Мир, где нет тебя

– Нет, мама. Я уже завтракал.

– И что? Я же уезжаю.

Иван вздохнул, снова сощурился на солнце.

– Мама, я не могу наесться впрок на две недели. Как бы ты того не хотела.

– И будешь питаться в ресторанах.

– Буду, – сокрушенно кивнул он.

– И заработаешь гастрит!

– Тома, отстань от парня, – взвыл, в конце концов, отец. – Он лось здоровый. Он найдет, где поесть. Или того, кто его покорит.

Иван оглянулся через плечо на мать, усмехнулся, заметив, как та нахмурилась. Знал, о чём, точнее, о ком она подумала. Его последняя пассия матери отчего-то не нравилась. И это было странно, потому что Леся была милой, симпатичной, а главное, домовитой девушкой. Она без конца что-то готовила и Ивана кормила. А мама не ценила, и подозревала, что он ест через силу и ходит полуголодным. В общем, не сошлись его женщины характерами, но обе старались не подать вида и друг другу улыбались при встрече. Конечно, ведь не смотря на безмерное уважение к матери, Иван давно оставил позади тот возраст, когда спрашивал её мнения по поводу того, с кем встречаться или с кем жить. И мама это понимала и принимала, и лишь изредка позволяла себе выказать беспокойство или недовольство.

– Родители, вы помните, что через три часа нам нужно быть в аэропорту?

– Зачем ты мне об этом говоришь? – удивилась Тамара Константиновна. – Скажи об этом отцу. Он, кажется, совершенно никуда не торопится.

– Тома, я жду тебя, – подал голос Владимир Иванович. Голос был бесконечно терпеливым и спокойным.

– Ещё бы. Я же пакую твои вещи!

– Причём, в третий раз.

Иван усмехнулся, слушая привычную беззлобную перепалку родителей. Они так жили уже тридцать пять лет, и, по его мнению, были счастливы. И надо признать, что он родителям завидовал. У него беззлобно и мило никогда не выходило ругаться со своими женщинами. Не встретилось ему на жизненном пути той, с которой бы хотелось ругаться и мириться, если не до конца жизни, то хотя бы не один год. Ругани было много, а вот желания мириться куда меньше. Правда, мама говорила, что дело, скорее, в его упёртом, неуживчивом характере. Помнится, именно это мама поставила ему в укор после его развода. Давно это было, но помнится до сих пор. И как человек вдумчивый, Иван с тех пор частенько размышлял о своём характере, и с лёгкостью списывал все неудачи на любовном фронте на него. И бывшим возлюбленным с прискорбием признавался в этом своём недостатке, если дурной характер можно назвать недостатком, печально кивал и разводил руками. Но после, конечно, дарил шикарный подарок, на прощание, на добрую память. Иногда помогало. Но пару раз подношения летели ему в лицо. Тоже опыт, на котором стоит поучиться.

Иван дошёл до забора, подтянулся на перекладине турникета, специально установленного в саду, затем прыгнул вперёд. И снова потянулся.

– Мам, что ты про завтрак говорила? – крикнул он в сторону дома.

– Я сварила тебе кашу. Поешь, пока горячая.

Иван потёр ладони друг о дружку в предвкушении. Что может быть лучше манной каши, приготовленной мамой, правда? Даже если тебе давно за тридцать. Хотя, помнится, в детстве он каши не любил, а заботу не ценил. Хорошо, что вовремя одумался.

Чуть позже позвонила секретарша, принялась докладывать об изменениях в сегодняшнем графике. Иван слушал, пытался осмыслить, но постоянно отвлекался на родителей, которые вдруг засуетились оба. Мама подгоняла отца, чтобы тот выносил чемоданы и не забыл чего-нибудь необходимого, а тому вдруг пришло в голову, что он где-то оставил ключи от летнего дома, от гаража, от машины, и Владимир Иванович старался сопоставить в голове все факты, чем начал злить жену.

