Пожиратели душ

– Тебе не нравится? – спросила Лола. Она знала, что дело было не в хлебе, но Алекс не был таким задумчивым с тех пор, как они с Грегори решили руководить этим местом.

– Конечно нравится, – сказал Алекс.

– Это из-за тех людей в церкви? – снова спросила Лола. Обычно Алекс охотно обо всем рассказывал сам. Но сейчас ей приходилось клешнями вытаскивать из него информацию и делать это весьма терпеливо.

– Да, завтра с утра мы двинемся с ними, – сказал Алекс.

– Этот день настал, – пожала плечами Лола. Она знала, как обстояли дела в общине больше остальных. И знала, что нужно было двигаться дальше.

– Да, но эти люди… – начал Алекс, помотав головой.

– Опасны? – уточнила его жена.

– Даже не так, – сказал Алекс, прикидывая, стоило ли рассказать жене об условиях их соглашения. Через минуту томительного для Лолы ожидания, Алекс пожал плечами. Он рассказывал все своей жене и никогда не жалел об этом.

– Мы уедем в поселение и на правах инженеров будем жить там на равных с их лидерами общины. У нас будут люди, которые будут помогать с нашими участками, – начал Алекс с хорошего. Может, чтобы напомнить самому себе, ради чего это делается.

– Здорово же, – хлопнула в ладоши Лола.

– Но почти все будут тяжело работать… – сказал Алекс. – Я бы сказал… Их называют рабами.

– Ну мало ли как это называется, – поняла настроение мужа Лола, – они и здесь работают, но не получают ничего взамен.

– Меня не это беспокоит, – сказал Алекс.

– Что-то еще?

– Там что-то связанное с детьми, – продолжил Алекс нахмурившись. Он и сам не понимал сути, но мог с уверенность сказать, что это было что-то скверное.

Лола молчала в ожидании. У них у самих были двое детей, которых они чудом сберегли. Она не рискнула бы ими даже ради самых радужных благ.

– Эти люди и раньше скупали детей по всем окрестностям, я слышал об этом, – сообщил Алекс. Вначале, даже не зная их, он чувствовал в той компании что-то темное. Он не хотел связываться с ними всеми фибрами души. И надеялся, что этот день не настанет.

– Ну, это же церковь, – с сомнением в голосе сказала Лола.

– Нет, не знаю, – сказал Алекс. – Я видел тех ребят, они не выглядят помогающими сиротам.

– Ты же не пообещал им наших детей? – спросила Лола прямо.

– Ты совсем дура? – крикнул Алекс, и в момент его лицо ожесточилось. Он знал, что Лола как раз таки далеко не дура, но как такое ей могло придти в голову? – Грегори отдаст им детей Елены.

– А Грегори не спросил зачем? – спросила Лола более легким тоном. Она не желала зла чужим детям, но благополучие своих она ценила выше.

– Тот даже не спросил, – помотал головой мужчина.

– Я думаю тоже для работ, – пожала плечами Лола. – Будут не торчать в садике, а заниматься делом.

Она взглянула на своих детей через дверной проем в детскую. Своих детей она обучала сама по мере своих возможностей. Математике, письму, биологии. Все по учебникам, вряд ли им пригодиться высшая математика в будущем. Но главное, дети были под ее присмотром.

– А почему тогда это обязательное условие?

– Ну, дети – не будут сопротивляться, – предположила Лола. Поняв в чем дело, ей было необходимо развеять сомнения мужа, как она обычно делала. Алекс был жестким человеком, но иногда ему хотелось поиграть в благородство. Лола была более практичной еще в обычной жизни, а сейчас тем более она не терпела романтичное настроение мужа.

– А еще если расти в рабстве, то в будущем такой рабочий будет на вес золота, – заметила Лола. – Он ведь не будет знать, что такое свобода.

Алекс, молча, взглянул на жену исподлобья. Иногда Лола была мягкой и послушной женой, но в такие моменты он понимал, что она притворялась такой. Лола была хорошим манипулятором, однако, такой жестокости он от нее еще не слышал.

– У тебя нет выбора, – подытожила женщина, предполагая по лицу мужа, что творилось у него в голове.

– Я знаю, – мягко произнес Алекс, обречено кивнув. – Я все сделаю ради своих детей.

