Живущие во мраке. Хроники Перворожденных

Ученый и так прибегнул к помощи британского посольства в России, чтобы можно было выдать девушку за больную, которой срочно требуется операция в Великобритании. Из документов, найденных в квартире у девушки, выяснилось, что ее зовут Воронцова Валерия Алексеевна и что ей двадцать один год от роду. Благодаря усердию Технолога и его влиянию в определенных кругах, были срочно оформлены новые документы, по которым ее можно было вывезти за границу.

«Тяжелобольная» находилась без сознания с тех пор, как обнаружила в своей квартире двух посторонних. Прошло около девятнадцати часов и за это время Годфри умудрился организовать все в срочном порядке. Дело облегчалось тем, что самолет принадлежал компании Торгрейна, официально занимавшейся успешным ведением разработки и добычи полезных ископаемых по всему миру. Валерию провезли по документам, где Уолтер выдавал себя за ее отца и блестяще сыграл свою роль, неотступно следуя за каталкой с капельницей.

Если бы дело не требовало такой поспешности, Торгрейн с удовольствием бы остановил машину и спустился к темной ревущей массе воды там, внизу, с грохотом набрасывающейся на прибрежные скалы Корнуолла. Ему нравилось прохаживаться вдоль береговой линии, наблюдать ленивый полет чаек, чувствовать соленый запах океана и холодные брызги на коже. Он любил этот суровый и такой прекрасный край, с неповторимой природой ландшафтов: то убегающих вдаль зеленых холмов, то бросающихся резко вниз, обнажавших красные и серые грани обрывов у самой кромки Атлантического океана.

За последние сто пятьдесят, двести лет здесь мало что изменилось. Это особенно привлекало Торгрейна и он всячески способствовал сохранению самобытности корнуольского графства, не препятствуя, однако, развитию туризма, как одного из основных доходов населения.

Вдалеке промелькнули огни одной из многочисленных деревушек и дорога пошла резко влево, постепенно взмывая к нависающей над волнующимся океаном громаде скалы. На ней возвышался старинный особняк в окружении роскошного парка. Скала немного выступала над беспокойной океанской гладью и сейчас, в лунном свете, она и огромное здание казались одним целым и нерушимым монолитом, о который разбиваются холодные волны далеко у ее подножия.

Торгрейн посмотрел сквозь затемненное стекло автомобиля на восток, где розовыми отблесками занимался рассвет. По возможности все Перворожденные, как и Призванные, Стражи и прочие, старались избегать прямого солнечного света по причине плохой переносимости ими дневного светила.

Все началось еще в древние времена, когда кланы Перворожденных начали осознавать свою силу и превосходство над людьми. По легенде у Перворожденных и людей был общий предок, но затем произошли некие события, после которых и проявились кровавые наклонности.

Торгрейн еще в юношестве отыскал в библиотеке пыльный манускрипт, в котором довольно пространно разъяснялись события давно минувших столетий. Продираясь сквозь витиеватые сравнения и библейские термины, он выяснил, что сила и власть была дана Перворожденным от Сатаны, «чтобы ходили они по Земле вечно и вкушали плоть созданий Божьих». Эта фраза особенно запечатлелась в его памяти. Так Властелин Преисподней мстил столь ненавистному им племени рода человеческого.

Однако, другая Сила не дремала. В наказание за жестокость, алчность и зло, на Перворожденных было наложено проклятье, которое, впрочем, не отменило вампиризм и само существование Перворожденных. Отныне «твари проклятые и одержимые бесом» не могли безнаказанно находиться при свете дня. Им была уготована вечная жизнь во мраке, а продолжительный яркий солнечный свет был способен не только уничтожить, стоило пробыть под прямым солнцем несколько секунд, но и вызвать ужасающе гнетущее состояние, которое приводило к помешательству и умственной неполноценности. У людей это называлось тяжелой формой депрессии. Только если на них солнце оказывало благоприятное и даже лечебное воздействие, то с Перворожденными было все наоборот.