– Иван Владимирович, обед в мэрии подтвердить?

Иван отвлёкся от наблюдения и некоторого участия в суетливых сборах, потёр лоб.

– В час? Подтверждай, я должен успеть. Ира, но до полудня меня ни для кого нет. И сделай так, чтобы мой телефон без конца не звонил. Я везу родителей в аэропорт.

– Сделаю всё возможное, Иван Владимирович, – послушно отозвалась девушка. – Но вы же знаете, это трудно.

– Ира, не напрашивайся на комплимент.

Девушка, кажется, хихикнула, но на это Иван отвлекаться не стал, и телефон выключил. Оглядел гостиную, почесал за ухом Прохора, который успел развалиться в кресле отца.

– Родители, мы можем ехать?

– Хватит задавать дурацкие вопросы, – вроде бы возмутился Владимир Иванович. – Я уже готов отправиться в отпуск.

– Ну, если уж ты готов, – проговорил Иван негромко, выходя из дома.

Тамара Константиновна устроилась на заднем сидении автомобиля сына, на лице сосредоточенное выражение, явно пыталась понять, не забыла ли чего. Но затем улыбнулась, совершенно счастливо.

– Вечером мы будем в Испании, Вова. Я так давно хотела побывать в Испании.

Иван кинул быстрый взгляд на отца, заметил тоскливое выражение на его лице, но ухмылку постарался спрятать. Мамина восторженность путешествиями не сулила покоя, никому. В первую очередь Владимиру Ивановичу. Тот любил отдыхать в спокойной обстановке, в тишине, и чтобы его, желательно, никто не трогал. А курорты, даже лучшие, чужие страны и экскурсии его не слишком прельщали. В отличие, от жены. Но он мирился. По крайней мере, старался.

Автомобиль выехал за ворота, остановился, Иван ждал и наблюдал, как медленно закрываются автоматические ворота. Потом оглядел длинную улицу. На ней не было ничего интересного, будний день, соседи успели разъехаться на работу, а детей в их посёлке было не так много, чтобы кто-то из них бегал с криками и играми по дворам или катался на велосипедах. Поэтому по утрам на их улице было тихо и безлюдно. Помнится, во времена его детства и юности всё было иначе. А затем появились глухие заборы. Лишь несколько домов не скрылись за ними, и одним из них был дом Вольцовых, давно пустующий и переставший вызывать в нём навязчивые воспоминания. Теперь это был просто дом. Пустой, тусклый, и казалось, что ещё пару лет, и он утонет в зарослях запущенного сада. И, надо признаться, что уже некоторое время Иван размышлял о том, чтобы связаться с бывшей тёщей и предложить ей выкупить ненужную ей (и её дочери) недвижимость. Что будет делать с домом, Иван не думал, потому что все размышления на эту тему были ленивыми и не слишком серьёзными. Ведь с бывшими родственниками предстояло связаться, поговорить, выяснить какие-то подробности об их жизни, которых Иван знать особо и не хотел. Но пустующий дом через дорогу отчего-то не давал покоя.

Вот и сейчас, проезжая мимо, Иван бросил на дом быстрый взгляд, хотел по привычке поджать губы и пообещать себе подумать на досуге о перспективах и основаниях для этой покупки, но неожиданно заметил кое-что странное. Окно в доме на первом этаже было открыто. Он даже притормозил, приглядываясь. Скорее, с непониманием, чем с тревогой. И оттого, что автомобиль практически остановился, домом заинтересовались и родители. И Тамара Константиновна как раз с тревогой и произнесла:

– Ваня, там окно открыто.

– Вижу, – проворчал он. С отцом переглянулся. Тот в задумчивости поскрёб щёку и сказал:

– Нам только этого не хватало. Добрались до нас.

– Кто?

– Домушники. В Малахово серия ограблений была, слышал? На прошлой неделе.

