Дарители: Дар огня. Короли будущего. Игра мудрецов. Земля забытых. Сердце бури

На лицах посланников проступило такое выражение, будто заяц посреди леса начал объяснять им, как лучше его приготовить.

– Вы до утра так будете стоять? – терпеливо спросил Генри.

И кто-то наконец бросился на него сзади. Генри не учел одного: тело у него всегда отвечало на угрозу, прежде чем он успевал подумать. Он скинул посланника со спины, сам не понимая, что делает, потом ударил кого-то в живот, огонь внутри разгорался сильнее, забивал голову, как тлеющая пакля, знакомый голос крикнул: «Руки, болваны! Свяжите руки, он же сказал!» И наконец кто-то стянул ему запястья железной веревкой. Огонь яростно взвыл, забыв о воде, по-прежнему льющейся с неба, и Генри, ногой сбивая с дороги очередного врага, подумал: жалкие неумехи, он с ними справится, даже если в этот дом набились все пятьдесят посланников королевства.

Когда Генри пришел в себя, он сидел в большом зале с обшарпанными лиловыми стенами, а вокруг стояла толпа: мужчины разного возраста, все в зеленых куртках. Было их как раз человек пятьдесят, и все, кроме одного, направляли в лицо Генри оружие – стрелы, копья, ножи. Впереди всех, сложив на груди руки, стоял Олдус Прайд. Волосы у него потемнели и выпрямились от воды, и без шапки светлых кудрей он казался старше раза в два.

Генри на пробу дернулся – и одобрительно подумал, что хоть привязывать-то они умеют. Железо сковывало и ноги, и руки, но посланники, к счастью, этим не ограничились и примотали его к стулу веревкой так тщательно, что со стороны он был, кажется, похож на гусеницу. Олдус казался подозрительно спокойным, у остальных выражение лиц было где-то между решимостью и ужасом, говорить явно никто не собирался, и Генри решил начать сам. Слова слетали с губ на удивление легко, он уже и забыл, как это приятно – быть хозяином собственному языку.

– Вам же велено меня задержать, так? А что там по плану дальше? Убить меня? Посадить в клетку? Так приступайте.

Посланники недоуменно переглянулись. Олдус коротко потер рот и сказал то, что Генри ожидал услышать меньше всего:

– Вы ведь не с Освальдом, верно?

По комнате пронесся неодобрительный шепот. Генри вскинул брови.

– Он должен вас на руках носить, – пожал плечами Олдус. – А вы сидите тут, привязанный к стулу. Когда мне доложили, что вы пришли, я думал, вы нас всех убьете. Но вы тут не для этого, верно?

Один из людей прокашлялся:

– Господин Прайд, может, пора выезжать? Лучше бы его в Цитадель поскорее, пока не выкинул что-нибудь.

– Оставьте нас наедине, – медленно произнес Олдус.

Посланники зарокотали:

– Вы его взгляд видели? Он же бросится! Нельзя без охраны! Лучше в Цитадели его допросим!

– Будьте добры выйти и не беспокоить меня, сколько бы ни продолжался этот разговор, – отрезал Олдус.

Люди нерешительно потянулись к выходу, дверь закрылась, но шагов в коридоре не прозвучало, и Олдус, кажется, тоже это заметил. Он подошел к двери и распахнул ее так резко, что посланники чуть не ввалились обратно в комнату.

– Идите спать, господа. Если мне понадобится помощь, я позову, – вежливым, подчеркнуто дружелюбным голосом сказал Олдус.

Когда все разошлись, он плотно прикрыл дверь, взял с дивана шерстяное одеяло и набросил его Генри на плечи. Генри недоуменно поморщился – и вдруг понял, что одеяло пришлось кстати: его трясло, мокрая одежда липла к телу, а от ткани шло приятное тепло: наконец-то снаружи, а не изнутри. Олдус отошел к столу и задумчиво оглядел разложенные на нем предметы. Вытянув шею, Генри увидел монеты, платок в зеленую клетку, шкатулку секретов и черно-белую фигурку. Олдус поднял ферзя и обернулся к Генри:

– Это у вас от Пала, верно? И шкатулка тоже. Смогли открыть?

