Красные лисы

– Ма, то не Ольгины банки, а мои. – Ну а что?! Не мог же я всё загрузить и увезти за один раз. Пришлось со дна бочки выгребать половником и распихивать по трехлитровым банкам. Получилось четыре штуки. Хранить в подвале – курам на смех, вот и засунул в холодильники. Благо, что их у нас два штуки стояло в столовой. Вот в каждый и поставил по две банки.

– И что в них за муть?

– Мам, какая муть? Это икра черная. Купил у браконьеров по сходной цене на «коске». Та недоверчиво посмотрела на меня, пытаясь понять шучу я или нет. Я знал, что моя мама с детства обожает икру. Помню, когда за пошив платья ей приносили баночку, то не было человека счастливей её, потому что мы с сестрой «черную тухлятину» на дух не переносили, а наша мамуля брала ломтик чёрного хлеба, намазывала маслом и с верху наносила толстенный слой икры. А когда ела, аккуратно откусывая, от удовольствия аж жмурилась. Мы тогда с сестрой зажимали пальчиками нос и дразнились… Фу…! Как можно есть чёрную вонючку? В те моменты маме было не до нас – она была в нирване. И вот спустя столько лет, её лакомство, вот так просто, почти упав с неба стоит и непонятно что ждет в её же холодильнике. Такого безобразия мама перенести была не в силах. А я, видя её состояние, барственно произнес. – Да вот, икра, хотел выкинуть, а потом вспомнил, что ты её когда-то любила. Ольга то её терпеть не может. Попробуй, вдруг понравится. – Та, еще раз осмотрела меня, вытащила банку, захлопнув холодильник, открыла капроновую крышку. Вначале понюхала, потом набрала едва-едва на кончик чайной ложки и попробовала. Её глаза, удивленно расширились, как у наркомана, спешащего за дозой. Я понимаю, что сравнение хреновое, но в тот момент никакого более точного определения мне в голову не пришло. Дальше начало таинство и почти языческий ритуал, за которым я наблюдал завороженно. Прямо картина из далёкого детства. Я, быстро-быстро включил камеру на телефоне и стал тайком снимать «чёрную мессу». Как она режет корочку черного, бородинского хлеба, затем намазывает сливочным маслом, затем тщательно всё драпирует слоем черной икры. И закрыв глаза, откусывает, вспоминая вкус сорокалетней давности. Сняв самое сокровенное, я тут же переслал видео сестре. Та, не заставила себя долго ждать. Тут же от неё «булькнуло». – Это что, паюсная икра?

– Бери выше – зернистая.

– Всё, я бросаю клиента и срочно вылетаю. – Поставила она «смайлик» в конце.

– Обломайся, с ближнего востока самолеты пока не летают. – Съехидничал я.

– Обломайся братик, я в Ростове у клиента. – И поставила мне задиристую рожицу.

– Я вчера был в Ростове, если б знал, что ты дома – завёз бы пару килограммов.

– Грррр! – И рожица чёрта обозначили мою победу, говоря мне, что я её «достал».

Поставил знак победного кубка и отослал, а в ответ получил:

– Прибью!

– Ага, прибей. Главное не бросай меня в терновый куст!

На этом наш «тупаннутый» диалог закончился, потому что оба знали, что в этот момент все ржут в голос. Гы-гы-гы.

***

Со своей поездки я привёз больше полутора миллионов рублей и простуду, так как в салоне было жутко холодно, а на улице жутко жарко. Вот на этом контрасте я и подхватил болячку. Все рестораны действовали как будто по шаблону. Не один не отказался от попытки меня «поиметь». Пришлось всем поголовно показывать корочку ветерана МВД. Сразу после этого начинался деловой разговор и то во время него, меня пытались кинуть дважды, а иногда трижды. Цену снижали, давя на качество, а я незамедлительно предлагал вызвать за денежку малую шеф-повара из ресторана-конкурента для составления экспертного заключения. Те сразу включали заднюю, мол «что мы идиоты такой продукт сливать конкурентам». Далее я им предлагал назвать честную цену, а себе за труды взять десять процентов, как посреднику. Те понимали, что теперь уже ИХ заработок зависит от той цены которую они мне дадут и буквально через пол часа препирательство и ругани мы пожимали руки довольные друг другом. На этот дурдом я потратил весь запас нервов, что смог скопить после ухода на пенсию из полиции и остатки здоровья, так как возвращаясь мне становилось всё хуже и хуже.

