Руслан для Людмилы

Пока, конечно, это все было больше похоже на шутку, но я чувствовала, что скоро мои эмоции начнут набирать обороты.

– Какая программа у нашей экскурсии?

– Ты хочешь посетить что-то конкретное? Я правда мало что знаю обо всех этих соборах, мостах, могу только довести. Или есть вариант прогуляться по моим любимым местам.

– Это не будет вторжением в твою личную жизнь? – осторожно уточнила я.

– Ты вторглась в эту жизнь еще час назад, так что не стесняйся, чувствуй себя как дома.

Я рассмеялась. Оказывается, и шутить этот мужчина умеет.

Выйдя из двора, мы свернули не на главную улицу, а в другой двор, потом во второй, в третий.

Мы брели там, где почти не было людей, докуда не доносился шум бесконечного потока машин. Как будто Санкт-Петербург стал тем самым тихим городом, каким был сотню-другую лет назад.

– Ты любишь Достоевского? – спросил вдруг Руслан.

– Если честно, нет. Может быть, пока просто не понимаю. Но его «Белые ночи» – это что-то невероятное.

– Обязательно прочитай «Униженные и оскорбленные» и «Игрок», это очень сильные произведения. Перечитывал их больше трех раз. Смотри!

Руслан неожиданно взял меня за руку и буквально перетащил через пустую дорогу.

Мы оказались у четырехэтажного здания с редкими металлическими балкончиками и скудной лепниной. Ничего необычного в нем я не увидела, обычное старое здание, каких в Санкт-Петербурге полно.

– Это дом Достоевского, – пояснил Руслан, видя мое замешательство. – Он жил здесь последние годы и здесь закончил роман «Братья Карамазовы». Представляешь, эти стены еще помнят его присутствие. Кто-то ходит каждый день по тем лестницам, по которым спускался Федор Михайлович, видит тот же вид из окна…

– Много же лет этому зданию…

Сложно объяснить, что я чувствовала, находясь рядом с этой каменной стеной. В одно мгновение пришло осознание величия здания, рядом с которым я стою.

По спине пробежали мурашки, и меня кинуло в холодный пот. Перед глазами всплыла картинка, как много лет назад в паре шагов от места, на котором сейчас стою я, к себе домой возвращался великий русский писатель.

– Давай пойдем отсюда? – попросила я. – Мне как будто нехорошо. Это… Слишком. В хорошем смысле.

– Да, конечно, я понимаю, – Руслан поспешил уйти подальше от этого здания вниз по улице. Он все еще не выпускал моей руки из своей, заботливо, будто в жесте поддержки, сжимая мои пальцы. – Ты в порядке?

– Да, да, все хорошо. Просто эмоций было слишком много… Не знаю как это объяснить.

– Я знаю каково это, – очень просто сказал Руслан.

Мы прошли меньше двух кварталов, как в нос ударил невероятный запах выпечки. Я даже остановилась в попытках разобрать, чем же так вкусно пахнет.

Но мой спутник будто прочитал немой вопрос на моем лице и кивнул за угол. Сделав пару шагов, мы наткнулись на подвешенную на металлических крюках табличку «Буше».

В этот момент запах стал еще сильнее, и я уже в полной мере наслаждалась ароматами молотого кофе, вперемешку со свежей выпечкой и корицей.

– Быть здесь и не попробовать пирожные – настоящее преступление!

– А наказанием потом будет жир на моих боках! – сказала я больше для виду, потому что понимала, что просто не смогу отказаться от порции сладкого.

– Всего пара пирожных, ничего не будет.

Руслан был воодушевлен не меньше моего. Стряхнув с густых волос мокрый снег, он галантно открыл для меня дверь и пропустил вперед.

В детстве я мечтала вырасти и жить в пряничном домике. Я выросла, и теперь мечтаю жить в этой кондитерской. Потому что здесь настоящий рай сладкоежки!

Приторно-сладкие ароматы, оттеняемые горьким запахом кофе, дурманили голову. От одного вида выпечки на витринах у меня текли слюнки.

Здесь было такое разнообразие! Торты, кексы, эклеры, бриоши, слойки, чизкейки – я могу продолжать до бесконечности. И все выглядело как на картинках…

– Руслан, мне хочется всего, – чуть не плача прошептала я. Отказаться от чего-либо я просто не могла…

– Девушка, будьте добры, всего с собой. И два кофе. Больших.

Продавец в милом передничке за кассой окинула меня недружелюбным взглядом, улыбнулась Руслану и принялась собирать заказ.

Ушли мы оттуда только минут через пять, когда мужчина оставил целых две с половиной тысячи за этот скромный перекус.

– Ну и цены, – возмутилась я, придерживая для Руслана с четырьмя пакетами сладкого дверь. – На такие деньги в Москва-сити поесть можно.

– Вот и ешь в своей сити, а «Буше» это не про еду, это про удовольствие.

– Да ты сладкоежка! – догадалась я, глядя на то, как любовно Руслан смотрит на пакеты с выпечкой.

– Да, да и еще раз да. Но это секрет. Пошли до ближайшей лавочки, будем вербовать тебя в сладкоежки.

Шлепая по зимним лужам, мы устремились в направлении ближайшей лавочки, которая маячила нам у какого-то моста в ста метрах от кофейни.

На самом деле, еще не так давно я смутилась бы есть пирожное на улице посреди города-миллионника. Но сегодня мысль о смущении даже не промелькнула в моей голове.

Руслан очень просто смахнул ладонью мокрые капли не то снега, не то дождя с лавочки, и первым присел прямо в центр.

Это показалось мне странным, потому что сядь он на один из краев, я могла бы сесть на противоположный, сохранив между нами дистанцию в полметра. Но теперь я была просто вынуждена опуститься рядом и оказаться практически прижатой к мужчине!

Но я, собственно, не против…

– И часто ты оставляешь такие суммы в кондитерских? – решила спросить я, разворачивая первый эклер, облитый шоколадом и посыпанный сахарной пудрой.

– Часто. Правильное питание – это не про меня. Слава богу, хороший метаболизм и анализы, укладывающиеся в норму, позволяют жить вкусно.

– Он еще и ест, не толстея, – пробурчала я, недовольно глядя на Руслана, с наслаждением поедающего слойку с ягодным конфитюром. – Твоим детям повезет с генетикой.

– Главное, чтобы с матерью повезло. С этим, как видишь, у меня пока проблемы.

Ответить я уже ничего не успела. Потому что эклер с заварным кремом забрал меня в царство наслаждения.

Все пирожные мы умяли за считанные минуты. Было так вкусно, что даже делиться не хотелось! Мы буквально с боем вырывали друг у друга по половинке сладости, чтобы попробовать все.