Генри покачал головой. Олдус смотрел на него явно не так, как положено смотреть на чудовище, и это беспокоило его больше, чем то, что он не может даже пальцем шевельнуть.

– Отвезите меня в эту вашу Цитадель. – Генри пожал было плечами, но почувствовал, что они тоже примотаны к спинке стула. – Только перчатки не снимайте. Когда довезете – тоже. И вообще, руки лучше не развязывать.

Олдус еле слышно вздохнул.

– Хотите воды, Генри? Вид у вас так себе.

– А я-то думал, с чего люди как-то странно на меня смотрят, – безучастно пробормотал Генри.

Олдус хмыкнул – все так же до странности дружелюбно, – налил из кувшина воды и поднес кружку к губам Генри. Тот мотнул головой, но кружка надавила сильнее, он попытался отпить – и тут же захрипел, отплевываясь. Олдус глотнул из той же кружки и пожал плечами.

– Никакого яда там нет, не бойтесь. Обычная вода. Попробуйте еще раз.

На этот раз Генри заставил себя проглотить – вкус был отвратительный. Но с каждым глотком становилось легче, он пил так жадно, что зубы стучали о край кружки, и как только вода закончилась, Олдус без всяких вопросов налил ему еще.

Когда кувшин опустел, Олдус в очередной раз подтвердил свое умение говорить то, чего не ждешь:

– Простите меня. Если бы в тот день я вел себя поумнее… Я все испортил. Упустил ларец с камнями да и вам помочь не смог.

Генри вытаращил глаза. Тот день слипся в его памяти в безобразный ком, он даже не сразу вспомнил, что это ему надо бы извиниться за то, что прострелил Олдусу руку – тот по-прежнему держал ее неподвижно.

Олдус проследил за его взглядом:

– Скоро пройдет. Я сам виноват, что напугал вас. А теперь давайте-ка поговорим о вашем даре. Как именно он работает?

– Я не знаю, – растерянно пробормотал Генри. – Вещи просто сгорают. Слушайте, чего вам надо? Везите меня в Цитадель.

– А может, разные предметы сгорают по-разному? Вы не пробовали это изучить? Уверен, не все так просто. Ладно, Генри, я понял: вы сейчас не в том состоянии, чтобы ясно мыслить. Так что просто расскажите мне обо всем, что с вами было, а я подумаю, что могу сделать.

– Отвезти меня в Цитадель.

– Да что вы заладили! Первый раз в жизни вижу, чтобы кто-то так туда рвался. Послушайте, Генри, вы ведь пришли, потому что вам нужна помощь, верно?

– Вот и помогите. Быстрее поедем, быстрее приедем. – Голос у Генри едва не сорвался.

Он думал, все закончится, когда он дойдет сюда, а его зачем-то донимают вопросами. Лучше бы ударили по голове, и очнулся бы он только в этой Цитадели.

Генри думал, что Олдус наконец рассердится, начнет кричать, но тот молча сел, сцепил на колене пальцы и долго глядел на них.

– А как же Сердце? – наконец спросил он.

– Другие найдут, – огрызнулся Генри. – Меня надо немедленно отправить в…

Олдус приподнял ладонь, и Генри замолчал.

– Никто, кроме вас, его не найдет. А теперь возьмите себя в руки и рассказывайте. Иначе никакой Цитадели не будет.

Голос его стал таким жестким, что Генри послушался.

– С чего начинать? – нехотя пробормотал он.

– С самого начала.

– Это долго.

– Ночь длинная. Хотите еще воды? Или, может быть, чаю?

Генри качнул головой и, не отводя взгляда от бледного лица Олдуса, заговорил.