Слеза мироздания

Но мне уже не нужно было ничего говорить. Это был Ричард Хэйнс – палач, глава рода, один из триады. Получается, триада заодно с демонами? Но, как же так? Бросив несчастный взгляд на Лирона, я спросила:

– Они что все заодно?

– Нет. Что ты! Твой дед остался прежним. Он будет до последнего пытаться тебя убить. Потому что также не понимает. Умрёшь ты, придёт другая. Демоны не остановятся ни перед чем, – вздохнул Лирон.

Тем временем на крыше появился Габриэль, началась буря. Демон пытался унести мою копию, но Габриэль не позволил и очень хорошо отделал сероглазого. Этого в прошлый раз я не видела. Подхватив копию на руки, Габриэль пошёл прочь с крыши. А я только сейчас заметила, округлившийся живот. Она была месяце на восьмом, если не девятом.

Они уже были у двери, ведущей на чердак, когда сзади появился отец Габриэля. Он запустил в сына заклинание и отобрал у него девушку, после чего исчез вместе с ней. Габриэль пытался встать, но не мог. Было жутко наблюдать за ним. Лицо палача менялось, из глаз пропадала радость, они будто выцветали, становясь из синих бледно голубыми. И я услышала, как он прошептал:

– Душа завоет от потерь, палач восстанет за любовь, – а после разразился жутким хохотом.

Вздрогнув, я глянула на Лирона, но он был уже на бортике. Тяжело вздохнув ещё раз, мужчина сделал шаг с крыши, а я проснулась. Меня потряхивало, но слёз не было, как и воплей о том, что мне нужно срочно умереть. К моему лицу прикоснулся Габриэль и сонно спросил:

– Опять кошмары, милая?

– Всё нормально, – хриплым ото сна голосом отозвалась я.

Прижалась на миг щекой к его ладони и поднялась с кровати. Спать больше не было желания. В голове роились вопросы. Почему Лирон сказал, что пророчество неправильное? Чего мы все не понимаем? И что мне делать с этими знаниями? А на краю подсознания билась мысль: «Она была с животом!» Неужели я всё же жду ребёнка? Хотя, это ведь могут быть события далёкого будущего. Вот не могут эти колдуны с ведьмами стареть, как все нормальные люди! И не определишь ничего из-за них.

– Уверена, что всё нормально? – обнял меня сзади Габриэль.

– Да, видимо, пора отдохнуть, а не торчать целыми днями в лаборатории, – улыбнулась я.

– Тогда, есть предложение позавтракать вместе, – он поцеловал меня в макушку. – Всё равно уже проснулись.

Последний раз вдвоём мы завтракали недели три назад. Потому что в тот момент, когда я ложилась спать, Габриэль просыпался на работу. Так что сейчас нам было очень даже хорошо вместе. Я поняла, что соскучилась – это было внезапно и неожиданно. Казалось, каждый день видимся, просыпаемся в одной постели, но ощущение, что не видела любимого много недель не проходило.

За столом мы шутили и смеялись. Есть мне было нельзя, поэтому пришлось отшучиваться, что я не голодна, и пить чёрный чай без сахара. Я сказала, что сегодня поеду вместе с Марго по магазинам, это очень обрадовало Габриэля. Он был против того, чтобы я просиживала всё свободное время в лаборатории. Другими словами, утро проходило в мирной и радостной обстановке. К тому же я отметила краем сознания, что холод пропал. Только, как бы ни хотелось просто позавтракать в приятной обстановке, мне необходимо было рассказать Габриэлю о триаде.

– Помнишь, ты говорил, что Лирон не появляется просто так, и сны ещё будут, – тихо произнесла, начиная нелёгкий разговор.

– Помню, милая, – кивнул Габриэль, – но убивать тебя не буду!

– Я и не прошу! – фыркнула в ответ и улыбнулась. – Сегодня мне показали кое-что…

– Адель, говори уже, что там такого ужасного произошло? – вздохнул мужчина.

– В этот раз татуировка помогла, тень не смогла взять моё тело под контроль, – с интересом слушая меня, Габриэль замер. – Только мне это не поможет. Ричард Хэйнс, знаешь ведь такого?

– Одного из глав триады? Конечно.

– Не знаю, может это уже произошло, или только произойдёт, – пробормотала я.

Поднявшись со стула, Габриэль подошёл ко мне и присел рядом на корточки. Взял мои ладони и, посмотрев в глаза, спросил:

– Что ты хочешь сказать, Адель? Говори, не бойся.

Набрав воздуха в лёгкие, я зажмурилась и выпалила на одном дыхании:

– Ричард Хэйнс был одержим, как и твой отец.

В столовой воцарилась гнетущая тишина. Я всё также не открывала глаза, потому что не хотела видеть боль в глазах Габриэля. Но тишина затянулась, и я вновь ощутила холод и страх. Распахнув ресницы, глянула на любимого, в глазах которого была насмешка. Никакой боли, удивления, разочарования. Только насмешка и лёгкая досада на лице. Он убрал руки, поднялся и отошёл в сторону. А в следующую секунду я не поверила своим ушам.

