Атрион. Влюблён и опасен

– Нет, Таис, – опроверг мои догадки гайд. – Мы летим не на Атрион.

О как! То ли я чего-то не понимаю, то ли проблема какая-то у атрионов. Сложная.

Впрочем, афишировать свое удивление я не стала. Понятливо кивнула, сцепила руки в замок, укладывая ладони на подлокотники, и чуть заметно подалась корпусом вперед, демонстрируя предельное внимание.

– Я вас слушаю, – коротко известила, стимулируя его продолжить.

И вот все бы хорошо, да только желудок, сначала растревоженный непонятной аромаатакой, затем притихший в ожидании, а теперь сообразивший, что кормить его в ближайшее время не собираются, весьма возмущенно принялся доказывать, что он мозгу не товарищ. И даже не друг, а деловой партнер, которого самым бессовестным образом обманывают.

Ис-Лаш, уже открывший рот, дабы начать меня просвещать, прислушался к странному звуку. И одним вопросом снял с повестки дня необходимость выяснить, имеют ли атрионы сходное с нашим внутреннее строение. Имеют. Иначе бы он так легко это бурчание не идентифицировал.

– Ты хочешь есть?

– По всей видимости, да, – подтвердила я, поскольку не видела смысла отрицать очевидное. – А такая возможность имеется? Это можно делать в каюте?

– Мы принимаем пищу в столовой, но если ты желаешь здесь…

– Нет-нет, я просто уточняю. Столовая и меня вполне устроит, – поспешно перебила я, делая вид, что тактично уступаю правилам хозяев.

И порадовалась тому, что есть повод прогуляться по кораблю. К тому же множественное «мы» прозвучало перспективно – было бы неплохо познакомиться еще с кем-нибудь, кроме Ис-Лаша. А разговор о работе… его ведь всегда можно продолжить.

Столовая оказалась необычной. Несколько более яркой – красно-желтой с зелеными потеками на стенах. Довольно просторной – раз в десять больше моего новоприобретенного жилища. И очень сложной по дизайну – у меня ощущение создалось, будто я в складчатый лабиринт попала, разве что стены этого дизайнерского решения поднимались, доходя мне максимум до пояса, а вспучивания, вокруг которых они вились, казались несколько толще тех, что в каюте.

– Присаживайся, – широким жестом обвел помещение ВерДер.

Сразу везде? Мило.

Долго я не раздумывала. Опустилась на ближайшее поднятие, уже не удивляясь тому, как быстро оно подо мной трансформировалось в удобный диванчик. Ис-Лаш последовал моему примеру, видимо, решив составить мне компанию. А через секунду из отверстия во вздутии рядом с моей правой рукой на свет божий появился стандартный пищевой контейнер. В быту такими часто пользуются, если нет желания изобретать что-то индивидуальное.

– Мы решили не экспериментировать и не выяснять, насколько приемлема для тебя наша пища. Поэтому в то время, когда я общался с девушками, твои соотечественники грузили на корабль предусмотренный нашим соглашением запас еды, – пояснил гайд прежде, чем я ему соответствующий вопрос задала.

– И на какой срок? – невинно поинтересовалась я, запуская механизм, доводящий сублимат до съедобного состояния.

Отделила от контейнера пакет с напитком и присмотрелась к маркировке, решая, что именно из перечисленного на ней я желаю пить.

– По вашему летоисчислению на один год.

Я замерла, не завершив выбора. Год? Это мы лететь так долго будем или мне столько работать придется?

– Мы не знаем, как быстро тебе удастся разобраться с заданием, – добавил Ис-Лаш, прихватив со своей «раздачи» нечто, похожее на высокий прозрачный стакан, в котором плескалась ядовито-зеленая жидкость.

Значит, все же работать. Уже понятнее.

Полюбовавшись на то, как медленно и неторопливо атрион вливает в себя подозрительную субстанцию, я вернулась к обеду. Провела ногтем по маркеру кофе, встряхнула упаковку и вскрыла.

Белесый пар вырвался наружу, а я с досадой вспомнила о том, что у меня в носу фильтры. Черт! Я же запахов совсем не чувствую. Для меня теперь еда практически безвкусная будет. И даже на время убрать защиту нельзя – атрион рядом сидит.

Я расстроилась, а делать нечего. Отхлебнула горячий напиток, ощутив лишь легкую горчинку на языке, и сняла пленку с разбухшего до нужного объема блюда. Старательно вспоминая, как именно пахнет жареный батат с мясом, начала есть и вдруг заметила, как тревожно оглядывается Ис-Лаш. Даже стакан свой поставил, так и не допив.

– Что-то случилось? – На всякий случай жевать я перестала. Мало ли.

