Остановите музыку

Нина отвернулась, не ответив. Посмотрела на часы: пора было ехать за дочерью.

– Где и в каком часу ужин?

– Я за тобой заеду.

– Зачем? Я приеду на такси.

– Нина, – вроде бы укоризненно начал он.

– Я прекрасно доберусь сама, не стоит переживать.

– Ладно, – сдался он после недолгого обдумывания. Они прошли к лестнице, Шохин снова спускался первым, а Нина за ним. На последней ступеньке зацепилась каблуком за выбоину, опасно покачнулась и машинально схватилась за его плечо. В следующее мгновение ее талию обвила мужская рука, и со ступеньки ее сняли, легко приподняв.

– Каблук сломала?

– Кажется, нет, – тихо проговорила она, пряча от него глаза и чувствуя чужое дыхание на своей щеке. Отпускать он ее не торопился, они замерли у лестницы, в гулком захламленном помещении, которое в скором будущем должно было стать вестибюлем огромного офисного здания. Где-то наверху голоса, механический шум, до первого этажа только пыль доходит, у Нины даже в носу защекотало. Но все сразу прошло, как только Костя ее взгляд поймал. Он до сих пор обнимал ее, прижимал к себе и на какую-то долю секунды Нине показалось, что обнюхает, как волк волчицу.

– Только будь добра, сегодня вечером будь поласковее.

Нина нервно усмехнулась и опустила глаза, чтобы оценить степень их близости.

– Если ты просишь.

– Я прошу.

– Ты собираешься обмануть своего друга, – в шутку пожурила она его.

– Ни в коем случае. Я собираюсь поразить его воображение. – Он отпустил ее, отряхнул рукав пиджака и недовольно глянул наверх. Вышел вслед за Ниной из здания. – Я позвоню Вите, предупрежу.

Прозвучало не слишком прилично, но Нина заставила себя смолчать. В ее положении спорить и возражать было глупо. Она сощурилась на солнце, потом сняла с головы каску и взбила волосы. И тогда уже поняла, что Шохин за ней наблюдает.

– Как ты оказалась в «Тюльпане»? – неожиданно спросил он.

– Пришла, – коротко ответила она, всем своим видом давая понять, что обсуждать это ей неприятно. Мужчина за ее спиной, который собирался купить ее время на этот вечер, спорить не стал, даже не разозлился на ее скрытность.

– Скажу водителю, чтобы отвез тебя.

Нина спустилась по ступенькам, ступая осторожно и проверяя каблук, которому сегодня досталось, на прочность. Ступив на землю, обернулась на Шохина.

– Ты еще не понял? Я вполне самостоятельная. Увидимся вечером, – пообещала она. – Адрес я запомнила.

– Буду ждать, – отозвался он с усмешкой и, не дожидаясь, пока она уйдет, вернулся в здание.

В этот день она впервые побывала у Греты в гостях, точнее, практически напросилась, придя к выводу, что раз уж та всю эту кашу заварила, то просто обязана помогать. Это ей Нина и сказала, появившись на пороге ее квартиры, и вызвав своим заявлением массу неудовольствия.

– Вот так всегда, – заворчала Грета, запахивая шелковое кимоно на пышной груди. – Дай человеку палец, он руку по плечо откусит. Я теперь уже обязана.

– Не ругайся, – попросила ее Нина, с интересом осматриваясь. – К кому еще мне обратиться, как не к тебе?

– Конечно.

– К тому же, ты сама сказала, что если я не знаю как, то спросить у тебя.

– А ты и рада, да? – Грета привалилась к стене, на Нину посмотрела, потом все-таки притянула ту к себе, обняла, сменив гнев на милость. – Ладно уж, проходи.

Нина прошла через светлую комнату, посмотрела на пушистый ковер под своими ногами.

– Хорошо у тебя, – искренне похвалила она. – А сын дома?

– Он у моих родителей живет. Там его контролируют, а мне когда?

Комментировать Нина не стала, права лезть или обсуждать чужую жизнь у нее нет, а чтобы давать советы мудрости не хватает, со своими бы проблемами разобраться.

– Так что ты хочешь?

Вопросу Нина удивилась.

– Платье. У тебя же полно одежды. А насколько я поняла, вечером намечается торжественное пускание пыли в глаза друзьям и соперникам. Нужно что-то особенное.

Грета присела на край разобранной постели, закинула ногу на ногу и потянулась за сигаретами.

– Красное?

– Почему красное? Хотя, не знаю, нужно посмотреть.

– Тебе пойдет красное.

– Грет, нужно что-то элегантное. И желательно дорогое.

– Да? – Грета вызывающе изогнула бровь. – Если Костику нужно дорогое, сам бы и купил.

– Ну, Грет. – Нина просительно взглянула на нее. – Не ворчи, лучше помогай. Ты же знаешь, у меня для такого вечера ничего нет. А у тебя есть.

– Не забудь напомнить мне, чтобы я тебе рассказала, откуда все это берется.

– Не уверена, что хочу знать, – проговорила Нина в сторону, но эти слова были заглушены звуком отъезжающей в сторону двери шкафа-купе.

На выбор наряда потратили час. Грета сначала настаивала на красном длинном платье с открытой спиной, потом ей приглянулось на Нине темно-синее с узкими рукавами, но, в конце концов, сама Нина остановила свой выбор на черном с ажурными вставками платье на тонких бретельках. Ничего вызывающего, даже длина более чем скромная, до середины колена, зато сидело, как влитое, подчеркивая все изгибы фигуры и будоража воображение легкими складками на груди. Открытые плечи и зона декольте, забранные наверх волосы и высоко поднятый подбородок – вот и все украшения, которые, по сути, требовались. Правда, Грета уговорила взять висячие переливающиеся серьги, а туфли Нина выбрала сама – открытые, с лакированными ремешками.

Грета безастоновочно курила, разглядывала Нину, обходя по кругу.

– Повезло же тебе, что у нас один размер, – проговорила она, после чего с некоторой досадой добавила: – Оно на тебе смотрится лучше, чем на мне.

– Правда?

Грета небрежно шлепнула ее по заду.

– На мне оно здесь болтается.