Притяжение II

– Расслабься, Амелия, – прошептал он, медленно скользя ладонью по моему бедру. Я рефлекторно накрыла его ладонь, когда она подобралась непозволительно близко к моей заднице. Он улыбнулся. – Ты должна доверять своему партнеру.

– Даже, если он хочет меня облапать? – еще одна улыбка в ответ.

– Танец – это своего рода секс. Только на паркете, – я оказалась прижата спиной к его груди и ладони в этот раз скользили по животу, ниже. Под пленительные аккорды румбы я таяла в его сильных руках. На этот раз не остановила – остановился сам и, взяв мои пальчики, покружил меня под музыку. Рассмеявшись, я снова уткнулась носом в его мужественную грудь.

– Я совершенно не умею танцевать, – раскраснелась, чувствуя себя неуютно. Он превосходно вел, я старалась повиноваться каждому его движению, но получалось отвратительно. Мне недоставало гибкости, мелодичности и плавности. Пару раз наступила ему на ногу.

– Уверяю тебя, это не так, – отрезал он, прижавшись лбом к моему лбу и в такт музыке заставляя меня отступать. – Вся проблема в твоей голове. Ты думаешь, даже танцуя. А это непозволительная роскошь. Мысли только мешают. Позволь телу жить. Позволь ему выразить себя через музыку и движение. Позволь ему любить, страдать, желать, дышать!

Я закрыла глаза и попробовала последовать совету мужчины. Не думала, что настолько простой, казалось бы, совет, способен сотворить чудо. Неведомым чутьем я предвосхищала каждое его следующее движение и плавно, легко, без сопротивления следовала ему. В танце мужчина – рама. Тяжелая, массивная, но обстоятельная и надежная, а женщина – только картина. Ей положено быть красивой, нежной и трепетной, вызывать эмоции. Но без рамки картина падет. Поэтому в его сильных руках мне было невообразимо просто быть красивой, ведь надежным являлся партнер. Когда музыка закончилась, я открыла глаза. Раздались аплодисменты. Оказалось, мы остались единственной танцующей парой, а все собравшиеся залюбовались нашим танцем. Моей заслуги в этом, разумеется, не было. Если бы не Мигель, мне бы сейчас не аплодисменты достались, а тухлые помидоры.

– Уйдем отсюда? – едва дыша от усталости и эмоций, сотрясающих тело, выпалила я, пока не передумала.

Он взял меня за руку и медленно повел за бассейн. Туда, где вдали от посторонних глаз раскинут небольшой сад. Странный клуб. Все больше напоминал мне загородный дом мистера Эллингтона, а не публичное заведение.

Здесь, в окружении цветущего олеандра и рассыпанных фонарей он меня поцеловал. Страстно, так, как могут только испанские мачо. У меня даже искры из глаз посыпались. Но на этом все и закончилось, потому что в следующее мгновение меня стошнило. Такого позора я в своей жизни никогда прежде не испытывала. Сотрясаемая волнами уже пустых позывов, я сидела на корточках, и не смела поднять глаза.

– Амелия, ты в порядке?

И он еще участливо спрашивает о моем состоянии? После того, как в ответ на поцелуй я вывернула содержимое желудка на азалии.

– Я принесу тебе воды.

Сбежал. Разумеется. Уверена, что сейчас придет Одри, и уже она будет расхлебывать последствия. Стыд-то какой. Я стерла салфеткой остатки обеда со своего лица и села на лавочку, чтобы перевести дух. Желудок крутило, меня трясло от непонятно откуда накатившей слабости. Закинула голову и, вдыхая полной грудью, смотрела на звезды. Перестаю понимать, куда катится моя жизнь.

Когда среди звезд появилось лицо Мигеля, чуть не подпрыгнула.

– Держи. Вода с лимоном. Отличное средство от тошноты, – он протянул мне бокал прохладного напитка, а сам, закинув руки на спинку лавочки, присел рядом.

– И ты не уйдешь? – я сделала глоток и покосилась на мужчину.