– Что происходит? – синхронно с моим задал вопрос голос за спиной. Мужской. Сильный. Властный. У ВерДера он куда более мягкий. – Откуда такое напряжение? Кто это у нас такой активный? У меня все, кто находится на мостике, взбудоражены.

Я даже оглянуться не успела, а говорящий уже появился передо мной, позволяя себя рассмотреть и убедиться в том, насколько атрионы бывают разными. И одинаковыми.

Второе – потому что кожа у них абсолютно идентичная. А вот первое… Эта особь несколько выше и крупнее. Волосы перламутрово-синие, как и радужки. Комбинезон сиреневый, с черными вставками. И поведение куда менее деликатное. Напористое.

Незнакомец присел напротив, склоняясь корпусом ко мне:

– В подобной реакции нет смысла. На моем корабле тебе ничего не угрожает…

– Ты ошибаешься, – перебил его Ис-Лаш. – Это не ее ощущения. Я же тебе говорил, что эмоции людей нельзя чувствовать – только видеть и слышать. Они выражают их движениями тела, голосом и лицом. Это называется мимика.

– Значит, ты ошибся. Иначе как объяснить происходящее? – Синие глаза посмотрели на меня испытующе. – Вот кто так фонит, при том что она явно находится в эпицентре?

– Не знаю. Разве что… – Взгляд Ис-Лаша, растерянно что-то отыскивающий, вернулся ко мне и впился в пакет с напитком.

– Это кофе. – Я поспешно поставила их в известность, бережно прижав к себе упаковку. А то ведь, не ровен час, отберут на опыты, и глобальное обезвоживание мне обеспечено. – И он не фонит, а пахнет.

– Что делает? – уточнил гайд. – Он живой? – Зрачки расширились, в точности как на станции, когда я ему в ноги упала. Видимо, сам атрион в шоке от подобного предположения.

– Пахнет, – послушно повторила я. Хоть и была уверена, что на вайли это слово имеет однозначную трактовку, но уже начала догадываться, что для атрионов его смысл остается непонятным. – Нет, не живой. Это просто горячая вода и растворенное в ней вкусо-ароматическое вещество.

– Которое когда-то было живым? – гнул свою линию ВерДер. – Вы его эмоции законсервировали?

– Ничего мы не консервировали. И вообще, кофе – искусственный, как и все остальное, – обиделась даже. – Это продукты пищевого органического синтеза. Химия.

Мои собеседники переглянулись, вот только их лица остались каменно-непроницаемыми. Впрочем, я и без этой наглядной демонстрации могла представить, какой букет ароматов недоумения и непонимания меня сейчас окружает. Виват, фильтры!

– Неживая органика, фонящая эмоциональностью, притом что живые особи, которые ее поедают, своих эмоций не имеют. Невероятно, – наконец подал голос синеволосый, а до меня дошло, что именно их так напрягает, – наличие признака жизни у неживого объекта.

Решив поставить себя на их место, представила, как батат, который я ем, принимается извиваться и возмущенно шипеть по поводу моего с ним обращения. Н-да… Я бы тоже в шоке оказалась. Хотя наверняка подумала бы, что кто-то пошутил, запихнув в еду датчики и прошив в сублимат интерактивную модель поведения.

– Имеют, Ош-Кар, – в очередной раз поправил своего собрата Ис-Лаш. – У людей тоже есть эмоции, просто проявляют они их иначе. Непривычным нам способом. Таис, прости, но я так и не понял, что означает «пахнуть»? – Он вновь переключился на меня.

Ого! Они сами буквально источают ароматы и этого не замечают? Вернее, замечают, но воспринимают в ином смысле? Другими словами, сразу трансформируя в эмоциональное восприятие? Дела-а-а…

– Это значит иметь запах. Запах – это отдельные молекулы, которые улетают в воздух с поверхности большинства веществ и предметов, – продумывая слова, пояснила я, чтобы не возникло разночтений.

– То есть «пахнуть» – это синоним «фонить эмоционально», – сделал вывод атрион, доказывая, что именно таким способом они сообщают друг другу, что чувствуют.

– Нет! – Я помотала головой, понимая, что это явно не одно и то же. – Ну как вам объяснить… – Растерянно закусила губу, осматриваясь. Взгляд упал на зеленую жидкость, и меня осенило. – То, что вы пьете… – Я указала на бокал. – Вы как-то это ощущаете? Описать можете?

К моему облегчению, Ис-Лаш сразу понял, о чем я говорю.

– Вкус? Да. Приятный, мягкий, солоновато-кислый.

– Вот! – торжествующе заявила я. – Запах – это такой же вкус, только воспринимаемый через нос. В этом случае, не пробуя на язык, можно предположить, какой это продукт.