Открывая глаза

– Золотые слова! – Слава приподнялся в воздушном кресле и улыбнулся. Он не заметил, как его перестало тяготить присутствие еще одного живого человека в сновидении.

– Получается, здесь можно летать? – подобное волшебное тепло внутри Кира не чувствовала с пятилетнего возраста, с Елок в детском саду, когда знала – все желания, которые она написала Деду Морозу, сегодня сбудутся. Пусть Дед Мороз и не показывался, а передавал подарки через родителей.

– Я первую неделю только и делал, что летал. Ощущения вроде знакомые: все во сне летали, но когда полностью себя осознаешь – чувства обостряются. Абсолютная свобода вопреки законам физики.

– Покажи мне, как это.

– Ты умеешь.

Слава отвернулся и мирно покачивался на воздушном кресле. Синева впереди завораживала.

Кира аккуратно приподнялась. Внизу сквозь просветы в облаках была видна дорога с маленькими квадратиками движущихся машин, от чего захватывало дух.

– Страшновато.

Чебанов пожал плечами. Сделав глубокий вход, Кира подошла к самому краю и посмотрела вверх. Желание полететь было огромным, не сравнимым ни с одним из пустяковых желаний последних лет. Но сердце бешено колотилось, от чего подрагивали руки, и ноги казались слишком тяжелыми, чтобы их оторвать от поверхности. Она в пол—оборота обернулась и посмотрела на Славу, который, поймав ее взгляд, покачал головой:

– Ты хочешь полететь или стоять и бояться? Второе ты можешь с успехом провернуть и после пробуждения.

Кира снова посмотрела на залитую синим бесконечность неба. Медлить больше нельзя. Она вытянула в стороны руки, словно крылья, немного покачалась взад—перед, и решила, что оттолкнется после обратного отсчета с цифры 5. Пять, четыре, три, два…

– А давай ты первый. – услышала Кира собственный голос.

Чебанов усмехнулся, но подошел и встал рядом.

– Все-таки никак?

Кира изобразила улыбку, а Чебанов вдруг переменился в лице, опустив глаза:

– Мне тоже было страшно в первый раз. Но я подумал: через секунду я либо взлечу, либо упаду. Значит, надо пережить всего лишь секунду, а это сущие пустяки.

– И у тебя получилось?

Вместо ответа Слава почти без усилий оттолкнулся от облака. Как завороженная, Кира наблюдала, как он удалялся в глубь голубого неба. Воздух держал его тело, подобно морской воде. Слава резко взмыл вверх, а после, раскрыв руки, спланировал вниз, в последний миг остановившись рядом с Кирой.

– Серьезно, что ли, ты летаешь? Так просто летаешь?!

– Вперед, давай, – улыбнулся Слава и отлетел в сторону, давая девушке дорогу.

Пережить всего секунду.

Кира зажмурилась, сжалась пружиной и в следующий миг послала всю энергию на отрыв от поверхности. Ощущение веса пропало вместе с опорой под ногами. Приятное тепло, разлившееся по телу, заставило ее открыть глаза.

Она, словно превратившись в одно из облаков, стала невесомой, небо ласково смотрело на нее бесконечным синим взглядом. Кира сделала легкое движение – и тело послушно поплыло вправо, обволакиваемое нежным дуновением воздуха.

Руки перестали дрожать, ими можно было двигать в любом направлении. Как большая птица, Кира подняла руки выше плеч и с усилием опустила их. Тело взмыло вверх, набрав скорость, от чего внутри стало щекотно, и Кира не смогла сдержать смех. Внутри было так легко, как не было никогда.

Слава поймал себя на том, что улыбается, глядя на первые пируэты девушки. В ее движениях больше не было скованности, даже несмотря на офисную одежду. Она двигалась вверх, вниз, вправо, влево, и снова вверх, то раскрывая руки, то прижимая их к телу.

– Я супермен, смотри! – донесся до него звонкий смех Киры. Она пролетела мимо, вытянув вперед правую руку.

Слава взлетел выше, поравнявшись с ней:

– Нравится? – но ответ был очевиден: такой сияющей Киру Чебанов видел в первый раз. Оказывается, у нее ямочки на щеках.