Приехал, «накидался» лекарств, выпил чашку «Тераплю» и вроде полегчало. Вначале сильно тянуло спать, потом вспомнил, что бочка вина так и осталась сиротливо лежать в кустах. Выругался, переоделся в грязное и полез через свою нору, будь она не ладна. Кровь из носа, нужно было порешать с бочкой, а пустую бочку из-под икры, как улику спалить, к чёртовой матери. Пролез на «ту» сторону и с удивлением обнаружил, что никаких симптомов простуды нет. Опа!!! Вот это да! А поле портала то лечит! Вот так номер! Нужно будет фишку эту взять на заметку, так как до конца не понятно, лекарства сработали или портал. Если «светляшка» умеет болезни лечить тогда нужно будет придумать, как можно протаскивать через портал своих домашних для исцеления. Ладно будет день будет и пища, а пока нечего голову забивать всякой фигней.

Прикатил бочку. Заканчивал я её тащить уже в полной темноте. Теперь еще одна проблема куда и как её переливать, ума не приложу. В сарае лежали старые пятилитровые бутыли из-под воды. Такс, тут у нас сорок литров, значит нужно восемь бутылей. Для порядка возьму десять.

Вылез на ту сторону, выбил топором пробку и наблюдал как рубиновая жидкость местами, не попадая в горловину заполняла один за один пластиковые баклажки. Что делать с таким количество вина, я не представлял. Я вообще его взял для конспирации, чтобы Гриша не понял, что именно «чернуха» для меня является основным товаром. Ну а мясо для дома. Это же не мясо, а клад!

Выстроил все баклажки ровными батареями на полу подвала. Тащить их на верх, а потом два часа врать матери, где я набрал столько вина не хотелось вообще. Вернулся к дереву, разломал топором бочки, выкопал саперной лопаткой яму для скрытого костра и подкидывая дощечку за дощечкой избавился от улик. Стало плохо пованивать, когда в огонь полетели части с остатками черной икры. Ох и вонь от нее, когда она обугливается.

Пока тлели угольки, пялился на небо, в надежде найти отличия в созвездиях. Не-а, не нашёл. Наше небо и всё тут. Потом показалась наша луна. Короче, как не крути, а миры идентичные и расходятся только по времени. Разница ровно в восемьдесят семь лет. Стало интересно, а старый профессор вообще понимал куда он стремится? Если понимал, то как он вычитывал разброс по годам? Неужели вот так просто можно создать пробой во времени между слоями. Э-эх вопросы, вопросы. Нужно закапывать угли и закупоривать нору, так как к гостям из тридцать восьмого года я не готов вообще.

***

Утром сидел на крыльце в свое удовольствие, на своем любимом кресле и наблюдал эпическую картину: По дороге между дачами, слегка пошатываясь шёл чел в форме ополченца. Грязный, оборванный, с дичайшего «будуна». По возрасту слегка старше меня. Дезертир что ли? Это первое, что пришло мне в голову. В Мариуполе боёв нет уже больше месяца… А, служивый тогда откуда, да еще в таком виде? Тот махнул мне увидев и крикнул. – Братан, закурить есть?!

Я коротко махнул головой в отрицании и сказал: – Бросил. – Тот обреченно вздохнул и хотело было уже идти дальше, как спросил.

– Слышь, земляк, а тебе ружьё надо? – Я замер, соображая, что после войны у вояк на руках зависло всяческих огнестрельных приколов как навоза, и безразлично сказал:

– Ружьё мне без надобности, я не охотник, а вот винтовку бы глянул или еще что интересное.

– Во!!! – Радостно расплылся тот в улыбке. – Ай-да, покажу.

– Куда?

– Да, не ссы! Тут недалече. В соседней посадке.

– Пешком пойдем или на транспорте.

– Слышь, братан давай лучше на колесах, а то так выпить хочется, что мочи нет.

Я взял ключи, посадил вояку на заднее сиденье где, у меня был постелен старый надувной матрас, естественно в сдутом положении и мы рванули. Проехав километра три, мы вышли на боковую ветку ведущую к ростовской трасе, а затем опять свернули в посадку и проехав с километр вышли к какому-то полевому лагерю в котором сидело человек семь. Служивый махнул им по- свойски рукой, мол всё нормально.

Когда мы вышли я увидел, что угрюмые фигуры с «будуна» сидят кружком и понуро жарят на огне хлеб. Подойдя я поздоровался: – Здорова мужики! Как служба?

