Кто вместо кого

– Вы даже представить себе не можете, куда попали. Ну ничего, у вас все впереди. Посмотрим, кто будет смеяться последний. Когда вы сможете выйти из этой палаты и окажитесь на улице, сумеете в полной мере насладиться местным гостеприимством. Я сделаю вам укол – это антибиотик. И да, будет больно. Моя смена уже почти закончилась, так что осмотрит вас другой врач. Скажите ему, что повязку я не меняла.

– Язва!

Она уже подошла к столу и резко повернулась.

– Что вы сказали?

– Я сказал, что ты язва!

– Вы за словами следите, а то ведь могу и лишний укол сделать.

– Валяй! Я уколов не боюсь!

– Это, вы значит помните?! Не дождетесь, не собираюсь на вас медикаменты тратить. Здесь вам не санаторий!

А маленький ангел оказывается остра на язык. Но это заводит еще сильнее. Я уже предвкушаю, как затащу ее в постель. Чего бы мне это не стоило, она будет подо мной! И тогда посмотрим, за кем будет последнее слово!

Она.

Не могу уснуть! Куча чертовых бессонных ночей, а я не могу уснуть! Резко встав с кровати, я подошла к раковине и стала умывать лицо. Духота жуткая, душащая и не дающая нормально вздохнуть полной грудью. Вернувшись в кровать, я продолжала лежать без сна. Себя не обмануть, все из-за него. Он что-то растормошил во мне! Будто пробудил незнакомую часть меня. Сама себя не понимаю, своего поведения, эмоций и чувств. Безумная тяжесть на сердце, и в то же время, словно какое-то предвкушение, ожидание. Но чего именно? Этот мужчина ворвался в мой уже привычный мир и нарушил обычный ритм жизни до такой степени, что я просто дезориентирована. Я не могу дать объяснения бурлящим во мне эмоциям и выхода не вижу.

Прошло две недели с его появления в нашей больнице. Мы вынуждены общаться, так как его кровать стоит практически у меня под носом. Хочешь, не хочешь, но в то время, когда я нахожусь в ординаторской, если он не спит, то мы так или иначе, но разговариваем. Пациент часто просит не задвигать ширму и наглым образом на меня пялится. Мужик вообще без тормозов! И наши с ним диалоги похожи на схватку. Некий поединок, кто кого сильнее подколет, подденет! Невозможное общение! Невыносимое! Все это меня безумно выматывает. Мало того, что больница и так высасывает из меня все силы, так еще и он. Бонусом присоединилась бессонница. Я не могу расслабиться ни днем, ни ночью!

Я так сильно устала, что, кажется, больше не выдержу. Кругом нищета, людская боль, несправедливость жизни, бесконечные нескончаемые роды местных жительниц, детские смерти, да еще и эти периодически вспыхивающие беспорядки с кучей ранений и смертей. Это ад, в который я сама себя запихнула. И теперь еще и ОН, как змей искуситель. Никогда себя так не ощущала рядом с мужчиной. Иногда, мне кажется, что от нашего дикого общения я влеплю ему пощечину. Он постоянно ерничает, подкалывает, задает массу неудобных вопросов. И он откровенно меня рассматривает. Но и в тоже время, что самое удивительное, общение с ним мне доставляет удовольствие. С некой периодичностью, наши беседы бывают и приятными. И абсолютно точно, что этот мужчина притягивает меня. Это какие-то эмоциональные качели! То ловлю кайф от его присутствия, то хочу придушить его. На работу не иду, а чуть ли не бегу. Стараюсь дольше бывать в кабинете. Особенно, когда в ординаторской нет другого медперсонала, я намеренно там задерживаюсь, чтобы остаться с ним наедине. Словно нарываюсь! Сумасшествие какое-то!

И кстати, так он общается, только со мной! С другими медработниками пациент очень вежлив и сдержан. Чем именно я заслужила такое особое к себе отношение? Для меня вопрос открытый! Быть может, это награда за то, что я спасла ему жизнь?!

Он.

Наконец, мой ангел пришла на работу. Я уже все глаза просмотрел. Слышал ее голос в коридоре, но в кабинет она не спешит. Однозначно, что-то случилось! Доктор с предыдущей смены тоже еще не ушел. На улице какая-то суета и в коридоре очень шумно.

Спустя какое-то время Мила влетела в кабинет, как фурия. Даже не поздоровалась! В шкафу с медикаментами что-то взяла и опять ушла. Нет, убежала! Черт! Да в чем дело?

Я ждал ее несколько часов, засыпал и просыпался ни один раз. Что-то явно произошло, но в ординаторскую никто не заходил, так что спросить о событиях было даже не у кого.

Проснувшись в очередной раз. Я уже хотел напрячься встать и выйти в коридор, чтобы посмотреть, что там происходит. Но она вернулась. Мила старалась не смотреть на меня. Вела себя так, будто меня вообще нет. Сразу достала какой-то журнал и начала делать в нем записи. Готов голову дать на отсечение, Мила не в духе!

– В чем дело?

– Можно сейчас со мной не говорить, – она даже не посмотрела на меня. Слова произнесла почти шепотом, словно через силу, уткнувшись в свою писанину.

– Я же вижу, что-то случилось. Что произошло?

– Неужели так сложно, просто помолчать, когда вас об этом просят?!

