Родной знакомый

С мужем мы часто ругались из-за моей работы, Андрей хотел, чтобы я уволилась, а я каждый раз ему в этой настойчивой просьбе отказывала. Работы в нашем городе не было, а на турбазе платили неплохую по местным меркам зарплату, благодаря которой я чувствовала некоторую независимость. И от мужа, и от его семьи. С этой работой я чувствовала, что у меня есть некий тыл, пусть хоть и исключительно финансовый.

Конечно, я знала, что мои родители в сложной ситуации, если таковая возникнет, постараются меня поддержать, помочь, но они оба имели обычные работы, скромные зарплаты, с которыми не накопишь на черный день каких-либо приличных сбережений. Жили они в маленькой квартире, и вся их помощь, в случае чего, сведется, в основном, к моральной стороне вопроса. Родителей я любила, жалела, считала, что они и без того очень много для меня сделали. Во многом себе отказывали, пока я училась в Нижнем Новгороде, помогали финансово, как могли. А я еще и не воплотила их надежды в жизнь.

Вместо того, чтобы остаться в большом городе, попытаться найти достойную работу, сделать карьеру, отработать, так сказать, свой диплом о высшем образовании, я вернулась в родной город и осталась здесь. Судя по всему, навсегда. Я знала, что родители, по крайней мере, мама точно, разочарованы моим решением. Особенно видя, что брак особо счастливой меня не сделал.

Я не считала, что совершила ошибку, выйдя замуж за Андрея. Если дело касается любви, ошибок быть не может, все делается в ощущении счастья, а это самое главное, разве нет? Пережить этот головокружительный полет, хоть раз в жизни, важно и нужно. Но ощущение счастья не может длиться вечно, это даже противоестественно. И тот период, который наступает со временем, так скажем, кризисный, он наступает в любых отношениях, и его просто необходимо пережить. Вот мы с Андреем его и переживали в данный момент. Но он, как мужчина, просто ждал, когда он закончится, а я, как женщина, старалась вырулить за нас двоих в правильное русло.

Вот и сегодня утром, после вчерашней нашей мелкой ссоры на празднике, я постаралась затушить пожар недовольства. Встала пораньше, приготовила мужу завтрак, встретила его улыбкой, и запретила себе заговаривать снова на тему того, что он опоздал к отцу на юбилей. И всё из-за Югановых, будь они не ладны.

Знаете, чем ещё мне нравилась моя работа? Тем, что на территории турбазы, Югановы были такими же гостями, как любой другой человек. А во всём остальном городе – хозяевами. Хотя бы на работе от них можно было спрятаться.

А Андрей никак не понимал, за что я так не люблю семью его друга детства. Когда мы начинали ругаться из-за этого, он всегда задавал мне один и тот же вопрос:

– Что они тебе плохого сделали?

А у меня не находилось конкретного ответа. Я просто знала, чувствовала, что от этих людей следует держаться подальше. Что отец, что сын – как люди, совершенно негодные.

Хотя, кто я, чтобы кого-то судить? Поэтому своё мнение я старательно держала при себе, только при ссорах с мужем не могла удержаться от обвинений. А Андрей из-за этого злился и раздражался. В общем, замкнутый круг, из которого мы с ним никак не могли выбраться.

Если бы ещё работа Андрея не связывала со Стасом Югановым, наверное, было бы легче, они бы меньше общались, меньше времени вместе проводили. А так получается, что мой муж проводит со своим другом детства больше времени, чем со мной, своей женой. Мы даже выходные вместе, вдвоем, не можем провести. Везде и всюду появляется Стас. Приезжает, звонит, Андрей срывается и уезжает куда-то по одному его звонку. А по моему звонку он редко куда-то едет, мои просьбы его редко трогают. Поэтому то, что муж отвозит меня на работу, уже можно считать везением и совместным времяпрепровождением.

– Ты сможешь забрать меня завтра утром? – спросила я Андрея, когда мы остановились перед въездом на турбазу. Я отстегнула ремень безопасности, повернулась к мужу, посмотрела на него. Андрей не был красавцем, но я и не в красоту когда-то влюбилась, а в его отношение ко мне. Правда, это было больше трех лет назад. С того времени мы с Андреем друг к другу привыкли, пыл поубавился, страсть угасла, но я не теряла надежды вернуть прежние чувства. Я протянула руку и провела ею по коротким, русым волосам мужа.

– Постараюсь, – ответил Андрей.

– Если не сможешь, предупреди. Я с девчонками на такси до города доеду.

– От этой работы одни неприятности, – не удержался от критики Андрей. – Нет бы ты работала в городе, и не нужно было бы ломать голову, как добраться до дома.

– Андрюш, мы это уже обсуждали, – аккуратно возразила я. Посмотрела на свою руку, которую отвела от его волос, и невольно нахмурилась. – Надо же, кольцо забыла.