– Ужас какой, – выдохнула Тамара Константиновна. А Владимир Иванович продолжил:

– Я с Мишкой Красновым разговаривал, он ведь там живёт. Говорит, шпана хулиганит. Ничего не берут ценного, ерунду всякую. А у нас через заборы не полазаешь, вот в пустой, наверное, и влезли. Там-то их приметили. – Он на сына кинул предостерегающий взгляд. – Ты сам не ходи, позвони участковому. Пусть придут, проверят. – Владимир Иванович сделал короткую паузу. – И Любе сообщат. Может, что и украли.

– Ладно, – также глухо проговорил Иван и нажал на газ.

Открытое окно в пустующем доме беспокоило.

Спустя три часа Иван вернулся в город, оставив родителей дожидаться посадки на самолёт. Мама его расцеловала, отец ещё раз напомнил позвонить участковому, тоже думал о соседском доме, не мог забыть. Иван пообещал – и позвонить, и не забывать обедать, простился с родителями и поспешил в город. Ира сдержала обещание, его телефон молчал всё утро, и за это можно было выписать старательной девушке премию. Ира на самом деле была молоденькой и очень старательной сотрудницей. Когда Иван принимал её на работу год назад, надо сказать, что по протекции знакомого, ничего особого от её умений и талантов не ждал. Понимал, почему его попросили оказать услугу, приятелю нужно было пристроить миловидную любовницу на приличную работу. Ира была очень симпатичной, даже красивой блондиночкой с соблазнительными формами, и Иван лишь мысленно застонал при взгляде на неё, обдумывая возможные неприятности и трудности, которые начнутся в его офисе. До появления Иры ему пришлось уволить пару девушек именно из-за их внешних данных и шедшей вкупе с ними профнепригодностью. И от зеленоглазой блондинки он ничего другого не ждал, и уже заранее готовил речь для приятеля, когда через месяц соберётся её увольнять, несмотря на все просьбы и уговоры. Но Ира оказалась сокровищем. Когда она разруливала проблемы с его графиком, недовольными посетителями и приносила ему изумительный кофе, он напрочь забывал о её внешности. Не видел полной груди и длинных ног. Она была идеальной секретаршей, и больше его ничего не интересовало. И Иван теперь боялся только одного: что Ира возьмёт и променяет его на другого. Не начальника, а жениха, мужа, любовника, и будет варить кофе ему, дома, а Иван останется без кофе и с хаосом в офисе. У Иры были потрясающие способности управленца, но она этого таланта в себе совершенно не ценила. А вот Иван на полном серьёзе советовал ей поступить в институт и даже предлагал стипендию на обучение, от руководства компании, так сказать, но Ира лишь отмахивалась, не понимая, для чего ей диплом. Учиться девочка не хотела. Видимо, всё-таки не собиралась долго работать, у неё были определённые планы на личную жизнь, и порой, окидывая её мужским взглядом, Иван её понимал. Мужа она себе найдёт с лёгкостью. И мало того, работая его секретарём и общаясь со многими обеспеченными людьми этого города, Иришка именно этим и занималась – искала себе мужа.

Но почему-то он в круг её интересов не попадал, никогда. Может быть, он утомил её и на работе? Своими пожеланиями и требованиями. Казался ей ворчливым и капризным. И, наверное, этому стоило порадоваться. Иначе Иру всё равно пришлось бы уволить, а это было бы весьма неприятно. Она ему нравилась. Как человек. И как секретарша.

Иван остановился на светофоре и набрал на панели автомобиля телефонный номер своего незаменимого секретаря. Отчего-то вздохнул, когда услышал её голос.

– Расскажи мне про обед.

– Будет официально, – без всякой паузы и довольно воодушевлённо отозвалась Ира. Её голос звучал звонко и энергично, как и полагалось девушке двадцати с небольшим лет. – Будут официанты, супруга мэра и несколько дойных коров. Ах, да, будут крабы. Вы же любите крабов, Иван Владимирович.

Информацию о крабах он решил пропустить мимо ушей.

– Под дойной коровой ты имеешь в виду меня?