Мой бывший темный

Я просто уткнулась в его пиджак, прижимаясь к нему, заливая его непрошенными слезами, которые покатились по щекам. Все, что я пережила за последний час, выплескивалось наружу вместе с ними.

Виктор осторожно приобнял меня, успокаивающе поглаживая по спине. Затем аккуратно приподнял меня за подбородок, внимательно вглядываясь в зареванные глаза.

– С тобой все в порядке? С ребенком? Тебя никто не обидел? – холодом его голоса можно было бы замораживать воду.

– Все хорошо. Я спряталась… – начала рассказывать я, но он перебил:

– Тогда еще раз. С начала. Кто тебе позвонил?

– Я не знаю. На тот телефон, что ты мне дал, мне позвонил незнакомый номер. Я сначала подумала, что это ты. А теперь вот не уверена…

– Покажи телефон.

Я похлопала рукой по бедру и тут поняла, что я все еще без джинсов и в одном нижнем белье. Да и в джинсах телефона у меня не было.

– Его забрали. Мужчины. Я случайно выронила телефон, когда пряталась от них, ну и вот…

– Стоп, – он чуть надавил на скулу, вынуждая замолчать. – По порядку. Ты подумала, что звонил я. Что тебе сказали?

– Что я должна срочно приехать сюда. Потому что в квартире планируется обыск полицией.

– Хм… Забавно, – мрачно вынес вердикт он, наконец отпуская меня и обходя ванную комнату по кругу, – продолжай, продолжай.

– Ты как раз забыл у меня куртку, там были ключи, немного денег. Ну я вызвала такси и приехала сюда. Тебя не было, я поднялась на второй этаж…

– Зачем?

Неожиданный вопрос поставил в тупик.

– Да… да… да я сама не знаю, – градус нервозности снова начал подниматься, и я незаметно для себя начала заикаться. – Но почти сразу, как я пришла, послышался шум внизу. Они запнулись о кошку, и я по голосу поняла, что это не ты.

– Кто «они»?

– Да откуда я знаю?! – не выдержав, прокричала я. – Я испугалась и спряталась под кровать, так что не видела лиц. Видимо, кулон сработал, они не стали меня там искать. Вот и все. Они ушли, и я вылезла.

Виктор остановился рядом с моей застиранной одеждой, которую я бросила на полу, когда залезала в ванну. Поднял футболку двумя пальцами. Поднес к лицу.

Выражение его тут же скривилось так, словно перед ним была как минимум ссаная тряпка.

– А это что? – в его голосе появились странные рычащие нотки. – Почему ты сейчас в таком виде? И что с твоей одеждой?

– А почему ты говоришь со мной в таком тоне, будто обвиняешь? – нервы окончательно сдавали.

За что он со мной так? Я ведь ничего такого не сделала, рассказала все как есть. Он мне не верит? Снова подозревает в чем-то?

– Действительно, почему? – с деланным удивлением спросил он. – Я прихожу домой, а тут ты практически голая, вся пропахшая оборотнями, пытаешься уверить меня, что они пришли сами? В защищенный дом, да? Куда иначе чем через твой кулон не попасть? А что ты тут тогда таким количеством порошка и мыла скрыть-то пыталась?

Он брезгливо ткнул в валяющиеся на полу джинсы носком ботинка.

– Виктор, ты… – сказать, что его обвинения повергли меня в шок – значит не сказать ничего. – Ты серьезно так думаешь? Зачем бы мне кого-то приводить сюда? Если бы хотела с кем-то встретиться, то нашла бы место поприятнее!

– А вот это ты мне скажи! Что вы тут искали?! – мне показалось, что даже черты лица мужчины изменились, заострились. Кожа стала бледнее, глаза и губы ярче. Совсем как в моем сне.

Его ноздри яростно раздувались, а во взгляде не было и капли теплоты.

– Ты мне не веришь, – констатировала я. Зачем пытаться ему что-то объяснить, если для него это пустой звук. Он уже все для себя решил.

Виктор на мгновение прикрыл глаза и медленно провел языком по зубам.

– Но, согласись, все это более чем подозрительно, – произнес он негромко, но тихий тон не сулил ничего хорошего. – Еще и эти внезапные проблемы с фирмой… Ты уверена, что не снимала кулон, пока шла сюда?

Я машинально коснулась рукой цепочки и отрицательно помотала головой.

Он устало потер виски, затем вытащил из кармана телефон, нажал несколько раз на экран и вышел из ванной, приложив к уху.

– Бросай все дела и срочно ко мне… – услышала я, прежде чем дверь захлопнулась.

Неужели я опять попалась на чью-то удочку? Но кто же тогда звонил? Телефон мне дал Виктор, на кого была зарегистрирована сим-карта, я не знала, да что там сим-карта, я даже номер того телефона не знала!

Так что кто бы мне ни звонил, это наверняка какая-нибудь нечисть.

Но была ли у меня возможность поступить по-другому?

Подняла свои вещи, но в сердцах тут же бросила их обратно. Ну вот и как их теперь надевать, если Виктор считает, что они «воняют оборотнями»? Что мне вообще со всем этим делать?

Бельевых веревок в ванной не было, а потому все же закинула джинсы и кофту на полотенцесушитель.

Накинула себе на плечи полотенце, чтобы кое-как прикрыться, хоть в этом и не было особого смысла. Виктор вчера меня голышом видел, вряд ли я смогу его чем-нибудь удивить. На душе царило опустошение. Казалось, что из меня разом выкачали все чувства. Не только счастье, радость и надежду, но и страх, и злость. Мною овладели тупая покорность и безразличие к

собственной судьбе. Словно я всего лишь крохотный винтик в большой чужеродной машине. Я ничего не решаю, меня легко заменить. Если я сломаюсь – до этого никому не будет дела.

Виктор сидел на кровати.

– Мои люди обыскивают квартиру в центре и прочесывают округу. Будем надеяться, твои приятели не успели далеко уйти.

– Они не мои приятели, – поправила я. – И на твоем месте, я бы запросила распечатку звонков с телефона, который они забрали.

– Обязательно, – кивнул он и похлопал рядом с собой. – Присаживайся.

Я пожала плечами и подсела к нему. Вот только чем ближе подходила, тем сильнее давала трещину моя апатия. Рядом с этим человеком возвращались и страх, и злость, и даже надежда. А еще обида.

– Знаешь, – задумчиво протянул он, – я бы с удовольствием присоединился к поискам посмевших вломиться в мой дом шавок… Но как же тебя теперь одну оставить?

– Ты так за меня беспокоишься? Или не доверяешь? – осторожно спросила я, присаживаясь на краешек кровати.

– Я беспокоюсь за ребенка, – отрезал он, так и не ответив насчет доверия.

Ну почему когда между нами только-только, кажется, наметилось потепление, снова все рушится?