Наследница Торманжа

Наследница Торманжа
Эль Бланк

Империя Объединённых территорий
Не все вещи в нашем мире таковы, какими кажутся, а значит, весьма непросто проникнуть в их истинную суть. Убедиться в этом мне пришлось лично и на горьком опыте. Привычная Земля оказалась совершенно чужой планетой, родственники – посторонними людьми, муж – обманщиком, друг – предателем, учителя – лжецами, враги – союзниками, незнакомец – любимым, соперница – невольной помощницей, опасность – спасением, а я сама – единственной наследницей взорвавшейся планеты. Голова кругом и мир вверх тормашками. Ну что ж, будем возвращать его на место.

Эль Бланк

Наследница Торманжа

© Эль Бланк, 2015

© Оформление. ООО «Реноме», 2015

* * *

Глава 1. Кто же ты, наследница?

Мне часто снится необычный сон,
Что я лечу стремительнее птицы
И в космосе холодном и пустом
Пересекаю звёздные границы.

    Игорь Дунин.
    «Наследник Бога»

Каждый, наверное, хоть раз в жизни летал во сне. Прекрасное ощущение парения, невесомое порхание где-то под потолком, эйфория от нереальных возможностей, взмах руками и… Не знаю, как у других, а у меня подобные «взлёты» всегда заканчиваются одинаково – синяками от падения на пол. Причём понять не могу одного: вот как можно зарабатывать их в таком количестве и так качественно, если кровать низкая?

Повозившись на негостеприимном паркете, отыскиваю взглядом будильник. Шесть часов. Утра. ВОСКРЕСЕНЬЕ! Ну ладно бы подняться в такую рань в обычный день, рабочий. Не так обидно, а тут… Э-э-эх! Не везёт так не везёт!

Зная, что уснуть снова уже не получится (не первый раз в такой ситуации оказываюсь), шлёпаю босыми ногами в ванную комнату. На поиски тапочек решаю время не тратить, благо пол не холодный. Критично рассматриваю красующуюся на лбу свеженькую гематому. М-да… Лёд приложить, что ли?

Осознав, что иного выхода у меня нет, оперативно добираюсь до холодильника, вытряхиваю из контейнера пару кубиков замёрзшей воды и, завернув в пакет, возвращаюсь к зеркалу. Надеюсь, поможет.

Стойко пережидаю локальное похолодание, стараясь не обращать внимания на ощутимый дискомфорт. Поняв, что лёд растаял, убираю компресс, оценивая результат. Который, увы, оставляет желать лучшего. И что делать? Такую «красоту» скрывать нечем. Волосами не прикроешь, они у меня довольно длинные, я их в хвост убираю, и чёлки нет. Кепки и прочие головные уборы просто ненавижу. Все это прекрасно знают, так что если напялю, да ещё и дома, то сразу возникнут подозрения.

Может, тоником замазать? Роюсь в маминой косметичке. Нет, я бы испорченную внешность пережила спокойно. Тем более что ничего криминального – не под глазом же! Однако не хочу провоцировать того, кто равнодушным не останется. Бабушку. Её «забота» в лучшем случае ограничится примочками, мазями, таблетками и пластырем, в худшем – меня сразу потащат в травмпункт. А вдруг мне грозит осложнение?

– Стелла-а-а, совесть имей, – зевает, заглядывая в дверной проём, тёмная взъерошенная шевелюра. – Бродишь тут, как привидение, ни свет ни заря.

Высокий парень опирается рукой о косяк и неприязненно меня оглядывает. Снизу вверх. Добравшись до лица и разглядев новоприобретённый атрибут, карие глаза мгновенно перестают быть сонными и округляются до классической блюдцеобразной формы.

– У-у-у, как тебя сегодня… – протягивает руку, наверное, чтобы убедиться в реальности увиденного.

Уворачиваюсь и выпихиваю нахала в коридор.

