Мертвый свет

Хорошо, что у меня оказался интерфейс в голове. Даже не представляю, как бы я управлял дроном с таким же шлемом на башке, как был у Валери. Считай – никакой маски сразу, никакой защиты от скверны ноктуса. Как вообще предполагается людям без нейронного интерфейса пользоваться таким важным средством разведки, как дроны, в ноктусе?

Впрочем, ответ напрашивался сам собой – люди без нейронного интерфейса не предполагаются в ноктусе. В принципе, никакие люди, в идеале, в ноктусе не предполагаются. Но, как и в случае с любым правилом, из этого существовали исключения.

Полностью черная одежда удачно скрадывала мой силуэт на фоне такой же черной крыши – когда я для пробы запустил дрон в первый раз и попытался разглядеть сам себя, у меня это не то чтобы сразу получалось. То, чего яркой расцветкой так пытались избежать другие светлячки, – опасность проглядеть нуждающегося в помощи товарища в кромешной тьме, – сейчас играло мне на руку. Именно потому, что у меня нет здесь и сейчас товарищей, и нет тех, на чью помощь я могу рассчитывать.

Остается только надеяться, что не только я себя не вижу, но и другие, кто посмотрит в мою сторону, не увидят тоже.

Восхождение на местный «Зефир» оказалось намного проще, чем я боялся. Выглядящая ровной и гладкой при взгляде издалека, при более детальном рассмотрении башня оказалась совсем не такой. На самом деле она была такая же потрепанная и разномастная, как и ее крыша. Где-то выщербилось прямо до арматуры, где-то торчали какие-то трубы, где-то пропилы в бетоне выглядели как изначально задуманные. Так или иначе, карабкаться по башне оказалось намного проще, чем я боялся – почти так же легко, как по скалодрому, на который я любил порой походить ради общего развития. Лишь два раза мне пришлось выбросить в руку клинок и воткнуть его в стену, чтобы использовать как опору, все остальное время я спокойно лез по рельефу самой башни. Ну… Как «спокойно»… Стараясь не смотреть вниз и не думать о том, что с каждой секундой я оказываюсь на метр выше от земли.

Зато в итоге я занял отличный наблюдательный пост, с которого я и так-то видел немалую часть района, а вместе с дроном так и вовсе получал чит на всю карту. Поначалу я опасался, что с дроном будет что-то не так, ведь единственные испытания его заняли всего пятнадцать минут, да к тому же не стоит сбрасывать со счетов то, что проходили они в люктусе, где излучение ноктуса не мешало управляющим сигналам… Но нет – все было в порядке, и он отзывался на мои команды точно так же, как делал это в светлой половине Города.

В итоге я удобно уселся на вершине темного двойника «Зефира», поставил рядом с собой купленный вместе с одеждой рюкзак, в который, помимо дрона, вместилась еще бутылка воды, ингалятор с астриумом и несколько энергетических батончиков на перекус, и принялся ждать. Каждые двадцать минут я поднимал коптер в воздух и проводил облет окрестностей, особенно внимательно оглядывая линию горизонта, но не забывая и об уровне улиц. Там все было как обычно – лоа толпились настоящим черным морем у подножья «Зефира», а подальше, не меньше чем в километре от меня, они привычно шарахались от одной стены к другой, бесцельно и бессистемно. Пару раз мелькнули человекоподобные фигуры рангонов, но они то ли были слишком далеко, чтобы поддаться общему зову, влекущему ТТ ко мне, то ли у них были более важные дела. В конце концов, рангоны, в отличие от лоа, это, как оказалось, почти разумные, если не полностью разумные существа, ведомые не только инстинктами, но и какими-то соображениями. По крайней мере, так это уложилось у меня в голове. Рангоны это вроде светлячков, только темная версия.

Казалось, я в ноктусе один. Кроме ТТ на улицах не шевелилось ничего. Не было видно ни одного светлячка, ни одного мотылька, никого. Словно сегодня все сговорились не выходить в ноктусы, словно всем резко перестал быть нужен астриум… Ну или чем там помимо его сбора занимались мотыльки.

Вот будет забавно если в связи с той войной, которую объявили светлячкам «Арамаки», действительно выпустили какое-то указание о запрете выходов в ноктусы, и заодно полетов тоже.

Нет, на самом деле будет очень не забавно.

Я вышел в ноктус, едва только последние прохожие рассосались с улиц – это было всего-то часов одиннадцать. Прошел уже целый час, и минула полночь, а в ноктусе все оставалось без изменений – бьющийся о подножье башни прибой лоа, на которых я уже перестал обращать внимание, снующие вдалеке рангоны, и никакого дирижабля «Биотеха»…

Пролететь мимо меня незамеченным он никак не мог – я прикинул скорость, с которой летают дирижабли, и получилось, что за пятнадцать минут, которыми исчислялся промежуток между подъемами коптера, он бы не смог вылететь из поля моего зрения, расширенного благодаря камерам дрона. Как ни крути, а я должен был его заметить, пусть даже вне зоны прямой досягаемости. На такой случай у меня тоже был план – я бы просто запомнил время, место и направление и назавтра ждал бы дирижабль уже в той точке.

Еще, конечно, был вариант, что дирижабль летает вообще не через мой район, но это было маловероятно – как минимум, потому, что именно в моем районе располагалась штаб-квартира «Биотеха», и логично было бы предположить, что все поставки от казадоров должны быть пропущены если не через нее, то через какой-то склад-транзит, который вряд ли будут устраивать где-то далеко от главного офиса. Как-никак, это все еще один из основных источников снабжения Города пищей, если я все правильно понял.

Тем не менее, дирижабль все не появлялся, и к половине первого ночи меня начало глодать беспокойство – а если все же я ошибся в своих предположениях? Они ведь не то что вилами по воде – дымом по воздуху писаны! Мне достаточно ошибиться всего в одном своем выводе, чтобы весь план пошел дафыну под хвост… А ведь я мог ошибиться сразу во всех!

Но, как водится, едва я только об этом подумал, едва только поднял с крыши дрон, чтобы совершить пролет сверх плана, только отлетел метров на семьсот в сторону Тай-фо – тут же увидел дирижабль. И не просто дирижабль, а дирижабль «Биотеха».

Как я и предполагал, он нес на себе логотип корпорации и в принципе выглядел так, словно никто не заботился о том, чтобы скрыть его принадлежность. Скорее уж наоборот – выставить ее напоказ, посредством не только логотипа во всю гондолу, но даже и небольшого полотнища с названием корпорации, которое дирижабль тащил за собой.

Жаль только в ноктусе некому было насладиться видом всего этого великолепия. Кроме меня, конечно.

Биотеховцы никуда не спешили. Подогнав скорость дрона под скорость дирижабля и посмотрев на цифровой спидометр, я узнал, что они идут со скоростью тридцати километров в час. Они могли бы и быстрее, наверняка могли, но почему-то этого не делали – то ли экономили энергию, то ли по каким-то другим причина. В любом случае, тридцать километров в час это только кажется невысокой скоростью, на деле же за половину оставшегося до рассвета времени это шестьдесят километров, плюс еще столько же на обратную дорогу. А шестьдесят километров – это крайне серьезно, пешком это не пройдешь за один раз ни при каких условиях – просто ноги отвалятся.

Не говоря уже о том, что шестьдесят километров для города, для любого города, даже Города – это гигантское расстояние. Иные города и столько-то не тянутся, в какой проекции ни глянь. И это все еще не считая того, что нет никаких гарантий, что дирижабль не повысит скорость через какое-то время. Хрен его знает, может, в люктусах, из которого он буквально только что вылетел, какое-то ограничение по скорости установлено? Может быть, сейчас, едва только перелетев СБ, дирижабль вжарит все шестьдесят, если не сто?

Ох, твою мать, а он ведь действительно может вжарить! Что я нахрен тогда буду делать?! Сейчас я еще могу перехватить его, пока он не разогнался, если правильно рассчитаю, в какой точке ноктуса мне придется оказаться… Но это только если я сорвусь с места прямо сейчас!..

Или отложу активную фазу плана на другой день…

Ага, на какой? На завтра? А где гарантии, что завтра дирижабль полетит? А если он летает раз в несколько дней? Скажем, в семь?

Нет, тоже чушь – сам же недавно думал о том, что по логике, дирижаблю следует летать каждый день.

Но это по логике, а в этом мире логика – гостья нечастая. Здесь все вывернуто наоборот, все переменено местами, поди угадай, чем на самом деле руководствуется верхушка «Биотеха», или кто там у них отвечает за полетные планы… С тем же успехом может оказаться, что они имеют прямую связь с казадорами, и те им напрямую сообщают, когда стоит отправляться за продукцией, а когда – нет смысла!

А может и не оказаться…

Нет, надо уже что-то решать. Решать прямо сейчас, потому что с каждой секундой вероятность того, что я смогу догнать дирижабль хоть в какой-то точке ноктуса, стремительно летит к нулю.

А, к дьяволу! В конце концов, если я его не догоню – что я потеряю? Ничего не потеряю, только время на то, чтобы вернуться в люктус! Побегаю, в конце концов, разомнусь – и так уже несколько часов сижу без движения на одном месте, как сыч! А даже если и не догоню – это ведь не зря будет, я кое-что приобрету. Знание о том, в какой точке пространства и в какое время дирижабль появится, или как минимум, может появиться в следующий раз! И в следующий раз я буду ждать его уже там!

Конечно, только в случае, если не смогу догнать его сейчас. А я уже решил, что догонять буду.

Или, скорее, я себя в этом убедил.

Отдав дрону приказ следовать параллельным курсом, я поднялся с крыши и накинул лямки рюкзака на плечи. Все это время, несмотря на то, что он стоял рядом, я держал его за верхнюю ручку и отстраненно переливал в него чуточку Света, так что теперь можно было не бояться, что у меня на спине окажется бомба замедленного действия, вместо поражающих элементов заряженная щупальцами Тьмы. Аналогичная ситуация творилась со всеми другими поверхностями, которые касались крыши – от подошв и до задницы.

А я еще раздумывал – как бы мне так извернуться, чтобы одновременно и дрон контролировать, фактически, сознанием переносясь в него, и Свет держать в узде, обеспечивая защиту от опасностей ноктуса. А оказывается, все получается само собой – я уже настолько привык к Свету в своем новом теле, что пользовался им так же свободно, как пальцами – совершенно не задумываясь о том, что делаю. Возможно, это стало следствием пересечения второго порога… Возможно, тем, что я впитал Свет Кристины, то ли удвоив, то ли удесятерив собственные силы, но теперь мне даже не нужно думать о том, чтобы применять Свет – я и есть Свет. Это как оставшаяся на Земле доктрина о том, что человек – это пучок нервов с мозгом во главе, а все остальное тело – лишь носитель для «человека»… Только здесь вместо нервной системы был Свет. И он не заменял ее, он ее даже не дополнял, нет. Это были совершенно разные уровни восприятия собственного организма. Будто бы у меня сразу два тела – одно физическое, а другое – из Света, но оба они мои. Оба подчиняются мне, и делают то, что я от них хочу.

Это было похоже на то, как в свое время я понял принцип управления оружием – оно делает то, что я хочу, чтобы оно делало… А этот принцип, если вдуматься, очень похож на принцип действия квадрокоптера с ограниченным искусственным интеллектом – ведь он тоже делает то, что ты от него хочешь…

Интересно, кто у кого подсмотрел?

Роупдарт устремился к стене здания, до которого я не допрыгивал, вонзился в черный камень, и вздернул меня на крышу. Рука уже на автомате обросла световой броней, принявшей на себя рывок, и распределившей его по большей площади. Коснувшиеся крыши подошвы автоматически вспыхнули Светом, изолируя меня от скверны ноктуса.

