Рябиновая принцесса

– Я думал, мы могли бы развлечься, но кажется, ты и так вовсю веселишься.

– Развлечься? Не знала, что сокэрянам известно значение этого слова! – сухо ответила я.

– Пожалуй, это не так весело, как досаждать мне или заниматься контрабандой водки, впрочем, что же может быть веселее?

У меня вырвался смешок. Пожалуй, чувство юмора у него все-таки есть.

– Совершенно верно, милорд, – вклинился Давин самым что ни на есть напыщенным тоном.

Если лорд Тео и догадался, что мой кузен насмехается над ним, то ничего не сказал. Он неохотно повел нас из зала, где мы завтракали, во внутренний двор. Какой бы неудобной и сковывающей движения ни была здешняя одежда, она, по крайней мере, защищала от ветра! Температура была умеренной, но с гор то и дело налетал ледяной ветер. Мое платье не шелохнулось, непоколебимое, как каменная стена, отсекая даже самые решительные порывы. В одном конце просторного двора были сложены разные фигуры из небольших цилиндров. Необычное украшение, но, с другой стороны, мало что у сокэрян казалось привычным. Теодор проследил за моим взглядом и заметил недоуменное выражение, уголки его губ приподнялись.

– Это для игры, «городки». – Он подобрал деревянную палку, указывая на цилиндры. – Вон те столбики – города, а цель – уничтожить их. Вот так.

Он бросил палку, выбив две конструкции так, что столбики разлетелись в разные стороны. Несколько слуг подбежали, чтобы заново установить их. Теодор дал Давину другую биту, и кузен вышел вперед, чтобы сделать бросок.

– Почему меня не удивляет, что в вашем представлении развлечение подразумевает разрушение городка? – заметила я.

Тео по-настоящему рассмеялся – низкий, глубокий звук, от которого у меня в груди разлилось тепло – но потом остановился и резко замолчал.

– Вы с кузеном обручены? – Казалось, он захотел взять свои слова обратно, как только произнес их, и я гадала, расстроился ли он только из-за того, что поймал себя на излишней разговорчивости?

Однако вслух я чуть не расхохоталась над его вопросом. Давин остепенится, только когда у него не останется другого выхода, а я… уловив выражение лица Давина, поняла, что превратно истолковала, о чем он спрашивает.

– Друг с другом? – В моем тоне прозвучало отвращение.

Такое предположение не должно было меня удивить. Во многих королевствах браки между кузенами – обычное дело. Несколько лет назад так было и в Локланне, но мы отказались от этой традиции. К счастью! Давин даже слишком красив – себе во вред, у него черные волосы и ярко-голубые глаза, но это все равно что выйти замуж за родного брата!

Тео кивнул еще церемоннее, чем обычно. Может, кузены и здесь не женятся, и поэтому ему так неловко.

– Нет, – не замедлила ответить я. – Нет, не… Нет, просто нет.

Его плечи, казалось, немного расслабились.

– Никто из нас ни с кем не обручен.

Не знаю, зачем я сообщила эту информацию.

– Кажется, у вашей семьи не самый удачный опыт помолвок.

Его дрогнувшие губы – единственное, что указывало на то, что это скорее шутка, чем явное оскорбление. Звонкий удар брошенной Давином биты о стену городка отвлек внимание Тео от меня и, к счастью, от этого разговора. Качая головой, он пошел помочь кузену, оставив меня наедине с мыслями.

Он не ошибся. В нашей семье опыт помолвок был неудачным. И именно об этом у меня с матерью в последний раз шел спор.

– Неужели ты не знаешь, сколько бы я отдала за возможность выбора в твоем возрасте?! Скольких душевных мук и пролитой крови можно было избежать, если бы нам с твоим отцом дали выбор?!

Когда я не ответила, мать громко выдохнула.

– Если ты не выберешь кого-нибудь, за тебя выберет Совет.

– И пусть. Правда, мам, какая разница? Лишь бы он не был слишком старым!

