. Помощь она не приняла.

Браски остался сидеть в окружении фотографий и документов, которые были словно маленький глухонемой ребёнок, не в силах объяснить взрослому, где у него болит.

***

Машина свернула влево, и женские пальцы со сгрызенными под корень ногтями, начали тарабанить по рулю. Мозг пытался сосредоточиться на дороге, глаза жмурились непонятно от чего, сердце словно филин, ухало в груди.

– Так, Нита, соберись. Ещё два поворота и один перекрёсток. Урод! Ты взрослая женщина, ты отличный детектив, у тебя есть маленькая шикарная дочурка. А ещё сестрёнка, которая заботится о тебе, хотя всё должно быть совсем наоборот, – детектив говорила сама себе, периодически поглядывая, на отражение в зеркале заднего вида. – Надо будет не забыть посмотреть рисунки, которые нарисовала Элайза. Она уже пару дней рассказывает про какие-то сказки, которые ей снятся.

Дорога повернула вправо, и руль последовал к повороту. Солнце почти село и опустились прохладные сумерки. Нита наклонилась вперёд, чувствуя, как мокрая спина прилипла к кожаному сиденью. Ещё один поворот и машина остановилась у дома.

Детектив на автомате закрыла машину, обошла дерево, растущее у дороги, и не заметила голубую бабочку, пролетевшую у правой руки.

– Не забыть посмотреть рисунки. Нита, не забудь, про рисунки. – бубнила женщина, поднимаясь в свою квартиру.

Ключ повернулся в замке, дверь открылась, но детектива встретила тишина.

– Девочки, я вернулась пораньше! – крикнула Нита, на ходу снимая ботинки. – И чем это тут пахнет?

Свет горел во всех комнатах, но квартира была пуста. Как бы не держала себя в руках детектив, но сердце моментом ёкнуло, а рука достала из кобуры пистолет.

С огромной скоростью, женщина пронеслась по всем комнатам, но нашла лишь подсохшее кровавое пятно, под столом на кухне.

– Нет! Нет! Этого не может быть! – начала она повторять, как заведенная. – Они должны быть здесь! Или просто пошли на прогулку. Так не бывает. Я могу защитить своих родных. Лизи! Элайза!

Она раз за разом пробегала по всем комнатам, заглядывала в шкафы и под кровати. Но никого не находила.

Ей хотелось кричать снова и снова, и в какой-то момент в голове словно повернули рубильник и голос пропал, а тело обессилело. Женщина просто сползла по стене, рука уронила пистолет, а по щекам побежали слёзы.

– Милая, милая моя девочка Элайза, где, ты?

На холодильнике под магнитиками висели листки бумаги с нарисованными бабочками. На одном из них красовались цветные куколки, так напоминающие мёртвых девочек из стены. Те самые рисунки, про которые часто говорила дочка. Те самые, которые Нита должна была заметить и понять происходящее. Но она слишком глубоко увязла в деле, забывая о семье и её защите.

Глаза Ниты застлала чёрная пелена, рассудок погрузился во тьму, не оставляя ни единого проблеска на внятные решения. Человеческая кукла с пустым взглядом лежала посреди кухни, издавая слабые завывания. Лишь спустя минут сорок детектив смогла подняться на ноги. Она набрала номер Браски и услышав родной тембр, не выдержала и разрыдалась в голос.