– Что?

– Обручальное кольцо дома оставила, в ванной. Снимала его утром, и забыла надеть.

Муж недовольно вздохнул, а я, в знак примирения, полезла к нему целоваться. Прижалась губами к краешку его губ.

– Не злись. Оно точно дома, я отлично помню. – Посмотрела на часы. – Я пойду?

– Иди, – согласился он, но я чувствовала его недовольство. Ещё раз поцеловала его на прощание, и вышла из машины. На душе осталось какое-то тягостное чувство недосказанности.

– Можно подумать, тебе его работа нравится, – фыркнула Кристина, когда я чуть позже поделилась с ней своими переживаниями.

С Кристиной мы сдружились почти сразу, как только я устроилась на работу. У Кристины не было какой-то определенной должности на турбазе, её делом было развлекать гостей. Она придумывала развлекательную программу для взрослых и детей, сочиняла всякие конкурсы, а когда детское время заканчивалось, Кристина тоже преображалась, и становилась настоящей звездой вечерней программы. У неё был изумительный, чистый и сильный голос, она отлично пела, умела зажечь публику, и даже претенциозная московская аудитория с удовольствием проводила вечера под песни в её исполнении.

Я знала, что время от времени в кругу почитателей таланта Кристины возникают столичные ухажеры, и знала, что не всем Кристина отказывает в своём обществе. Но считала, что не в праве её судить. К тому же, осуждения Кристине и без того хватало. В городе о ней любили посплетничать, считали её жизнь отрицательным примером, а примерные, замужние матроны не упускали случая указать Кристине на её место. Ресторанная певичка и содержанка. По факту, всё это было правдой, но я ценила в Кристине смелость не врать и не пускать пыль в глаза. Она, явно, принимала помощь мужчин, в том числе, и финансовую, но никогда не вела двойной игры. По моим наблюдениям, если встречалась с одним, то всем остальным давала от ворот поворот. А поклонников рядом с ней всегда хватало, Кристина была очень эффектной женщиной. Притягательна, сексуальна, талантлива.

– Когда-нибудь я накоплю достаточно денег, заберу дочь и уеду с ней в Москву. Или в Питер, – уверенно заявляла она, и её взгляд в этот момент туманился, она буквально воочию представляла свою мечту.

У Кристины была восьмилетняя дочь. Но ни мужа, ни отца у ребенка никогда рядом не было. Если честно, даже я, хотя мы и дружили тесно уже больше года, понятия не имела, кто тот самый герой, которому Кристина поверила настолько, чтобы родить дочку. Меня в те годы в городе не было, я только-только перебралась в Нижний Новгород, поступала в институт, но прекрасно представляла, какую волну людского осуждения Кристине пришлось пережить, решившись родить в одиночку в нашем маленьком городе. Конечно, стать матерью-одиночкой уже давно не так зазорно, как раньше, но с репутацией Кристины, волна осуждения была в разы сильнее, даже по её собственным рассказам. Но сама Кристина не любила мусолить тему жизненных тягот и обстоятельств, и неизменно заявляла:

– Пошли все к черту. Всё у меня будет хорошо.

Я с готовностью соглашалась.

– Конечно.

– И у тебя всё будет хорошо, – тут же добавляла подруга. – Как только поймёшь, что твой Андрюшка – никчемный мужик.

– Кристина, не начинай, – просила я её.

Но остановить её было не так просто.

– Вся его ценность в том, чей он сын.

– Мне всегда было безразлично, чей он сын, – не соглашалась я.

– Тебе, может, и безразлично. А вот Юганову – нет. Думаешь, Стас стал бы с ним дружить, если бы отец Андрея не руководил всей полицией города? Им просто выгодно быть рядом. Рука руку моет, знаешь ли. Папашки шушукаются при встрече, и детишки туда же.

– Откуда ты знаешь?

– Что?

– Что папашки шушукаются?

Кристина выдержала странную паузу, после чего дернула плечом.

– А что тут надо знать? И без того всё ясно.

Вот и сегодня, когда разговор зашел о работе, Кристина презрительно фыркнула в адрес друзей детства.

– Что они там работают, Наташ? На яхте катаются и девок клеят?

Я решила обидеться.

– Никого Андрей не клеит.

Кристина на меня посмотрела, откинула за спину длинные платиновые локоны. Посмотрела на меня, после чего потрясла за локоть. Спросила:

– Обиделась на меня? Не обижайся. Я же не Андрея имела в виду, а Стаса.

– Не обижаюсь, – сказала я, причем, вполне искренне.

Кристина навалилась на стойку ресепшена, за которой я стояла, и негромко, только для меня, проговорила:

– Стас вчера вечером был.

Я моргнула в удивлении, взглянула на неё недоверчиво.