– И бросить даму в положении? – приподнял бровь, подарив мне очень теплую, какую-то уютную улыбку.

Заметила за собой искусное умение распрыскивать содержимое бокала губами.

– То есть, ты еще не делала тест? – предположил он, смущенно стирая со штанов брызги.

– Какой тест? – я с сомнением покосилась на Мигеля, вытираясь сама.

– На беременность.

– Я не беременна, – отрезала. Это же надо было предположить такую глупость! – Просто съела в обед что-то не то.

– Хорошо, – мне достался лукавый взгляд. – Это не мое дело.

– Хорошо, – уткнулась в стакан. Вот еще глупости. Беременна. Ветром, что ли, надуло? Вода с лимоном действительно помогла. – Прости, что так вышло. И с поцелуем, и со штанами. Я бы вытерла, но, – я покосилась на пятно воды, прямо на причинном месте мужчины и мы оба усмехнулись. – Ты отлично целуешься, не подумай. И я бы не отказалась от продолжения, но неважно себя чувствую.

Мне снова досталась таинственная улыбка. Помолчав, он произнес:

– Ко мне на занятия женщины, да и мужчины тоже, приходят по разным причинам. Кто-то – преодолеть свою стеснительность и раскрыть сексуальность, кто-то – занять свободное время, а кто-то – заполнить пустоту внутри себя. Понимаешь, Амелия, лишь тебе одной выбирать, жить дальше, или каждый день хоронить частичку себя. Я уверен, раньше ты была удивительной девушкой.

– А теперь? – прискорбно посмотрела на него, залпом допив содержимое стакана и отставив его на край лавочки.

– Теперь я вижу обозленную зажатую женщину, которая боится позволить себе чувствовать. Но не жизнь сделала тебя такой. Ты сама ей это позволила.

Я хотела возразить, но он прервал мои мысли и отсек возражения.

– Думаешь, с тобой случилось нечто экстраординарное? Что-то, чего не случалось с другими? Мою невесту убили во время восстания у меня на глазах. Я держал на руках ее умирающее хрупкое тело, истекающее кровью, и не мог помочь ничем. Гладил ее по волосам. Гладил, бесконечно долго, глядя, как жизнь медленно утекает из ее прекрасных глаз цвета цитрина.

– Боже, Мигель, я…

Он улыбнулся искренне и тепло.

– Амелия, ты можешь танцевать под дождем, а можешь стоять и мокнуть под ним. Подумай над этим.

Он встал, чтобы отправиться обратно на танцпол, но обернулся.

– И, да. Ты великолепно танцуешь. Когда перестаешь думать. На следующей тренировке у меня будет объявление.

Сидела на лавочке, среди цветущих кустов, под светом звезд и в окружении звуков чарующей бачаты. Улыбалась как идиотка. И чему, спрашивается? Снова блевала на глазах у красавца-мужчины. Только теперь это другой красавец мужчина, но результат неизменный – секс опять обломился. Признаться честно, я не хотела мимолетных связей. Это не мое. Мигель совершенно прав. Танец может доставить несравнимо больше удовольствия, чем плотское удовлетворение. Тем более с малознакомым, пусть и привлекательным мужчиной, к которому не чувствуешь ничего, кроме симпатии. Но разве этого достаточно? Уверена, от свершившейся близости, я бы почувствовала стыд и раскаяние, ведь даже от поцелуя губы горели. Совершенно не от страсти. А от ощущения, что предала нас с мистером Эллингтоном. Нас… перед глазами вспыхнули фотографии его в окружении проституток. Даже вспоминать тошно.

Затошнило не только морально, но и физически. Пожалуй, на сегодня мой праздник окончен. Вряд ли местным азалиям нужна дополнительная порция удобрения. А мне, совершенно точно, нужно зайти в аптеку за лекарствами.

В толпе танцующих разыскала подругу. Одри позволила Итану гладить себя в районе шоколадных холмов, как мы ласково называем задницу, и пленительно при этом улыбалась, глядя в глаза парню. Не хотелось прерывать идиллию, но я должна была предупредить, что ухожу.