– Ты, что родной, какая служба? Нам стукнуло по шестьдесят в процессе и всех скопом демобилизовали. Сказали, не хрен больным и слепым по окопам шастать. – Второй с «рыжиной» в бороде подтвердил.

– Списали нас, как хлам не нужный. Сказали, мол старые мы для службы, мол проверка была и начальство «вздрючило», что таких как мы в армию ДНР набрали. Дали по пойку и коленом под зад. Обидно мля! Вот так. Вот и бухаем с горя. У половины домов больше нет. Ехать некуда. У второй половины жен нет, и дети выросли и разъехались. Вот так-то парень. – Меня позабавило, что шестидесятилетний, пятидесятилетнего, то есть меня, называет парнем.

– Ладно, меня ваш сослуживец по делу привез. Вроде как винтовку предлагает. – И я вопросительно посмотрел на деда которого привез. Тот протянул руку и представился:

– Семён. – Я пожал и спросил:

– Ну так как, где ваш арсенал? – Семен, горько вздохнул и сказал.

– Пошли покажу. – От лагеря мы прошли, наверное, с пол километра и подошли к окопу. Неподалёку я увидел с десяток могил с крестами из толстых веток. Я спросил.

– Семен, это наши? – Указывая на могилы. Тот, брезгливо поморщился.

– Нет конечно. Это «укры», древние австралопитеки.

– Что?! – Завис я, не понимая терминов.

– Я и говорю, это древние люди, которые прокопали Черное и прочие моря. Ты «чё» не в курсе?

– Ладно, хватит баек, показывай. – И он показал!

Такого оху… простите «охренения» я никогда еще не испытывал. На дне окопа, накрытый несколькими плащ-палатками, мешками и еще какой-то ветошью покоилось море оружия! В навал лежали, стояли, выглядывали из кучи, автоматы, пистолеты, пулемёты, несколько минометов и с крупнокалиберными пулеметами ДШК заканчивали этот смертоносный натюрморт. Я был шоке и мне понадобилось несколько минут чтобы «отлыгать» и взять себя в руки, придав морде «кирпичевидность». Я театрально сплюнул в сторону и сказал с самым борзым видом, но так чтобы никого не обидеть. – Семён! На кой хрен мне эта гора ржавого металлолома? – А внутри я себя УЖЕ чувствовал, как хозяин пещеры Алладина. Знаете, почему? Потому что ЭТИМ людям нужно бухло и еда. Много еды. А я знал, где можно неограниченно брать и то и другой по мизерным ценам из другого, советского мира! Короче, как не крути, а мы нашли друг друга. И еще! Чуйка мне подсказывала, что если провернем сделку и поможем друг другу, то потом я этих «волчар» смогу нанять в свою бригаду. Да-да, в СВОЮ бригаду! Я чувствовал, как меня словно магнитом тянет к ним рок или судьба. Не знаю, что это за странность такая, но тянет. Я ничего не могу с этим поделать.

С горьким, разочарованным видом, я развернулся и пошел к лагерю. Потом как бы нехотя, сказал: – Семен, бери свою винтовку и пошли к парням. Разговоры разговаривать будем. И не глядя пошёл по тропе. Подошёл к костру, сел и грустно играя на публику произнёс: – Хлам один. Где вы набрали столько металлолома? Тот, который с «рыжиной» в броде, произнес фразой из фильма Брат два:

– Эхо войны. – И хрипло засмеялся. Семен выходил позади нас таща в руках «трёхлинейку» мастера Мосина с оптическим прицелом и пытаясь передёрнуть ржавый затвор. Получалось у него, не очень. Понятное дело, если всё барахло пролежало без должного ухода почти два месяца в походно-летне-сыром положении. Наконец у него получило откинуть затвор и в траву улетел крупный патрон калибра семь шестьдесят два. Тот наклонился, поднял и сглотнув уставился на меня, замерев в живом вопросе. Я посмотрел на «Викинга», буду так его называть и спросил:

– Кто в вашей артели устанавливает цены? – Смотрел я ему в глаза прямо, по-доброму и тот юлить не стал.

– «Обчество». – исковеркав слово, сказал он с усмешкой.

– Ладно. Моё предложение! За вашу «хлопушку» даю «беленкую» ноль семь и закуси пакет. – начал я торги.

Викинг был не промах. – Тебя как зовут?