Мила повысила голос. Потом закрыла лицо руками и заплакала. Ее эмоции вырвались наружу. Возможно, она и сама от себя такого не ожидала?! Я так точно не был готов увидеть ее такой уязвленной.

Твою мать! Ненавижу, когда женщины плачут! Я, конечно, этого не помню, но уверен, что мне это не по душе. И меньше всего на свете я хочу видеть, как плачет мой ангел. Ловлю себя на мысли, что уже привык к ней, и она явно мне небезразлична. Ее настроение передается, хочу я этого или нет. Между нами существует связь и это сильнее голоса разума. Я бы может и хотел быть к ней безразличен, но уже не могу.

Я привстал и сел на кровати, просто не знал, что должен сделать. На мгновенье впал в какой-то ступор.

Мила плакала, а я сидел и смотрел на нее. Это продолжалось пару минут, потом она взяла себя в руки. Подошла к раковине и умылась. Не поворачиваясь ко мне лицом, продолжая стоять ко мне спиной, она начала говорить.

– Я принимала роды. Ребенок не доношен, был уже мертвый. Мать тоже умерла, – и она снова заплакала.

Я встал с кровати и подошел к ней.

– Не надо! Не надо меня успокаивать!

– Конечно же, надо.

Я попытался обнять ее, но она не позволила, оттолкнув мои руки.

– Не надо! Пожалуйста, не прикасайтесь ко мне.

Я сразу опустил руки.

– Хорошо, я не буду. Вы сами можете это сделать, я могу быть подушкой, в которую можно поплакать.

Мила закрыла лицо руками и зарыдала сильнее. Я подошел ближе, хотел снова немного обнять ее, но сквозь слезы задыхаясь, она произнесла.

– Пожалуйста, только не трогайте меня, – ее слова прозвучали как мольба.

– Я не трону вас, обещаю. Просто постою рядом. Договорились?

Мила махнула головой, и я остался с ней.

Мы стояли рядом на расстоянии буквально в пару сантиметров. Но она не дала мне возможности ее обнять и сама не дотронулась до меня. Мне безумно хотелось притянуть ее к себе, успокоить, но я не мог. Что-то не так. Когда я хотел ее обнять, чтобы утешить, она реально испугалась и запаниковала. Страх промелькнул в ее глазах и отразился на голосе. Но я успел это заметить, причем довольно отчетливо. Она действительно сильно испугалась моего прикосновения. Перспектива простого дружеского объятья напугала маленького ангела до безумия. Почему?

Не знаю кто я! Как жил раньше? Чувства, что я испытываю, новы для меня. Хочется весь мир перевернуть ради нее, лишь бы она не плакала. Ее грустные глаза словно умоляют о помощи и внимании. Но Мила не подпускает к себе и полностью закрыта! Что, черт возьми, она делает в этом аду? Я уже знаю, что это не первый ее ад. Мила рассказала мне, что была в Южном Судане, Эфиопии и Конго. Это четвертое ее место пребывания. ЧЕТВЕРТОЕ! Какого черта она мотается по этим нищим странам? Одному богу известно! О причинах своего бегства из цивилизованного мира она не рассказывает. Я спрашивал неоднократно! Все расспросы безрезультатны! Мила мгновенно меняется в лице, лишь стоит только начать копать глубже. Она не любит вопросов о своей семье и никогда ничего о них не рассказывает. Никакой личной информации. Маленький ангел закрыта на тысячи замков! Все темы разговора только поверхностные. Хотя иногда в разговоре, она забывается и может случайно сболтнуть что-то, но потом мгновенно осекается и сразу же замолкает. Раковина захлопывается и конец диалога! Ангел – загадка! И я очень хочу ее разгадать, узнать Милу ближе, понять, что подтолкнуло ее для такого сумасшедшего самопожертвования. Мила работает с безумной самоотдачей. Я уже больше двух недель за ней наблюдаю, буквально глаз с нее не спускаю. И теперь я еще знаю, что она чего-то боится. Что-то с ней случилось в прошлом! Скорее всего, это и есть причина ее бегства из Москвы. В здравом уме такая красивая девушка не будет сидеть в этом аду. Что-то подтолкнуло ее принести себя в жертву. Вопрос в том, что именно? Или кто?

Не знаю, сколько мы так простояли?! Мила плакала, а я был рядом, конечно, не прикасаясь к ней. Боялся даже шелохнуться и что-то произнести. Я чувствовал ее тепло, запах, но дотронуться, не смел. Хотя в тот момент, я больше всего на свете желал быть ближе к ней. Мысли такого рода в последнее время становятся очень навязчивыми и посещают меня довольно часто. Наверно, у меня слишком давно не было женщины. Думаю, в этом и кроется истинная причина моего повышенного интереса к девушке с непростым характером и загадочным прошлым.

– Никогда не смогу привыкнуть к этому, – она прошептала эти слова и стала вытирать слезы руками.

– Быть может и не нужно. Мила, почему ты здесь? Зачем тебе эти кошмары? Почему не вернешься домой?

Я толком договорить не успел, как она меня отпихнула и пошла к своему столу.

– Вам какое дело?

Мила мгновенно сменилась в лице. Раненый ангел исчез, вернулась стопроцентная язва-хирург.

– Если я спросил, значит, мне есть дело, – я тоже стал говорить жестче.

– Вам делали перевязку? Рану сегодня осматривали?

Умно! Решила сменить тему. Так она обычно и поступает, когда начинаешь копать глубже и задавать неудобные вопросы.