Торгрейн также выяснил, почему его народ зовется Перворожденными. Опять же, исходя из старинных преданий, существовало мнение, что предком Эйнгарда был один из сыновей Адама – Ваэль, о котором умалчивают хроники человеческой истории и мифологии, чтобы «дети Божьи» не имели ничего общего с «дьявольскими отродьями». Считалось, что еще тогда Ваэль испытал влияние Великого Падшего Ангела и умышленно попрал все Божьи законы, за что был изгнан с земли, на которой жили его родители с остальными членами семьи.

Была версия, по которой Ваэль был сыном самого Сатаны, соблазнившего жену Адама для воплощения своих коварных планов мести, и получил в наследство от отца сверхъестественные задатки. Кстати, эта версия находила отклик в реальной жизни.

По легенде, у Ваэля было родимое пятно на спине черного цвета, напоминающее по форме звезду. Этим знаком отличия его наградил Сатана, коснувшись пальцем его груди, когда явился сыну во сне и поведал об их родственной связи. Прикосновение Властелина преисподней было равнозначно прикосновению раскаленного железа, хотя тело самого Сатаны всегда холодное, как лед.

Поразительно, но факт – у всех Перворожденных было подобное пятно между ключиц, на груди или на плече. Оно выделялось темным дрожащим пятном, с неровными краями на молочной коже Перворожденных и не заметить его с первого взгляда было невозможно. Торгрейн сам проверил это еще в детстве. Вооружившись зеркалами, он разглядел небольшую кляксу в виде сгорающей звезды чуть пониже шеи, чем невероятно гордился.

Конечно, все это были легенды, но Торгрейн знал, что дыма без огня не бывает, а значит, кое-чему верить было можно. Во всяком случае, другой информации об истории Перворожденных не существовало.

Рассвет потихоньку разгонял ночной сумрак и на горизонте уже была видна светлая полоса. Автомобиль подъехал к чугунным воротам с ажурной оградой и дважды просигналил. Камера наружного наблюдения повернулась к машине и скользящий луч просканировал находившегося за рулем мужчину. Идентификация прошла успешно, потому как ворота автоматически открылись, а затем и закрылись, после того, как машина проехала в них и помчалась по длинной аллее, засаженной дубами и липами с обеих сторон, до самого ее конца, где виднелся фонтан, изображающий Плутона на колеснице похищавшего Прозерпину. Торгрейн осознал невольную символичность этого монумента, почувствовав себя правителем подземного царства. Разница была лишь в том, что девушку он никогда не видел и уж тем более ни о какой любви речи не шло.

К нему тотчас подбежал Элиандр, управляющий поместья, и доложил, что Уолтер Годфри прибыл пятнадцать минут назад.

– Что там? – нетерпеливо спросил Торгрейн.

– По Вашему приказанию для девушки подготовлены комнаты рядом с Вашими покоями.

– Хорошо. Пока распоряжений не будет.

Элиандр поклонился, пропуская Повелителя вперед. Тот миновал огромный холл-ротонду и поднялся по лестнице на второй этаж. Около двери, ведущей в спальню прибывшей незнакомки, находились гвардейцы. Они почтительно склонили головы при появлении своего Господина и открыли перед ним тяжелую створку двери. Торгрейн вошел внутрь и увидел Гематехнолога, склонившегося над кроватью. Он держал в руке тонкое запястье лежащей девушки и считал ее пульс. Обернувшись, он прошептал:

– Мое почтение, Повелитель. Она вот-вот очнется. Действие лекарства закончилось.

Затем Годфри тактично отошел от кровати и дал возможность Торгрейну подойти поближе.

– Ее зовут Валерия – услышал Торгрейн за спиной.