– Думаю, Адель, тебе пора отдохнуть, чтобы не снился всякий бред, – в его голосе сквозило раздражение. – Демоны не вселяются в палачей. Потому что их при этом очень легко обнаружить. Ведь мы общаемся с такими же палачами, помнишь?

Он повернулся ко мне и внимательно посмотрел на меня, ожидая согласия. И тут я не выдержала. В глазах появились слёзы. Всхлипнув, поднялась из-за стола, бросила салфетку и развернулась, чтобы уйти. Но Габриэль тут же оказался рядом и, схватив меня за руку, развернул к себе. Прижал, чтобы я не дёргалась и пробурчал:

– Прости, милая. Ну, хочешь, проверим их, я позову пару палачей для этого. Только ты же понимаешь, что демона в палаче уже заметили бы. Да и не так легко нас захватить. Это могло произойти, например, в младенчестве. Но тогда представляешь, сколько демону нужно было жить, не подавая признаков жизни? Я такого ещё не видел. Либо палач должен сам дать согласие на подобное. Знаешь, хоть кого-то, кто согласится стать «костюмом» для зла?

– Знаю. И даже имена тебе сказала, – зло прошипела я, вырываясь из объятий. – Веришь ты или нет, меня не волнует! Но, я сделаю всё, чтобы об этом узнали, пусть и будет слишком поздно, – последние слова я уже прошептала, выходя из столовой.

Поднимаясь по лестнице, услышала, как хлопнула входная дверь. Габриэль уехал, даже не попрощавшись. Не понимаю его. То он в каждом видит врагов, то наоборот все становятся ангелами. Бред! Не хочет помогать, потому что в этом замешан его отец? Ради бога! Сама справлюсь, подключу Маргарет и Андрэ, они точно не отмахнутся.

Только в голове всё громче звенели колокольчики тревоги. Почему Габриэль так странно отреагировал? Он ведь попросту разозлился! И этот холод, он уже меня измотал. Предчувствие беды не оставляло ни на миг. Да ещё к моральным терзаниям, вновь добавилось физическое недомогание. Вот в таком разбитом состоянии меня и увидела Маргарет.

– Пресветлый дух! Что с той, Адель? Ты зелёная! – воскликнула тётя.

– Я бы не ехала в больницу без причины, – буркнула в ответ. – Слушай, а может, ты сможешь глянуть и сказать, что со мной?

– Извини, милая, – вздохнула тётя, – но это может сделать только глава твоего рода. И если ты сама ничего не обнаружила, тогда придётся ехать к доктору.

Печально вздохнув, я кивнула, и мы уселись в автомобиль. По пути Марго нажаловалась на «этого грубияна Андрэ». Колдун держал оборону, и ни в какую не желал сдаваться на милость ведьмы.

– Ничего, через полгода сам прибежит, – проговорила тётя. – И вот тогда я заставлю его побегать.

Настроение улучшилось, всё же рядом с Маргарет мне всегда становилось легче. Пропадали страхи, появлялось чувство, что я смогу справиться с любой проблемой. Жаль, что она переехала, пока Марго жила с нами, всё было проще. За весёлой беседой, мы не заметили, как приехали. Я порадовалась, что тётя взяла свою машину, так что не придётся объяснять водителю, а затем и Габриэлю, зачем нам больница.

Клиника была светлая, с зелёными растениями в горшках, стоящими по углам. В кабинетах новейшее оборудование. Персонал добрый и улыбчивый, в общем, заплатив кругленькую сумму, ты получал первоклассное обслуживание. У меня взяли кровь на анализы и сделали УЗИ всего, чего смогли. Теперь я сидела напротив седовласого доктора, который внимательно рассматривал распечатки и снимки. Он что-то пробурчал, вбил данные в компьютер и, глянув на меня, произнёс:

– Вы абсолютно здоровы. Редко можно встретить человека с таким отменным здоровьем.

– Тогда что со мной было вчера и сегодня? – недоумение перерастало в тревогу.

– Это называется токсикоз, – улыбнулся доктор. – Случается у женщин во время беременности. Судя по УЗИ, у вас будет девочка, но точно сможем сказать на следующей неделе, когда вы приедете на приём. Поздравляю!

В ушах зашумело, перед глазами заплясали тёмные пятна, и я прошептала:

– А какой срок?

– Судя по развитию плода, одиннадцать недель. Что с вами? Вам плохо?

Головокружение усилилось, на лбу выступил холодный пот, звоном в ушах отдавалось: «…у вас будет девочка…» Накатила резкая слабость, ладони онемели, и я отключилась. Доктор подскочил как раз вовремя. Благодаря этому я не упала со стула. Уложив меня на кушетку, он провёл перед носом ваткой, смоченной в нашатыре. Этот резкий запах быстро привел меня в чувства. Затем доктор позвал медсестру, и она убежала за сладким чаем.

К тому моменту, как я вышла из кабинета врача, Маргарет извелась. Но глянув на моё бледное лицо и дрожащие руки, испугалась. Она подошла и тихо спросила:

– Милая, что случилось?

– Всё нормально, поехали отсюда, – сдерживая желание зареветь, проговорила я.