– Что-то ты плохо выглядишь, – заметила подруга. – Едем домой?

– Нет, нет, ты оставайся, – я подарила Итану улыбку и показала жестом, что приглядываю за ним. – Съела в ресторане что-то не то. Поеду домой, отдохну. А вы веселитесь. Я буду счастлива знать, что ты здорово проводишь время, – последнюю фразу я добавила шепотом. – Только не прыгай к нему в постель прямо сегодня – все испортишь.

– Амелия Уэйнрайт дает мне советы по соблазнению мужчин? Что-то новенькое, – усмехнулась Одри и, крутанув подолом сарафана, вернулась к прерванному занятию.

Меня же ждал вечер в обнимку с Люсиль и унитазом. Несмотря на то, что весь обед решительно переселился в городскую канализацию, легче мне не стало. Слава богу, что впереди выходные. Успею поправить свое здоровье до выхода на работу. И сделаю зарок – больше не употреблять сомнительную пищу!

Сон сладкими волнами убаюкивал меня. Почти все выходные я то и дело ему предавалась, прерываясь только на танцевальные занятия, во время которых Одри и Итан обменивались стеснительными взглядами. Самое интересное – подруга отказалась раскрывать передо мной карты. Было или не было? Что-то новенькое. Но я не давила, радуясь за них. Не знаю, сколько продлится это непонятно что, но пусть оно длится дольше. Ребята выглядят счастливыми. Кроме того, она каждый раз с энтузиазмом рассказывала о предыдущих отношениях и пустых влюбленностях, и каждый раз после этого рыдала на моем плече. Возможно, в этот раз все иначе и ее маленькая золотоволосая лодочка счастья обретет приют в гавани крепких мужских объятий Итана. Пусть только попробует обидеть Одри – кастрирую!

На занятиях Мигель объявил, что некоторым (особый взгляд на меня) требуется преодолеть свой страх перед партнером и научиться доверию. Для того чтобы это сделать, он договорился о выступлении в ресторане. Мы разучим несколько номеров, отработаем их и после этого представим публике. Сердце тяжелым бездыханным комком свалилось куда-то в область пяток. Ну, нет. Я на это не подписывалась и тихонько ретировалась на самый край танцевальной площадки, чтобы меня не вписали в список выступающих. Впрочем, отнекиваться не дали, ведь я партнерша Мигеля, а он пропустить выступление собственной студии не может, потому, не медля, мы приступили к репетиции наших номеров. Репетировали все выходные и определили график тренировок на неделю. Дня выступления я ждала со смешанными чувствами. С одной стороны – со страхом, с другой – с вожделением. Интересно испытать собственные пределы.

Одри с Итаном ушли раньше, предварительно спросив у меня разрешения уединиться. Определенно, эти изменения льют бальзам на мое израненное сердце. Пусть амурничают, чего уж там. Тем более что чувствовала я себя неважно. Снова тошнило, слегка кружилась голова. Все разошлись, а я все еще сидела в раздевалке, пытаясь прийти в себя.

– Снова тошнит? – участливо поинтересовался Мигель, выходя из душа. Я даже не смогла оценить всю притягательность его образа – обнаженный торс, по которому медленно стекали крупные капли и накинутое на бедра полотенце. Так плохо мне было.

– Все никак не оправлюсь от отравления.

– От такого отравления оправляются только через девять месяцев. Я начинал как профессиональный бальный танцор. Пришлось сменить три партнерши и все по одной причине. Все как одна твердили, что отравились чем-то, – он сел рядом со мной. – Это не помешает выступлению, но ты должна провериться и решить, что с этим делать.

– Делать с чем? – вспыхнула я.

– Ты можешь сколько угодно отрицать свое положение, но рано или поздно придется признаться самой себе, что это случилось. Я сохраню твою тайну, если пообещаешь к завтрашней тренировке принести мне тест. Положительный или отрицательный. Договорились?