Среда

Утро было чудесным: из окна приятно пахло поздней осенью, но на улице было сухо, и Кира даже вышла на остановку раньше, чтобы пройтись до офиса. Щекочущее ощущение полета в животе не могло вернуться в реальности, но воспоминания о нем тоже были приятны. Сонники не говорили ничего интересного о значении полетов, к тому же Кира все равно им не верила. Сны – уникальное и безумное творение, как их можно подогнать под трафаретную трактовку?

Кира была уверена, что сегодняшний сон предвещал очень хорошие события, которые заставят ее испытать хотя бы часть тех чувств, что подарил ночной полет. Возможно, Слава Чебанов будет при этом участвовать. А что, во сне он намного приятнее, не сидит угрюмо, отгородившись от всех.

Кира несколько раз отрывалась от работы и смотрела на него сквозь красно—фиолетовые листья цветка. Почему ей снится именно Слава? Конечно, все якобы ощущения «реальности» Славы во сне – просто трюки мозга. Но летать с ним прошлой ночью было настолько волшебно, что Кире не хотелось никуда отсаживаться от Чебанова.

Юля наконец выздоровела, хотя и пришла позже на пару часов. Громко пожелав всем доброго утра, она на высоких шпильках пропархала в свой кабинет, и уже через семь минут позвонила Кире, попросив зайти к ней.

Кира не разделяла общей любви к Юле Борисовне, и никак не могла найти с ней общий язык. Хотя Юля была приветлива, много улыбалась, охотно делилась со всеми забавными историями из жизни. В работе была крайне дотошна, никогда не жаловалась и не разделяла общего уныния по поводу периодической работы в выходные. Однако, по непонятной причине, Юля не поручала Кире серьезных задач, и с удивлением обнаруживала ее успехи. Вообще она больше полагалась на мужскую часть коллектива и умела хорошо общаться с мужчинами: Кира несколько раз с завистью смотрела на то, как коллеги, окружив ее, слушают очередную историю. Да и выглядела Юля Борисовна всегда настолько ухоженно и стильно, что Кире оставалось только еще более критично рассматривать себя в зеркало.

Едва приоткрыв дверь и почуяв цветочные духи, заполнившими весь кабинет, Кира напряглась. Юля, смеясь, рассказывала что-то Геннадию Валентиновичу, а тот добродушно улыбался. У Юли было лицо с идеальной светлой кожей, окаймленное белыми волосами – безусловно, крашенными, но крашенными так часто и так тщательно, что некоторые были уверены, будто это ее натуральный цвет. Голубые глаза, царственная осанка, точенная фигура – она была обречена на успех.

Завидев Киру, Юля приветственно махнула ей:

– Да, да, входи. А я как раз твой файлик смотрю.

Босс быстро вышел, захватив с собой протянутую папку.

Кира села рядом и заглянула в экран. Юля была старше ее на каких-то пять лет, но и до получения начальственной должности смотрела на нее свысока. Со стороны это могло показаться проявлением почти материнской заботы, с которой Юля подходила ко всем коллегам, но Киру это раздражало. И хотя она не прекратила попытки поменять представление начальницы о своих способностях, энтузиазма ей давно не хватало.

Указав в отчете на несколько вычислений, которые она хотела видеть «немного по-другому», начальница продолжила:

– Ты тут оранжевым цветом выделила, а я никогда не использую оранжевый, только желтый – ведь это цвет нашей компании! – улыбнувшись, она махнула на большой логотип за спиной.

– Это так важно? – вежливо поинтересовалась Кира, внутренне начиная злиться на начальницу. Работы было и так слишком много, чтобы тратить время на смену цветов вкладок в документе.

– Конечно! Поправь, пожалуйста. И что с маржинальным отчетом?

– Я отправила, можешь смотреть.

– Замечательно. Как вы тут без меня справились, все хорошо?

Юля, сияя, смотрела на Киру, и та вынужденно улыбнулась в ответ:

– Да, все хорошо, ты напрасно переживаешь.

– О, нет, я не переживаю! В конце концов, у нас есть более опытные сотрудники, они подскажут.

– Конечно. Но мне их помощь была не нужна, даже наоборот, Лера ко мне подходила и я…

Не сходившая с лица начальницы покровительственная улыбка раздражала. Юля Борисовна подняла ладонь, прерывая Киру: