Родной знакомый

– Я не хочу, чтобы ты там работала, – зудел он. – Что там происходит, на этой турбазе, никто не знает!

Я легко пожимала плечами.

– Я знаю. Ничего особенного. Люди отдыхают.

– Люди отдыхают? Какие люди?

– Обычные, Андрей, – терпеливо отвечала я. – В том числе, и с детьми.

– Очень в этом сомневаюсь. Иначе с чего бы всем молчать, да и зарплаты такие получать? Там всю жизнь было дурное место!

Это уже пошли байки из склепа. До перепродажи и перестройки, на том месте также была база отдыха, ещё с советских времен. Запущенная, полуразвалившаяся, последние лет пять не функционирующая. И, конечно, среди местных стали рождаться разные слухи о том, какие непотребства происходят на её заброшенной территории. Без сомнения, молодежь и всякие несознательные личности полюбили проводить там время, подальше от любопытных глаз. И, скорее всего, что-то да происходило, лично мне даже в голову не приходило, посещать заброшенную турбазу, из обоснованных опасений и банального чувства самосохранения, никакого любопытства во мне возникало. И страшилки по городу время от времени ходили: как там кого-то избили, изнасиловали или даже убили. Всякое бывало в брошенных зданиях и строениях. Зато сейчас местное население раздражает тот факт, что турбаза больше не считается территорией города. Её выкупили и оккупировали москвичи, закрыли от глаз жителей, и поэтому слухи о непотребствах там творящихся, стали гулять по городу с новой силой. Но теперь в этих пересказах было не столько страха, сколько недовольства и зависти. И меня, как работника, то и дело терроризировали вопросами о происходящем там. А ещё о том, как мне удалось устроиться на эту работу, на московскую, как знакомые считали, зарплату. Наверное, подозревали меня во всяких подкупах и интригах. Кого я подкупала и против кого интриговала – ответить доподлинно никто не мог, даже мой собственный муж.

А я никого не подкупала, я даже не думала о том, чтобы работать на турбазе. Я лишь разместила своё резюме на сайте вакансий, и мне ответили из Москвы. С моим образованием, я отлично подходила на должность администратора, да ещё и жила в городе, в котором находилось место непосредственной работы. У нас же многие сотрудники были приезжими, жили в Нижнем Новгороде или где-то в области, и приезжали на неделю-другую, вахтовым методом. А я жила рядом. Везение, как я посчитала.

Я посчитала, а вот мой муж и его родственники со мной не согласились, и до сих пор не соглашаются, всё подозревают, что моя работа связана с чем-то запретным. Иначе к чему мне такая зарплата?

Зарплата у меня, на самом деле, была достойная. Для моей должности, и для нашей местности. Об этом я уже рассказывала. Но по московским меркам, более чем скромная. Но мою свекровь убедить в этом было невозможно, сама она не работала последние десять лет, и уходила под крыло мужа-начальника с весьма скромной должности и ещё более скромной зарплаты, поэтому на моё желание иметь финансовую независимость, здорово злилась. Точнее, негодовала. Злилась – слишком сильное слово, ведь Любовь Григорьевна относилась ко мне «со всей любовью и заботой», как ко второй дочке. А на своих детей она никогда не злилась.

– Надо жить по средствам, – всегда говорила она. И добавляла якобы с женской хитрецой: – По средствам мужа.

А мой муж, кстати, звезд с неба не хватал.

Образование у Андрея было средне-специальное, что, согласитесь, странно, для сына человека при должности в городе, в котором они проживают. Но в своё время Андрей просто не захотел переезжать в большой город ради высшего образования, хотя, я знаю, что его родители мечтали о том, чтобы он пошел по стопам отца или стал юристом. Но Андрей не стал. Просто не захотел. Окончил технический колледж в нашем городе, а в Нижний ездил, судя по всему, только для того, чтобы повстречать там меня в какой-то момент. Конечно, это шутка, но что Андрей, что Стас воспринимали поездки в Нижний Новгород только, как развлечение. Вот только Стас, в отличие от моего мужа, высшее образование получил, в Москве, а Андрей так и не заставил себя сдвинуться с места.

Вначале нашего с ним знакомства, во времена влюбленности и первой страсти, образование любимого – это последнее, что меня волновало. Мои родители пытались что-то мне сказать, но я лишь отмахнулась. К тому же, Андрей без конца говорил о своей семье, о положении отца в городе, о своей дружбе со Стасом, и, вообще, дружбе его семьи с Югановыми. И я, родом из тех мест, прекрасно понимала, что он прав. Он не просто выпускник какого-то ненужного никому технического колледжа с корочками автомеханика, он – сын начальника полиции. И поэтому с розовыми очками на глазах, я отмахивалась от всех предостережений родителей. Наша будущая жизнь с Андреем, виделась мне радостной и беспроблемной.

Ну что ж, проблем у нас, по крайней мере, материальных, на самом деле, немного. Звезд с неба мой муж не хватает, но жильем мы обеспечены, двух зарплат тоже хватает на безбедную жизнь, но и не шикуем. Андрей не знает, но я откладываю весомую часть своей зарплаты на банковский счет. Не знаю, почему я это делаю, и почему делаю это тайком, с одной стороны, это достаточно некрасиво, получается, будто обманываю мужа, но всё равно это делаю.

