Записки злой ведьмы. Последняя из Алых маков

Дем лишь закатил глаза, и Анастасия поспешно закрыла себе рот ладошкой и помотала головой в знак того, что больше не будет перебивать.

– Вместо деревни Элла увидела высокий лес и непроходимые топи, но у неё была сила её проклятья, помощь Эфира и дыхание Четвертого. Она построила себе небольшую лачугу посреди леса, ровно на том месте, где был когда-то её старый дом.

– Я просила интересную историю, – насупилась принцесса. Она отломила картофельную лепёшку и неспешно откусила кусочек.

– Это тот самый дом, в котором ты теперь ночуешь.

Анастасия поперхнулась от неожиданности. Она истошно закашлялась, но Дем вновь щёлкнул пальцами, и застрявший кусочек лепёшки вылетел у неё изо рта.

– Ты в своём уме? – Хрипло отозвалась принцесса. Она сама не знала, к чему конкретно относится это её восклицание. Чувства переполняли её, и она не знала, как ещё ей выразить своё возмущение.

– Да ладно. Элла давно мертва, так что можешь не переживать.

– Кто вас, демонов, знает, мне, видишь ли, хватило Белого Князя по ночам. Вчера первый раз за всю неделю не снился. – Сказав это, принцесса тут же прикусила себе язык. Начинать разговор про узурпатора не хотелось.

– Во-первых, мне не хочется считать себя демоном, хоть я и унаследовал проклятье. Хотя разницы почти нет. Во-вторых, насчёт Белого Князя нужно было сказать мне.

– В каком смысле унаследовал? – спросила Анастасия, стараясь увести разговор подальше от Князя.

– Ну, в прямом. Убил Эллу, забрал проклятье вместе с дыханием. Тем самым дыханьем, что когда-то ей отдал Велигор.

– Которое Король тайно забрал у отца… – Принцесса сглотнула, не зная, ужаснуться ли ей признанию или восхититься тому, что Дем обладал силой, принадлежавшей некогда последнему из Четырех.

– Элла, несмотря на то, что была демоном, была не самым плохим человеком. Если так можно сказать. – Мужчина несколько секунд колебался, но затем всё же решил продолжить. – Свихнулась немного от пережитого, с кем не бывает. На момент нашей встречи ей было где-то пятьсот лет, а если считать годы, проведённые в заточении в камне, так и вообще больше тысячи. Но в целом, она не была злой. Я не уверен даже в том, убивала ли она когда-нибудь. У неё была мечта – вернуть магию в Осенний Лес, как это было до того, пока Четверо не прошлись огнём и мечём, клеймя и сжигая всех тех, кто был связан с эфиром.

– Почему тогда ты убил её? – Тихо спросила принцесса. Ей был неприятен тот тон, с которым Дем упоминал Четверых, но она решила сделать вид, что не заметила этого.

– Четверо заточили Эфир за Горами Севера. Элла всегда знала, что нужно, чтобы разрушить их. Но вместо этого она находила заблудшие души вроде меня и связывала их с эфиром, надеясь, что когда-нибудь маленькие капли перерастут в поток. Хотя могла бы поступить гораздо проще и радикальней. Твой Князь, возможно, тоже один из учеников Эллы. Пока горы стоят, Эфиру не так-то просто найти дорогу к чужим сердцам, а проклятье дает лазейку… Но всё же не зря Четверо пытались искоренить магию. Есть люди, которым лучше не давать силу в руки. Я оказался одним из них. – Он ненадолго замолчал, ковыряя кашу гнутой ложкой. – Сначала ты пытаешься помочь тем, кого любишь. Начинаешь давать отпор обидчикам и сам не замечаешь, как это переходит в банальную месть. Ещё немного, и мстишь даже тем, кто косо посмотрел. Сила опьяняет. Всё начинается благими намерениями, а приводит к кровавому безумию. Если бы не Маша… – Он сделал большой глоток вина и отвернулся.

Анастасия не умела выражать поддержку или сочувствие. Всякий раз, когда кто-то в её присутствии получал печальное известие или начинал плакать, она лишь морщилась и уходила, полагая, что лучшее, что можно сделать для человека в таком положении – это оставить его одного. Заметив у Дема в глазах влажный блеск, она неловко извинилась и, сказав, что ей надо в отхожее место, поспешила удалиться.

Она несколько раз обошла вокруг таверны, считая попадающиеся под ногами камни. Когда счёт дошёл до пятисот, она решила, что пора возвращаться.

Первое, что она увидела, это был лохматый, лопоухий старик в рваной грязной фуфайке. Он сидел на её месте, рядом с Демом, который подливал ему вина и что-то увлечённо рассказывал.

– Что-то ты долго, Настенька, – улыбнулся её компаньон, жестом указывая на соседний стул.

Анастасия обречённо застонала. Кажется, история повторялась. Дем рассказывал вновь обретённому собутыльнику печальную историю своей неудачной женитьбы. Тот профессионально поддакивал, кивал в нужных местах и не забывал подставлять кружку под новую порцию алкоголя.

Принцесса несколько раз пыталась урезонить Дема, уговорить его отправиться обратно в дом, но тот не хотел отказываться от возможности в очередной раз излить свою душу первому встречному.

Решив, что сегодня им опять придётся ночевать в трактире, она отправилась договариваться с хозяином насчёт комнат. Принцесса быстро уладила дело и, отдав несколько золотых, пошла предупредить Дема, что уходит спать.