Глава 12. Роза пустыни.

Спенсер не стала терять времени, поспешив навстречу разрушенному городу. Выйдя из домов, в нос ударил запах гари. Бензоколонка горела достаточно времени, чтобы какое-то время было тяжело дышать всем. Спенсер делала повязки для лица малышам, а на окна вешала простыни поверх окна.

Другие выжившие окна занавешивали еще и по другой причине. Любой отблеск света привлекал их. Это мог быть экран мобильного, которые были бесполезны. Или узкая щель из-под шторы. Спенсер считала, что шторы были только опасны, они создавали неверную иллюзию скрытости. Эффективнее было не включать свет и все на этом.

Также Спенсер осуждала иллюзию многих о том, что их спасут подвалы. Подвалы, которые спасли бы, должны были быть глухо зарыты под землей, подвалы же здания здорово отражали звуки, которые твари слышали. Но люди не просто верили в подвалы своих домов, они желали верить. Даже если видели обратное.

Черная, как смоль бензоколонка покоилась на фоне реки, как памятник прошедшему. Взрывы, которые напугали Спенсер когда-то до полуобморочного состояния, были прелюдией к полному краху цивилизации.

После бензоколонки более-менее целым объектом был ресторан марокканской кухни. Глядя на разбитые витрины и разрушенную террасу, Спенсер улыбнулась с болью в сердце. Это было их местом с мужем. Большая часть свиданий и годовщин супружеская пара проводили в этом здании при свечах и романтичной музыки. Название было до ужаса банальным, «Роза Пустыни», но всем оно нравилось. Муж Спенсер выбрал это место на первую годовщину не только из-за близости расположения. По его логике, раз девушка посвятила свою жизнь изучению древнего Египта, то в марокканском ресторане она будет на седьмом небе. Спенсер казалось это до умиления глупым, но она ценила такие жесты от мужчины, который был далек от близких ей тем. Он не понимал ничего, что любила Спенсер. Французскую кухню, тосканский интерьер, оперу, джаз и многое другое. Но при этом он любил свою жену и поддерживал. Даже более того, Спенсер считала, что они действительно подходили друг к другу, как домашние тапочки.

Спенсер опустилась на колени посреди тротуара рядом с дорогой, горюя о муже. Если бы он был рядом, ей казалось, то все было бы по-другому.

«Что бы он сделал? Точно бы не поперся до универа, оставляя своих детей на произвол судьбы».

Спенсер хотела заплакать, как увидела свое отражение в двери брошенной машины. Она видела лишь силуэт, так как смоуг города заметно подпортил внешний лоск всего, до чего доходило дыхание дыма. В отражения девушка не видела лица, но ей было достаточно очертания женщины. Она была в черной майке, черных джинсах местами разорванных, с повязкой на голове и мужских ботинках. Спенсер с усмешкой подумала, что никогда бы так не оделась в прошлой жизни. И это послужило напоминанием. Спенсер была одна, и только ей оставалось принимать решения.

– И кстати, учитывая, что я с двумя детьми продержалась не так мало времени, значит, решения были не так уж и плохи, – сказала Спенсер вслух самой себе и Грегори в своей воображении.

Девушка встала с колен, будто закончила отдыхать, и с горестью отвернулась от ресторана, уверенная, что там не осталось ничего полезного. Вперив свой взгляд вперед на дорогу, Спенсер скривила лицо, думая, что ожидает ее впереди.

– Миссис Ханиган, – крикнули в спину девушки.

От фамильярного обращения, которая давно Спенсер не слышала, она вздрогнула.

– Миссис Ханиган! – снова обратились к ней из окон ресторана.

Спенсер узнала в окне хозяина ресторана, Сид-Али. Он был натуральным марокканцем, и часто появлялся в ресторане, кивая гостям, как своим знакомым, даже если те ими не были.

– Господи, – вздохнула Спенсер от неожиданности, тем не менее, направляясь к мужчине.

Она видела его пару раз и даже не знала, что тот знает ее фамилию. Хотя хозяин ресторана мог интересоваться гостями, почему бы и нет.

– Эм, Сид-Али? – не впопад сказала девушка, не зная, как обращаться к старцу с бородкой.

– Да, да, это я. – улыбнулся старик, – тебе помочь?