Она разочарованно провела рукой по своим темно-каштановым волнистым волосам, ее цвета весенней зелени глаза недоверчиво расширились.

– Какая разница? – повторила она. – Нам хотелось дать тебе шанс на любовь или, по крайней мере, возможность полюбить.

– Чтобы все кончилось, как у Авани? – Я неделями почти не отходила от сестры, а когда отлучалась, звук ее рыданий доносился до меня по коридору, эхом отражаясь от стен.

– Роуэн… – Лицо матери смягчилось, но почему-то ее сочувствие было еще хуже раздражения. Оно проникало в тот уголок души, куда мне больше не хотелось заглядывать.

– Все в порядке, – пробормотала я, вставая. – Просто выберите того, кто будет выгоднее для королевства. Одного человека, начавшего войну из-за брака, более чем достаточно для этой семьи.

Через несколько дней я отправилась в свое злополучное путешествие в Хагейл, и теперь перед глазами стояло потрясенное лицо матери, каким оно было перед тем, как я ушла. С моей стороны это было несправедливо, ведь для той войны было много причин, и большинство из них не имело никакого отношения к такой мелочи, как брак. Да, я радовалась, что мои родители вместе, но я не желала такой любви, за которую нужно воевать. Я не желала такой любви, которая может сломить.

Глава 11

Через несколько часов Тео сопроводил нас в комнаты, уверив, что еду нам пришлют, поскольку все готовятся к отъезду завтра. По крайней мере, не придется высиживать еще одну затруднительную трапезу. Однако внутри у меня все сжалось. Отъезд. Завтра. Вверить свою судьбу группе людей, которые меня принципиально ненавидят!

Я так устала терзаться мыслями, что была почти рада, когда пришла Венла и принесла скромный ужин из соленой рыбы и вареной картошки. Когда я поела под ее бдительным и неодобрительным взглядом, она одела меня в очередную милейшую ночную рубашку и откланялась. Толстая, гофрированная материя бледно-розового цвета, удивительно дисгармонирующего с моими волосами, стискивала горло.

Неужели это приходится носить всем здешним женщинам, или только я удостоилась такой чести? Я представила лица сестер, если бы они это увидели…

Стук в дверь оборвал ход мыслей, за что я была безмерно благодарна. Если мне нужно пройти через это, я не могу себе позволить думать о родных. Конечно, это был Давин. Однако, когда он вошел, мы не принялись, как обычно, за легкомысленную болтовню и даже на этот раз не шумели. Мы взглянули друг на друга, как будто еще не решили, что сказать.

– Если ты попадешь домой раньше меня… – наконец начала я.

– Ты имеешь в виду, если вообще попаду домой, – поправил он.

– Это несущественно, – отмахнулась я, пытаясь изобразить беспечность, но безуспешно. – В любом случае, передай моему отцу… передай ему, что мне жаль, и он был прав, когда говорил, что я не в состоянии и пяти минут не делать глупостей, но надеюсь, мне наконец удалось сделать кое-что разумное.

Давин на несколько секунд зажмурился, сжав руки в кулаки.

– Если я попаду домой раньше тебя, то ничего не успею сказать твоему отцу, он убьет меня за то, что я оставил тебя здесь.

– Он поймет, – настаивала я.

Я сама в это верила. Мне хотелось думать, что отец в этой ситуации поступил бы так же, даже при том, что он, в первую очередь, никогда не оказался бы на моем месте.

– Неужели? – спросил Давин. – Потому что я, кажется, не понимаю.

Я не видела его таким серьезным с тех пор, как погиб Мак, и это зрелище едва не сломило меня.

– У меня нет выбора. Ты это знаешь. – Я отвернулась от него.

– А какой будет выбор у меня, когда мне придется сказать нашим родным, что я отсиживался в безопасности, когда тебя потащили на смерть?

– Не надо так преувеличивать! – проворчала я куда менее уверенно, чем чувствовала. – Нам обоим известно, что за меня, вероятнее всего, потребуют выкуп. Я, наверное, вернусь к тебе раньше, чем ты успеешь добраться до дома.

Надеюсь.