А вот Андрей относится к деньгам куда проще, я бы даже сказала, что бездумно. Работает он вместе со Стасом Югановым, который управляет яхт-клубом. Их клиенты тоже, зачастую, гости из Нижнего Новгорода и Москвы, но моя работа считается предосудительной, а их – нет. Потому что яхт-клуб клиентов лишь обслуживает, а на турбазе, видишь ли, за высоким забором и под покровом ночи наверняка происходят всякие непотребства. И попробуй кого убеди в обратном.

Работа у двух друзей, я бы сказала, не бей лежачего. Работников в клубе предостаточно, а зарплату что Стасу, что моему мужу платит лично Юганов-старший. Яхт-клуб – это его инициатива, появился он в одно время с открытием обновленной базы отдыха. В принципе, это было правильное решение, но мне, кстати, кажется, что Иван Алексеевич словно соревноваться пытается с понаехавшими москвичами, и старается оттянуть часть приезжающих гостей на себя. Не зря же даже отель небольшой рядом с яхт-клубом построил. Но, конечно, сравниться с вложенными в базу отдыха средствами, даже он не смог.

В общем, заправляли в яхт-клубе Стас и мой муж. И зарплаты у нас с Андреем, в принципе, были равнозначными. По крайней мере, он так думал. Я ещё получала чаевые, премии и ежегодные бонусы, как принято в столице. Вот эти все деньги и откладывала. На будущее. По привычке думалось, что на черный день, но я старалась быть оптимистом, и каждый раз поправляла себя: я коплю деньги на что-то, что меня чрезвычайно порадует. А Андрей моими заработками, даже без теневого дохода, был не слишком доволен. Ему хотелось выделяться на фоне жены, быть добытчиком, быть мужчиной с кошельком, а моя работа всё портила.

Я же считаю, что работать на пару с дружком, так сказать, курить бамбук по полгода в зимние месяцы и развлекаться вместе с гостями летом, это совсем не означает – быть добытчиком. Эти мысли время от времени посещали меня, особенно, во время очередной ссоры по поводу моей работы, но я, конечно же, молчала. Не хотелось портить наши отношения окончательно, ведь Андрей после подобных моих заявлений, тут же решит, что я его не уважаю.

А я не думала об уважении к мужу, очень давно. Я считала, что моей любви достаточно. Моего хорошего к нему отношения – достаточно. А уважать мужа, его решения и поступки, мне мешали… Югановы. Я уверена, что если бы они так сильно не влияли на жизнь, на личность, на саморазвитие моего мужа, он был бы куда самостоятельнее, куда вдумчивее, куда более зрелым, как мужчина. И, возможно, всё же стал тем самым мужем-добытчиком и защитником, о чем так любил рассуждать.

Кофе, на самом деле, был вкусным. Приятный привкус шоколада оставался на языке.

– Происшествия за ночь?

– Ребенок из 302 приболел, медсестра осмотрела, утром вызван врач из города.

– Что-то серьёзное? – уточнила я.

– Нет, простуда. Температура поднялась.

Я вздохнула. В связи с последними событиями в мире, будем надеяться, что это, на самом деле, банальная простуда. Не хотелось бы закрыться на карантин на пару недель, владельцев это точно не порадует.

– В детском бассейне фильтр засорился.

– Опять, – вздохнул кто-то в комнате.

– Ремонтников вызвали? – спросила я.

– Вызвали. Только толку, Наташ, от их ремонта? Три раза приезжали, деньги брали и уезжали счастливые. Надо вызвать специалистов из Нижнего!

Я согласно кивнула.

– Я передам Вячеславу Максимовичу. Всё?

Кое-кто переглянулся, но молчали. Я тут же нахмурилась и потребовала:

– Говорите.

Напротив меня за стол присела горничная.

– В коттедже, в который вчера москвичи заехали, мне кажется, что-то случилось.

– Что случилось?

– Не знаю. Я трижды сегодня утром к ним ходила, а мне никто дверь не открыл.

– А у тебя ключа, Люда, нет?

– Ключ-то есть. Но там табличка выставлена, чтоб не беспокоили.

– И почему ты решила, что там что-то произошло? – переспросила я. – Отдыхают люди, спят.

– Да это конечно, – вздохнула женщина. – Вот только на завтраке гости говорили, что слышали оттуда ночью крики. Как будто кто-то дрался.

– Кто-то дрался, и никто охрану не вызвал?

Рядом со мной развели руками.

– Гости не вызвали, да и прекратилось все быстро. Но дверь теперь не открывают.

Я призадумалась, затем кивнула.

– Хорошо, я всё узнаю. – Я из-за стола поднялась, а мне вдогонку дали совет:

– Наташ, ты одна не ходи, возьми охранника.

Совет был дельным. Можно было и Вячеслава Максимовича с собой пригласить, для весомости моих аргументов перед гостями вести себя прилично, вот только гости эти заехали вчера вечером после моего отъезда на юбилей свекра. А Буньковскому, как человеку неместному, было совершенно наплевать, кто такой в этом городе мой свекор, и почему его юбилей так важен. И мне придется объяснять, почему я отлучилась с рабочего места на час раньше, и не встретила дорогих (именно дорогих, судя по снятому элитному коттеджу) гостей лично. А теперь вот ещё и проблемы вынуждаю разруливать управляющего, потому что сама, видите ли, опасаюсь.

Поэтому я и не стала сообщать заранее ничего непосредственному начальству. Вызвала охранника и отправилась к коттеджу с ним, очень надеясь, что сотрудники надумали лишнего, и ничего страшного там не произошло.