Живущие во мраке. Хроники Перворожденных

– Миледи – он сделал ударение на первом слове, – я рад, что Вы владеете английским достаточно, чтобы мы понимали друг друга. Поэтому в дальнейшем я приложу все усилия, чтобы наше общение оказалось достаточно плодотворным. Как я уже говорил, подробности Вы узнаете позже. Прошу меня извинить.

Валерия, опешившая от церемонности, с какой он разговаривал с ней, ответила плавным наклоном головы, пародируя жест угодливого придворного склонявшегося перед своим императором, который она видела недавно в кино. От Торгрейна не ускользнула эта деталь.

«Значит, у девчонки отсутствуют манеры и уважение к власти» – подумал он с легким раздражением. «И все же, она довольно смела. Учитывая обстоятельства». Он никак не выдал своих мыслей, оставив на лице маску холодного и сурового безразличия.

– Идем, Уолтер. Наша гостья пришла в себя и вполне сносно разговаривает. Даже пытается шутить. Как врач ты ей не понадобишься.

С этими словами он развернулся и вышел. Старик последовал за ним, укоризненно посмотрев на девушку. Валерия показала язык захлопнувшейся двери, встала с кровати и прошлась по комнате, обставленной не только богато, но и уютно.

К своему удивлению она обнаружила, что картины на стенах кисти Гольбейна, Сислея и Ренуара – весьма походят на подлинники. Ей стало интересно, развешаны ли оригиналы по всему дому и кто с таким старанием коллекционирует шедевры мировой живописи.

Она подошла к двери, в которую вышли старик и Торгрейн, но оказалось, что та заперта снаружи.

«Нужно бежать отсюда при первой возможности» – стучало у нее в голове. «Добраться бы до российского представительства. Знать бы, вообще, где я нахожусь. Кажется, они что-то говорили про Корнуолл…».

За ниспадающей портьерой девушка обнаружила еще дверь. Она осторожно повернула медную ручку. Дверь оказалась не заперта, но радость Валерии быстро прошла. Как оказалось, далее следовала целая анфилада комнат – столовая, библиотека, гостиная и замыкающая огромная ванная. Из гостиной можно было попасть на террасу, где Валерия снова испытала приятное волнение. Вроде того, когда она увидела картины на стенах и внушительное количество книг на полках в библиотеке.

Терраса была заставлена разнообразными цветами, в больших и маленьких горшках. Необычные расцветки и формы цветов привели Валерию в хорошее настроение. Она переходила от цветка к цветку, любуясь упругими бутонами, пока ее кто-то не окликнул тихонько сзади. Валерия обернулась. Перед ней стояла молоденькая светловолосая девушка.

– Добрый день, миледи. Меня зовут Игриэль. Я буду исполнять обязанности вашей личной горничной и помощницы.

– Очень мило – пробормотала Валерия. – Хотя день вовсе и не кажется добрым.

– Желаете чего-нибудь?

Тон горничной был безупречно вежливым. Валерия почувствовала себя стыдно. «Не стану же я срываться на слугах… Она то уж точно ни в чем не виновата».

Девушка постаралась улыбнуться.

– Благодарю. Думаю, то, чего я желаю, вы исполнить не в силах. А что это у вас в руках?

Игриэль поднесла металлическую овальную коробочку поближе и раскрыла ее.

– Это сантиметр. Пришла снять с Вас мерки.

– Для чего? – удивилась Валерия.

– Знаете, миледи, я неплохая портниха. Мы сошьем платье для Вашей церемонии – пояснила Игриэль.

Валерии ощутила, как кровь отхлынула у нее от щек.

– Какой еще церемонии?

Горничная замялась. У нее не было четких инструкций, о чем можно или нельзя было разговаривать с прибывшей гостьей, но все же ответила. Валерии показалось, что она ослышалась. И, замирая от потрясения, переспросила:

– Брачной? Но это невозможно.

Она обессилено опустилась на кресло, стоявшее на террасе. Игриэль смотрела на нее со смесью жалости и невероятного смущения.

– Я могу что-нибудь еще для Вас сделать? – пролепетала она.

– Да. Я хочу поговорить с Вашим хозяином. Сейчас же.

Горничная присела в реверансе и удалилась.

Валерия оцепенело смотрела на пышные соцветия, но голубые и коралловые краски будто померкли для нее.

«Весь этот кошмар происходит не со мной. Я сплю? Наверное, эти сектанты вбили себе в голову, что я сгожусь для принесения в жертву, а перед этим можно будет меня помучить. Разведут целый спектакль, а потом вздумают привязать к дереву и поднести пылающий факел к хворосту… Или уложат на стол и вырежут пентаграмму на груди…».

От этих мыслей ей легче не становилось и от возрастающего ужаса начинали шевелиться волосы на затылке.

Прошло какое-то время, прежде чем раздались шаги рядом с ней, а она все так же сидела в кресле, понуро опустив плечи, с отсутствующим взглядом.

– Вы хотели меня видеть.

Торгрейн присел на соседний стул.

– Потрудитесь объяснить, что означает эта глупая шутка с брачной церемонией?

– Жаль Вас огорчать, но это не шутка. Церемония состоится завтра вечером.

Завтра?

Валерия почувствовала приступ тошноты. Она подняла руку к груди, чтобы немного унять забившееся в тревоге сердце.

– Вам известно, что Вы совершаете преступление, удерживая меня тут насильно? Я уже не говорю о том, что меня похитили и привезли сюда? – гневно спросила она. – Мой отец Вас из-под земли достанет!

– Когда Вас хватятся, все будет кончено.

При этих словах у девушки к горлу подкатила едкая горечь. Боже, видимо они и правда собираются убить ее каким-то изощренным способом. Фанатики…

Заметив отразившийся на лице Валерии испуг, Торгрейн произнес:

– Не беспокойтесь. Я вовсе не собираюсь убивать Вас. Во всяком случае пока, – и спохватившись, добавил:

– Просто все будет иначе, чем раньше.

– Снова говорите загадками. Чем Вы тут занимаетесь?

– У Вас будет возможность все увидеть собственными глазами – ответил он уклончиво.

– Так всему причиной моя аномальная группа крови? Она необходима для экспериментов? Скажите, наконец, Вы не имеете права держать меня в неведении – сердито проговорила девушка.

Торгрейн нахмурил брови. Хотя она была права.

– Что ж… Если так хочется знать, завтра Вы станете моей женой. Со всеми вытекающими из этого последствиями – не удержавшись от мрачноватой иронии, ответил он.

Правда, ей было не до шуток.