– Гулящая она. Баба твоя. Женский род он весь такой. С гнильцой. И твоя. Нашла себе хахаля богаче и моложе и свинтила. – Лопоухий собутыльник тряс пустой кружкой, то ли привлекая внимание к словам, то ли пытаясь получить добавки.

– Нет. Это всё я виноват. Маша была ангелом. – Дем нахмурился, но всё же подлил добавки и себе, и лопоухому.

Анастасия невольно ухмыльнулась. Да уж. Побогаче и помоложе. Знал бы этот немытый мужик, насколько точны его слова.

Лопоухий тем временем, не стесняясь в выражениях, пытался доказать Дему правоту своей точки зрения. Приводил какие-то нелепые примеры и называл того рогоносцем.

– Да пойми же ты, сколько волка ни корми… – Он чуть сбился, ошалело посмотрел перед собой, потом мотнул стриженой головой и продолжил. – А баба всё налево смотрит. Коли денег нет на цацки, то и нечего удивляться.

– Эх… Да разве нужны были Маше цацки? – Дем лишь отмахнулся и грустно посмотрел на дно кружки.

– Думаешь, ты ей был нужен? Рожа страшная, ни ростом и силой. Уж новый-то, поди, краше сыскался. Будь спокоен. Бабы долго не тоскуют.

Анастасии этот лопоухий хам нравился всё меньше и меньше. Она не могла понять, зачем Дем вообще с ним разговаривает, если от него слышны только срамные речи в адрес её прабабки. В душе она, конечно, понимала, что в пьяных рассуждениях немытого мужичка была своя доля истины по отношению к её далёкой родственнице, но зачем обобщать? Да и оскорбления в адрес её спутника тоже не радовали. Возможно, возвращая человеческий облик, Дем и терял определённую часть яркой внешности, но хуже он от этого не выглядел.

– Я прошу вас уйти. – Анастасия сложила руки на груди и встала прямо напротив лопоухого.

– Какие мы грозные… Твоя краля? – Он ткнул в неё загорелым корявым пальцем и оглядел сальным взглядом. – Хороша.

– Племянница, – бесцветным голосом откликнулся Дем, всё ещё погружённый взглядом в кружку.

– Хех… Племянница не дочь… – Он плотоядно улыбнулся, а на лице появилось заговорщическое выражение. – Или она племянница твоей бывшей? Тогда понятно. Времени даром не терял. Хвалю!

– Наши родственные связи вас не касаются. – Анастасия пыталась говорить спокойно, но внутри всё кипело от злости и раздражения. – Убирайтесь отсюда!

– Тебе надо, ты и иди. Не мешай мужским разговорам, баба. – Лопоухий, казалось, нарывался специально. Он смерил принцессу взглядом, полным собственного превосходства, и весь его вид говорил: «ничего-то ты не можешь».

Анастасия с силой сжала зубы и шумно выдохнула. Ещё совсем недавно она бы приказала отвесить плетей за один только подобный взгляд в её сторону. А уж если бы кто-то посмел назвать её бабой…

Она посмотрела на Дема, но тот сидел не шевелясь, уставившись перед собой в одну точку.

– Мы первые пришли за этот стол. Уходите. – Сказала она как можно более спокойно.

– Боишься, твой мужик правду о вас, о распутных, узнает?

– Да как вы смеете? – Задыхаясь от накатившего возмущения, принцесса была близка к тому, чтобы надеть на голову дурню недоеденную миску с тыквой. Дем как назло абсолютно не реагировал на происходящее. Она рассерженно толкнула его в бок. – Сделай же что-нибудь! – Он не отозвался.

– Думаешь, раз передком махнула, теперь всё под твою дудку будет? Обслужи лучше, принеси выпить, – не унимался между тем лопоухий.

Люди в трактире начали поворачиваться к ним, с любопытством ожидая продолжения разворачивающегося конфликта. Анастасия бессильно осмотрелась по сторонам. Гордость и самолюбие громко требовали наказать зарвавшегося дурака. Благоразумие тихонько шептало о том, что лучше просто уйти в снятую комнату и закрыться там до утра. Анастасия сжала кулаки и, сделав над собой титаническое усилие, развернулась. Благоразумие победило.

– Вот видишь, – обратился он уже к Дему. – Бабы не любят, когда их слушают. Мужик должен делать только то, что он хочет. Иначе и эта, твоя племянница, – он насмешливо протянул последнее слово, – побежит ноги раздвигать направо и налево.

Благоразумие капитулировало. Принцесса крутанулась на пятках и, вдохнув побольше воздуха, решила исполнить свою задумку насчёт тарелки, надетой на дурную башку.

Дем поднял глаза, с абсолютно равнодушным выражением посмотрел на собутыльника и щёлкнул пальцами. Голова лопоухого резко повернулась влево, на мгновение встретившись с Анастасией взглядом. Что-то глухо хрустнуло. Секунда, вторая… На третью стриженая башка грузно упала на стол, прямо в проклятую миску с тыквой.

Дем встал с места, не глядя, бросил из кармана на стол горсть золотых и, схватив принцессу за предплечье, потянул в сторону выхода.

– Идём, – шепнул он в ответ на её удивлённый вопросительный взгляд.

Анастасия оглянулась на лежащего в тарелке лопоухого и краем глаза отметила, что несколько человек встали со своих мест.

– Что эта девчонка сделала с Саввой? – Услышала она взволнованный шёпот. Принцесса не сразу сообразила, что девчонка, о которой идет речь – это она.