– Топай отседова, чудо-юдо. И не вздумай болтать, – свистящим шёпотом грожу ему вслед. – А то я родителям расскажу, во сколько ты вчера пришёл!

– Ах ты, маленькая шантажистка! – так же тихо возмущается парень. – А ещё сестра называется!

Для порядка, с минуту пошипев друг на друга, чтобы не дай бог не разбудить родителей, мирно расходимся. Он – в свои «апартаменты», досыпать, наверное. Я – наносить шпаклёвку на дефект.

С братом у нас неоднозначные отношения. Вроде как и не ссоримся, но и взаимопонимания никогда не было. Разные мы с ним. Очень. В первую очередь по характеру – Антон весёлый балагур, душа компании, тогда как я – человек довольно унылый в этом отношении. Шумных и активных сообществ на дух не выношу! Да и по внешности мы совсем не похожи – он жгучий брюнет, весь в отца, а я какая-то бесцветная блондинка, просто ходячее недоразумение – ни пепельная, ни платиновая, ни золотистая, неимоверно жуткого мышасто-пегого оттенка с белёсыми прядками. И даже не в мать – у той шикарный каштановый волос, яркий, блестящий. И не в бабушку, и не в прабабушку, про папину линию и говорить нечего – вообще в никого. Как там в поговорке? Ни в мать, ни в отца, а в заезжего молодца? О да, это про меня.

Из-за этого факта, когда я была совсем маленькая, родители часто ссорились, едва не развелись. Сначала папа обвинял маму, что она нагуляла меня на стороне, потом бабушка настаивала, что меня перепутали в роддоме с чужим ребёнком. Спас семью врач-генетик, который нашёл у отца какое-то редкое наследственное заболевание, не суперстрашное и опасное, но у меня оно тоже проявилось, так что вопрос снялся сам собой. На мою «непохожесть» махнули рукой – ну мутация такая, ну и ладно. Что ж сделаешь!

Вот так матушка-природа сыграла злую шутку, а мне теперь мучиться с таким цветом! Стрижку не сделаешь – некрасиво. Перекраситься не разрешают – типа, испортишь волосы, потом всю жизнь жалеть будешь. И обнадёживают: вот вырастешь – делай что хочешь, ну и прочая белибердень, то есть лапша на уши. Ой, быстрей бы вырваться на свободу и делать то, что хочется! Впрочем, как говорится, мечтать не вредно. Пока техникум не закончу, деваться мне некуда. Зато потом… Учиться-то осталось всего ничего – один год! Ага, размечталась. Ну и куда я подамся? Работать и в общагу? Не вариант. Родители не поймут – у нас большая квартира, места всем хватает, бабушка и сама с ума сойдёт, и меня туда же сведёт своими нотациями. Замуж выскочить, что ли?

Смотрю на отражение. Ну, симпатичная же мордашка, глазки вон – голубенькие какие, и носик аккуратный. Чего ещё парни заценивают? А! Губы. Ну, нормальные губы, чего придираться? Ещё, правда, чуть ниже смотрят. Но тут уж, что есть, то есть – дальше второго размера моя грудь расти категорически отказалась. Хотя на фоне отнюдь не крупного телосложения (как там обычно говорят? Изящного?) и тонкой талии смотрится весьма неплохо. Да и ноги красивые. Неужели с таким «приданым» претендентов на руку и сердце не найдётся?!

Эх! Шучу это я так. ШУ-ЧУ. Потому как, судя по поведению моих одногруппников и прочих особей противоположного пола, их мнение с моим не совпадает кардинально. Не то что познакомиться поближе да на свидание сходить, даже просто пообщаться с ними проблема. Мнутся, запинаются и линяют восвояси. Такое ощущение, что они вообще от меня бегают, как чёрт от ладана. Все мои подружки уже не по одному кавалеру сменили, а я даже не целовалась ни разу! Неземное свинство, одним словом!