Да, отрицать глупо – я со Светом стал един. Это раньше я воспринимал его как что-то оторванное от меня, что-то такое, что появилось во мне против моей воли и от чего в идеале бы избавиться, но сойдет и просто минимизировать его воздействие на меня. А оказалось – Свет это и есть я. Просто та часть меня, с которой я еще не был знаком, потому что не знал, что она во мне есть.

Возможно, на Земле ее и не было, но в это верится с трудом. Ведь не на пустом же месте появились такие термины, как ци, ба-хионь, прана?

Душа, в конце концов?..

Я не особенно торопился, но и не плелся черепашьим шагом – я двигался ровно с такой скоростью, с какой мне было комфортно двигаться и одновременно рассуждать про себя на вечные темы. В кои-то веки это доставляло мне удовольствием, и казалось, что еще чуть-чуть, и я дорассуждаюсь до какого-то очень важного вывода, до какого-то утверждения, которое поставит наконец все на свои места не только в моей жизни, но и в принципе в этом перевернутом с ног на голову мире. Я не торопился.

Поэтому и не успевал.

И понял я это, когда до дирижабля оставалось метров сто. Все это время я двигался ему наперерез, под острым углом, и сейчас находился практически у него за кормой. Нас разделяло полтора десятка домов, и я понимал, что вряд ли смогу их преодолеть, даже если прямо сейчас ускорюсь на максимум своих возможностей. Банально потому, что на максимуме своих возможностей я долго не продержусь. Даже со Светом.

Что ж, я пытался. Не сказать, чтобы я приложил все усилия к тому, чтобы догнать летающую колбасу, но я и не сильно стремился, чего греха таить. Жалко только, что из двух целей – догнать дирижабль, и наконец закончить логическую цепочку каким-нибудь ударным выводом, – я не достиг ни одной, но это же не последний день моей жизни…

Провожая взглядом перебирающий лопастями винтов дирижабль, я не удержался – поднял руку и помахал ему, словно отплывающему от причала кораблю. Потом расфокусировал взгляд, подключаясь к дрону, и, прежде чем дать ему команду на возврат, решил немного осмотреться вокруг собственной позиции, чтобы как можно точнее запомнить это место. Место, на котором завтра я буду ждать дирижабль снова.

Тревожно моргающий индикатором малого заряда коптер увалился на левый борт и дал резкий разворот. Пролетел мимо моей же замершей истуканом на крыше фигуры, набрал высоту, завис в небе и принялся медленно вращаться вокруг своей оси, передавая мне прямо в мозг картину окружения радиусом в километр, не меньше.

И на ней один за другим стали вспыхивать красные прямоугольники. Собранные из тонких линий, они словно выделяли на сплошной черноте ноктуса что-то движущееся, какие-то неясные силуэты. Прямоугольники следовали за ними, словно абсурдные передвижные клетки, что не выпускают узника, но при этом обеспечивают им полную свободу передвижений. Одна клетка, две, пять… Десять… Двенадцать…

Двенадцать красных прямоугольников дугой приближались ко мне со стороны светового барьера. С той стороны, в которую я секунду назад собирался развернуться и отправиться в путь.

Двенадцать рангонов отрезали мне путь к отступлению.

Глава 6. Загонщики

Двенадцать рангонов. Двенадцать. Это на одиннадцать больше, чем я мог бы побороть. На десять больше, чем то количество, с котором я бы вообще рискнул вступить в бой, в случае, если не будет никакого пути отступления.

И на двенадцать больше, чем я хотел бы видеть! Тем более у себя за спиной!

Первым желанием было как следует рассмотреть красные прямоугольники, не обращая внимания на тревожно моргающий индикатор заряда коптер. Поочередно приблизить каждый из них, в надежде, что ограниченный искусственный интеллект коптера ограниченно неправильно счел какой-то объект рангоном.