Мой бывший темный

Мне же в этот момент было… все равно. В голове пусто, руки безвольно висели вдоль тела, я смотрела перед собой, уставившись в одну точку.

– Ты уверена, что он от меня? – через какое-то время произнес он. – Других мужчин у тебя не было?

– Не было, – мой голос звучал безжизненно.

– Но… как такое могло случиться? Какой срок? Давно ты?.. – он явно начинал злиться, вот только я чувствовала абсолютное безразличие. – Почему мне не сказала? Я имел право знать! Как ты собиралась растить его одна? Это ведь даже не твоя квартира! Пока искал тебя сегодня, навел справки, у тебя нет никаких накоплений. Банковские счета пусты, несколько кредитов висит. Ника?!

Вопросы сыпались как из рога изобилия, а мой затуманенный разум просто не поспевал за ними, и я начала сдавленно мычать, принимаясь отвечать на один и сразу перескакивая на второй, третий.

Виктор, видя это, щелкнул пальцами, и я тут же очнулась от странного оцепенения. Встрепенулась, прижимая ладони к вискам.

– Что только что?.. – подняла глаза на стоявшего рядом мужчину. – Что ты со мной сделал?! Опять… твои штучки?! Как тогда… да?!

– Мы сейчас обсуждали совершенно другие вещи, – хмыкнул он, все еще озадаченно разглядывая мой живот.

– Уходи, – внутри клокотала темная ярость, и хоть я ничего не могла противопоставить этому мужчине, нестерпимо хотелось наброситься на него с кулаками. Как он смеет?! – Я тебе уже говорила, я не хочу иметь с тобой ничего общего.

– Если ты не хотела иметь со мной ничего общего, то сейчас уже поздно для этого, не находишь?

– Выметайся из моей квартиры.

– Да, конечно, – он неожиданно сменил тактику. – Мне тут не место.

Я нахмурилась, не понимая, в чем подвох.

– Рада, что ты это понимаешь.

Он чуть поклонился, словно бы актер в каком-то фильме о средневековье, и недобро улыбнулся.

– Не знаю, остался ли у тебя мой номер телефона, – он протянул визитку, но я не притронулась к ней.

Постояв немного, он положил ее на тумбочку около двери.

– Это и мой ребенок тоже. И раз уж ему суждено родиться, я намерен быть его отцом. Не знаю, проходила ли ты соответствующие обследования… Тебе придется обратиться в мой центр, чтобы я убедился, что все в порядке. Но я дам тебе время свыкнуться со всем этим. Если надумаешь пообщаться раньше, позвони. Нет – найду тебя сам. И не вздумай снова убегать. Это может быть вредно для ребенка.

Произнеся эту пафосную речь, он снова манерно поклонился и наконец вышел, оставляя меня одну.

Я же лишь прижала ладонь к лицу, чтобы не завыть в голос, и медленно сползла по стенке. Какая же я дура!

Ребенок, словно ощущая мои эмоции, толкнулся в животе, я приложила к этому месту руку.

– Тише, маленький, тише… У нас все обязательно будет хорошо. Я не дам тебя в обиду этому уроду!

И ведь он снова сделал это. Это чертово подчинение, которое он каким-то образом мог использовать! Что это было? Гипноз? Паранормальное явление? Магия?

В юности я всегда относилась скептически ко всяким шарлатанам, называвшим себя экстрасенсами. Считала их фокусниками и обманщиками.

А потом, в один из самых тяжелых моментов, когда я по глупости лишилась положенной мне от государства квартиры, я познакомилась с Виктором.

Девчонке, выросшей в детдоме, он казался рыцарем в сияющих доспехах. Не таким, как все. Богатство, манеры, власть. И еще театр, в который, как мне казалось, мы оба были с ним влюблены.

Я верила всему, что он говорил, не задавала вопросов. Он сказал мне уволиться с работы – и я сделала это. Сказал переехать, и я послушалась. Носила то, что нравилось ему, послушно бросала все дела, если ему хотелось увидеться.

Я никогда в юности не мечтала о большом богатстве или неземной любви, но его страсть, забота, нежность разбудили во мне то, о существовании чего я и не подозревала.

Он встречал и провожал. Звонил без повода. Всегда следил, чтобы мне не было холодно, спрашивал, как я себя чувствую. От одного его взгляда внутри теплело, а по телу пробегали мурашки. А уж когда мы оставались наедине, когда его руки блуждали по моему телу, в голове буквально вспыхивали фейерверки наслаждения.

У него были свои странности, первые звоночки, которые должны были насторожить еще тогда.

Но влюбленные слепы.

Он обожал кусать меня. Шея и грудь всегда были покрыты красными пятнами от его поцелуев. «Метки», как он называл это тогда, а я смеялась, млея от чувства принадлежности.

И сейчас, стоит закрыть глаза, я как наяву могу ощутить прикосновение его горячего языка к коже. Он сжимает зубами и чуть оттягивает, затем отстраняется и дует холодным воздухом.

– Проси… – бархатный голос ударяет по нервам, и я послушно отвечаю:

– Укуси меня…

Несколько раз он прокусывал даже до крови, но было совсем не больно, и тогда это меня не беспокоило.

Тогда меня вообще мало что беспокоило.

Лишь столкнувшись с изнанкой его жизни, я поняла, что от этого мужчины нужно бежать как можно дальше.

Зажмурилась, не желая пропускать в сознание полустёртые сцены уже минувших дней.

Клуб на окраине города. Вся мебель перевернута, стулья поломаны. На полу безжизненные тела нескольких человек. Рядом громилы с оружием. На меня направлено сразу несколько стволов.

Как я там оказалась? Виски болезненно ломит, когда пытаюсь вспомнить.

Перед глазами лицо Виктора. Он весь в крови. Даже лицо запачкано алым. На лице садистская улыбка.

– Не трогать ее. Я сам разберусь, – чеканит он, больно впиваясь в плечо пальцами и затаскивая в подсобку.

Стряхнув наваждение, я поняла, что все еще сижу на полу в прихожей. Медленно поднялась, пытаясь хоть как-то себя успокоить.

Пусть мой план никогда в жизни больше не видеться с отцом моего будущего ребенка с треском провалился, но, может быть, все не так плохо?

Я ведь сама выросла в детском доме, поэтому прекрасно знала, что такое жить без семьи, что такое желать узнать о своих корнях.

Рано или поздно малыш начал бы задавать вопросы, кто его отец и как так получилось, что его нет в нашей жизни. Можно было бы, конечно, сочинить какую-нибудь слезливую историю про погибшего летчика-испытателя.

Отец-манипулятор, убийца, владеющий гипнозом и не чурающийся им пользоваться, это ведь гораздо хуже, чем выдуманный летчик.

Глава 3

Вечер проходил бестолково. Все выскальзывало из рук, я дважды порезалась ножом, пока чистила яблоко, пролила на ногу горячий чай и даже умудрилась разбить тарелку.