Девушка не оказалась ни толстой, ни покрытой бородавками, как шутливо предполагал Торгрейн. Невысокого роста, рыжеволосая, миловидная. На первый взгляд все оказалось не так и плохо, хотя она не была похожа на женщин его рода – высоких, статных, с идеальными пропорциями и скульптурными чертами лица. Все они даже немного сходны между собой, как сестры, по причине крепких родственных связей. Перворожденные могли позволить себе жениться на кузинах, если нельзя было подобрать другую кандидатуру, в отличие от людей, чьи кровосмесительные браки приводили к генетическим нарушениям и заболеваниям. Перворожденные усматривали даже в этом свое безусловное превосходство над людьми. И вот, перед одним из них оказалась представительница враждебного рода, которой, возможно, суждено было оказать значительную услугу им – Перворожденным.

Торгрейн наклонился, чтобы рассмотреть родинку на девичьей щеке, как вдруг Валерия открыла глаза.

«Карие» – машинально отметил он про себя, прежде чем девушка снова зажмурилась, чтобы потом вскочить и отпрянуть в испуге, прижимаясь спиной к подушкам в изголовье кровати. Действие наркотического препарата значительно ослабило ее, поэтому Валерия передвигалась с трудом. Даже язык плохо слушался ее, но, тем не менее, она сумела выдавить сперва по-русски, а затем по-английски, запоздало сообразив, что они не поняли ее вопроса:

– Кто вы? И где я нахожусь?

Одного из мужчин, стоявшего чуть поодаль, она узнала. Это он с быстротой молнии вонзил в нее шприц, отчего она погрузилась в беспамятство. Второй был ей незнаком – высокий, широкоплечий, с удивительной белой кожей и белыми волосами.

Годфри шагнул вперед.

– Прошу Вас успокоиться. В данный момент Вы находитесь в Англии, в графстве Корнуолл. Это говорит Вам о чем-нибудь?

Валерия потрясенно уставилась на него. Старик спокойно сообщил ей эту новость, будто в этом не было ничего удивительного. Тем не менее, девушке показалось, что ее окатили ледяной водой.

– А почему я нахожусь в Корнуолле?

Ее голос прозвучал глухо и медленно, от перенесенного шока.

– Потому, что мы привезли Вас сюда – терпеливо пояснил старик.

Валерия перевела взгляд на беловолосого, но его лицо ничего не выражало.

– Что вам нужно от меня?

Ученый кашлянул.

– Я кое-что успел Вам рассказать в Петербурге. Помните?

Девушка оцепенело уставилась на него.

– Помню ли я?

Прошло несколько секунд, прежде чем на ее лице появилось осмысленное выражение.

– Да, кажется. Что-то припоминаю. Вы несли какой-то бред о пятой группе крови и моей важной миссии в ваших проектах. Вы сумасшедшие? Или состоите в секте?

До нее потихоньку начало доходить, что обращались с ней довольно вежливо и предупредительно.

– Полагаю, что Вам надо отдохнуть – донесся голос второго мужчины, от которого по коже понеслись мурашки. – Вы обязательно обо всем узнаете в подробностях.

В его словах почудилась не то насмешка, не то угроза. Валерия, которая начала было храбриться, внутренне съежилась под взглядом его темных глаз под густыми бровями.

– Мне было бы проще говорить, если бы я знала, как вас зовут – с некоторым вызовом произнесла девушка.

– Мое имя Уолтер. Я занимаюсь важными вопросами, касательно… – тут он замялся. – В основном это касается здоровья и жизни. Я – врач, в некотором роде, и ученый. А господин рядом со мной – Милорд Торгрейн Эйнгард.

Валерия усмехнулась и произнесла, не удержавшись:

– А что, у милорда нет языка и сам он не способен представиться?

Годфри бросил быстрый взгляд на Эйнгарда, будучи уверенным, что тот недоволен. Однако Торгрейн никак не выдал своих эмоций и не показал вида, что рассержен или задет.