Откладываю тюбик в сторону, решив, что сделала всё возможное и если добавить ещё немного, то будет явный перебор, возвращаюсь к себе. Меняю пижаму на домашний костюм и перемещаюсь на кухню. Буду печь блинчики, раз уж столько свободного времени образовалось. Может, если все будут заняты поглощением завтрака, на мой синяк внимания не обратят?

Вскоре аппетитные запахи заставляют обитателей квартиры вылезти из уютных нор и отправиться на поиски пищи.

Наиболее шустрым и наглым оказывается, естественно, Антон. Поднырнув мне под руку и зацапав верхний блин, брат ловко отпрыгивает в сторону. Не обращая внимания на моё раздражённое восклицание и мерзко хихикая, принимается с ним разделываться. Через минуту уже стоит наготове, хищно высматривая новую добычу.

– Умничка, – мама, похвалив моё начинание и привычно поцеловав в макушку, берётся за заварочный чайник.

Появившаяся следом бабушка моментально пресекает воровские поползновения и встает на страже моих творений. Получив по рукам, братишка усаживается за стол, покорно ожидая окончания процесса выпекания. Папину маму все боятся и уважают. Прошедшая войну, трудные после военные годы, потерявшая мужа и всех родственников, самостоятельно вырастившая сына, для всех она непререкаемый авторитет и домашний цербер.

Последним является папа. Оценив диспозицию, садится рядом с Антоном и с маниакальной настойчивостью принимается выпытывать его версию вчерашнего похода на дискотеку и, соответственно, прихода домой. Брат ловко изворачивается и от прямых ответов уходит просто мастерски, заговаривая зубы родителю.

Накрыв на стол, размещаемся кругом и дружно завтракаем под традиционную воскресную «Утреннюю почту». Николаев сегодня своеобразно выглядит: съёмки на природе, так и он в куртке, а не в традиционном костюме. Не то чтобы этот тип мне очень нравился, но как ведущий – вроде ничего. Опять-таки плюс от такой ситуации – на меня внимания не обращают. И не дёргают.

– Стелла, – вдруг обращается ко мне бабушка. – Ты помнишь, что обещала мне помочь сегодня?

Ну вот, сглазила. Делаю вид, что задумываюсь, принимая позу роденовского мыслителя и закрывая кулаком ссадину. Не верю я в эффективность косметики, в полумраке – да, возможно, но при дневном свете… Взглядываю исподлобья и вздыхаю:

– Помню.

Вот ведь! Весь отдых к чертям. Придётся ехать на дачу (вернее, какую там дачу – целую фазенду, соток на двадцать!) и полоть клубнику. Мрак.

– А ну-ка, – моментально почуяв подвох, бабушка решительно убирает мою руку от лица и рентгеновским взглядом просвечивает затонированный участок кожи. – Что? Опять? – качает головой. – Что-нибудь болит?

– Нет, – начинаю лихорадочно прикидывать, под каким предлогом и куда бы слинять.

– Точно? – подозрительно прищуривается домашний следователь и целитель по совместительству. – Ты же знаешь, что для тебя это опасно, почему сразу не сказала? – принимает позу низкого старта, явно готовясь метнуться к аптечке.

– Клавдия Семёновна, – тактично вмешивается мама, – ну вы же видите, что всё в порядке, не нужно напрасно переживать.

– Анна! – пронзает невестку строгий взгляд. – Вот кто-кто, а ты в курсе, что синдром возрастной и проявиться может в любой момент, тем более что она, по сути, ещё ребёнок! Счастье просто, что пока ещё ни разу не пришлось радикальных мер принимать. Когда Сашка рос, я его дважды едва смогла в норму привести!

– Мам, – гудит папа, – ты не сравнивай. У меня же драки обострение спровоцировали. Там удары гораздо сильнее были.

Поняв, что про меня забыли, приподнимаюсь и начинаю вдоль стеночки перемещаться к выходу, чтобы удрать в комнату.

– Ку-у-уда?! – останавливает меня командирский тон. – Сядь!